Рэд остановилась. Глубоко вздохнула. Развернулась и решительно зашагала к двери.
В дверь постучали. Девушка застыла на месте. За дверью тихо выругались и постучали еще раз, погромче.
– Да? – с трудом выдавила из себя Рэд.
– Можно войти? – Эммон понизил голос, пытаясь, чтобы это прозвучало вежливо, но попытка не вполне увенчалась успехом.
– Это твоя Крепость.
– Это твоя комната.
Рэд страшно удивилась, но после некоторого колебания открыла дверь.
Волку пришлось сильно пригнуться, чтобы заглянуть под притолоку. Рэд уже видела его сегодня утром и не могла не заметить, что он причесался, убрав волосы в бесформенный узел на затылке, хотя пара выбившихся черных прядей все же спадала ему на плечи. Испачканные чернилами пальцы нервно теребили края рукавов, но на лице, как всегда твердом и невозмутимом, не было и следа беспокойства. Обе руки перехватывали белые повязки.
Рэд жестом пригласила его войти. Эммон нагнулся, шагнул в низкий для него проем и остановился прямо у порога. В комнате сразу стало значительно теснее. Повисла тишина, которая давила на них обоих тем сильнее, чем дольше она тянулась.
– Это заживет? – Рэд указала на его руки.
Эммон нахмурился, словно не понимая, о чем она говорит, глянул на свои руки, печально рыкнул.
– Ну, примерно так же, насколько они обычно заживают.
– На самом деле я рада, что ты здесь. – Рэд сглотнула. – Как раз собиралась…
Эммон поднял обмотанную повязкой руку, и в ней блеснул серебром кинжал.
Рэд отшатнулась, глаза ее расширились, а мысли сбились. Может быть, он устал от ее уверток и решил, что, если выпустит ей кровь сам, это окажется более действенно, чем вся ее магия? Сколько пузырьков можно наполнить, если вылить в них всю кровь живого человека – например, ее, Рэд, кровь?
Эммон глянул на девушку как на сумасшедшую, а потом понял, куда она смотрит. Он поднял руки, словно сдаваясь.
– Я пришел не за тем, чтобы пырнуть тебя кинжалом.
– Да? А что ими еще делают?
Алые пятна расцвели на его скулах.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
Готовность к драке, от которой сгустился воздух, развеялась. Сердце Рэд застучало в нормальном ритме, но что-то в глазах Эммона заставляло каждый его удар отдаваться в ушах девушки, подобно колоколу.
Эммон провел забинтованной рукой по волосам, глядя не на Рэд, а на огонь в камине.
– Я… – Он оборвал себя на полуслове тяжелым вздохом и снова заговорил – так быстро, что одно слово налезало на другое. – Слышала о связывании нитей?
Это был настолько неожиданный вопрос, что Рэд не сразу поняла, о чем он говорит.
– Думаю, да. Это церемония заключения союза, верно? Простолюдины таким способом заключают брак. К нему прибегают из-за простоты – ни свидетелей, ни благословения жреца для его заключения не нужно.
– Да, – кратко согласился Эммон, не сводя глаз с огня. – Каждый отдает часть себя, обычно волосы – и обматывает ими какой-то кусочек, выломанный из нового, общего дома.
Он запустил в карман свободную руку, порылся там и извлек обломок цвета кости.
Кору страж-древа.
«То, что свяжет, – сказало Диколесье. – Должны быть связаны. Вас должно быть двое».
До Рэд начало медленно доходить.
– Ты делаешь мне предложение?
Не ответив, Эммон снова откинул рукой волосы назад. У него покраснели даже кончики ушей.
– Диколесье пытается воссоздать то, что имело раньше. То, что ему давали Гайя и Киаран. Мы не можем ему этого дать. По крайней мере, в точности. Но мы можем сделать что-то максимально похожее. – Он нервно покрутил кинжал в пальцах. – Они заключили брак… и заключить его теперь было бы неплохим решением. А еще я думаю, что в таком случае тебе будет легче управлять твоей магией.
В груди Рэд словно завязался тугой узел; девушка открыла рот, пытаясь развязать его, облечь его в слова, но у нее не получилось.
– О. – Вот и все, что она смогла выдавить из себя.
Тяжелая тишина повисла между ними, и за эти несколько секунд вся жизнь Рэд промелькнула у нее перед глазами. Первая менструация Нив, после которой их мать впервые заговорила о помолвках и заключении союзов. Несколько недель спустя, когда то же самое произошло с Рэд, никаких разговоров на эту тему не велось. Ее судьба была решена с того самого момента, как она появилась на свет. Никто и никогда не придет ее сватать.
Те первые несколько отчаянных попыток с Ариком, когда она приблизилась к самому заветному настолько близко, насколько это было возможно для нее. Ее жизнь была карточным домиком, где все элементы были плотно подогнаны друг другу – и при сборке руководствовались вопросом простоты конструкции, а не личного выбора или желаний самой Рэд. Ей и так досталась лихая судьба, и дополнительно усложнять ее Вторая Дочь совершенно не хотела.
Но здесь был Эммон. Совсем не то чудовище, про которое ей рассказывали и которое она ожидала встретить. Эммон, ничем не похожий на все то, что Рэд успела напридумывать себе. Эммон был здесь, и он предлагал ей выбор.
Она была нужна ему. Вряд ли Волк обмолвится об этом хоть словом, но все, что произошло с того момента, как Рэд пересекла границу Диколесья, буквально кричало об этом. А еще об этом говорил сам лес, когда Рэд и Эммон стояли в тумане лицом к лицу, а в ее дрожащей руке был пузырек с ее собственной кровью. Их должно было быть двое, но Волк не станет заставлять ее встать рядом с ним в этой бесконечной борьбе. Не будет заставлять ее делать ничего, чего она не захотела бы сделать всей душой.
Сердце затрепыхалось у нее в горле.
Эммон наблюдал за лицом девушки, на котором отражались все те бурные и противоречивые чувства, которые она испытывала. Потом покачал головой:
– Ладно, забудь. Я даже не уверен, что…
– Это хорошая идея.
Эммон так резко стиснул челюсти, что у него клацнули зубы.
– В любом случае попробовать стоит.
Рэд неуверенно шагнула вперед, вытащила из-за спины наполовину распустившуюся косу и развязала стягивающий ее шнурок. Волосы все еще были влажными, а из-за того, что Рэд заплела их, когда они были еще мокрыми, стали волнистыми. Она распустила косу, выпятила подбородок и посмотрела на Волка в упор.
– Если это предложение, – тихо сказала Рэд, – то мой ответ – «да».
Он сглотнул, кадык дернулся в его горле. В глазах его промелькнула вспышка, значение которой Рэд не смогла истолковать. Эммон кивнул.
Их разделяло всего несколько шагов, но сейчас с таким же успехом это могла быть и пустыня, охватывающая полмира. Эммон осторожно двинулся первым и протянул ей кинжал рукоятью вперед.
– Ты первая, – уголок его рта дернулся. – Назовем это упражнением на доверие.
– Тебе придется где-нибудь сесть. – Рэд указала рукой на его голову. Эммон действительно был чрезвычайно высок. – Иначе мне не достать.
Последовала заминка. Они оба, если судить по внезапно расширившимся глазам, осознали, что единственное место в комнате, куда бы Эммон мог присесть, это кровать. Затем Эммон опустился на колени.
– Так лучше?
Рэд коротко кивнула. Когда он преклонил колени, точно кающийся грешник, у нее самой чуть ноги не подкосились.
Его волосы оказались мягче, чем она думала, и пахли кофе и старыми книгами.
– Ты со всеми Вторыми Дочерьми это делал? – Рэд принужденно рассмеялась, но смех вышел нервным. В груди у нее все перевернулось. – Сколько раз ты уже был женат?
– Только на тебе, – низким голосом произнес он, все еще стоя на коленях и не поднимая головы.
Значит, на других Вторых Дочерях он не женился. Ни с того ни с сего Рэд вдруг ощутила, что ее желудок прилип к позвоночнику.
– Почему же нет, если Диколесье пытается воссоздать то, что у него было раньше?
– Не было нужды. – Эммон перенес вес с одной ноги на другую. – Диколесье получало то, что ему было нужно, другими путями.
Это ей ничем не помогло. Мало того, что желудок не желал отлипать от позвоночника, так еще и щеки Рэд вспыхнули от необъяснимого смущения. Она обрадовалась, что Эммон не может этого видеть.
– Повезло нам.
В ответ Волк фыркнул.
Рэд взялась за прядь волос около его уха и сумела срезать ее, не поранив Эммона.
– Готово.
Волк неловко поднялся на ноги. Распущенные волосы упали ему на лоб, когда он протянул руку за кинжалом.
Рэд повернулась. Когда покрытые шрамами пальцы Волка, теплые и грубые, слегка коснулись ее шеи, она неглубоко вздохнула. Эммон отделил прядь от общей массы волос – на том же самом месте, что и она, – а остальное перебросил через ее плечо. Мягко свистнул кинжал, и в руке Волка засияло темное золото.
– Их надо связать каким-то определенным узлом?
– Мы должны сделать это вместе, и все. Ну, насколько я знаю. – Эммон перевел на нее взгляд и неуверенно поджал губы. – Я это делаю в первый раз.
Желудок окончательно прилип в позвоночнику, став плоским, как блин.
Поколебавшись, Эммон вытащил из кармана обломок белой коры. Они кое-как намотали на него обе пряди. Руки их при этом время от времени касались друг друга.
Рэд вдруг ощутила, что ей стало легче дышать. Она уже настолько привыкла к тому, что в груди ее завязан тугой узел, зажатый в клетке из ребер, что даже не сразу заметила, как этот узел начал распускаться. Ослабевать. Чем дольше они с Эммоном обматывали кусок коры своими волосами, тем сильнее распутывался это узел. Осколок магии, вогнанный в ее грудь, становился все легче. Рэд начала ощущать его не как жестокого маленького зверька, затаившегося в засаде и только и поджидающего момента, чтобы вырваться наружу, но как инструмент – все еще острый и опасный, – которым можно воспользоваться в случае необходимости.
Эммон сказал, что, скорее всего, заключение брака сделает ее силу более легко управляемой. Похоже, он был прав. Рэд связала себя с ним – с Диколесьем, которым он правил, – и осколок магии леса, который она несла в себе, стал ее собственной частью, а не какой-то чуждой силой, которую все время надо было держать в узде.