Лицо Кири, стоявшей за спиной Тилии, ничего не выражало, но глаза горели злой радостью. Нив ничего не ответила. Она спускалась по лестнице, медленно, со всей величественностью, которой обучила ее мать. Сердце в груди бешено стучало.
Тилия визгливо рассмеялась:
– Ведь нет никаких вопросов, в обсуждении которых должна принять участие каждая жрица нашей столицы?
– Есть, – ответила Нив.
Тилия закрыла рот так резко, что клацнули зубы.
Нив наконец-то добралась до возвышения. Никаких особых предписаний на этот счет не существовало, и поскольку девушка чувствовала себя обессиленной, она хотела закончить все как можно быстрее. Нив подняла руку и положила Тилии на плечо.
– Благодарю тебя за службу. И освобождаю от нее.
Верховная жрица затряслась – Нив почувствовала это ладонью и сняла ее с плеча Тилии, борясь с желанием вытереть руку об юбку.
– Тебя ждут в Рильте, – скороговоркой выпалила она, страстно желая закончить это все побыстрее. – Ты отбываешь туда через час. Принц-консорт будет тебя сопровождать.
Арик с каменным лицом, сцепив руки за спиной, шагнул из двери на верхний пролет лестницы.
Слезы ярости блестели в глазах Тилии. Рот искривился от гнева.
– Значит, это правда, – прохрипела она. – Ты впала в ересь. Думаешь, я не знала, что вы устраиваете в Святилище? Что ты, Кири и этот флорианский кобель, который у вас с сестрой был один на двоих, плетете какой-то заговор?
Тилия возвысила голос, обращаясь к собравшимся жрицам:
– Неужели вы последуете за теми, кто оскверняет священный лес? Королева или нет, за такое кощунство она достойна только кос…
Кинжал был церемониальным. По правде говоря, Нив даже не знала, было ли он наточен. Слуги в спешке – все приготовления к этой проклятой коронации делались в спешке, под торопливое бормотание о силе и стойкости Валлейды – прицепили его на талию Нив. Но она не колебалась ни секунды. Просто вытащила кинжал из ножен и прижала его к горлу бывшей Верховной жрицы.
– Священный лес, – ровным голосом произнесла Нив, – и является причиной того, что Короли не возвращаются.
Тишина воцарилась над амфитеатром. Губы Кири скривились в холодной улыбке. Глаза Арика, стоявшего наверху, почти пылали.
Слезы брызнули из глаз Тилии от подобного святотатства. Нив чувствовала, как под лезвием кинжала на горле жрицы бьется жилка.
– Богохульница! – прошипела Тилия. – Это твое прегрешение сторицей вернется к тебе, Нивира Кейорет. Каждый, кто причинит вред Диколесью, поплатится за это.
Нив пожала плечами, по-прежнему крепко держа кинжал.
Низложенная Верховная жрица судорожно вздохнула и закрыла глаза. Когда она открыла их снова, взгляд Тилии уже был спокойным. Нив отвела кинжал от ее горла и позволила Тилии покинуть Храм с высоко поднятой головой. Слезы текли по лицу низложенной Верховной жрицы, и она даже не пыталась скрыть их.
Нив перевела взгляд на жриц – море белых одежд и потрясенных глаз. Она уже не чувствовала пальцев, которыми сжимала рукоять кинжала; когда девушка убирала его в ножны, лезвие задело ее большой палец и порезало его. Стало быть, кинжал все-таки был наточен. У Нив начали подрагивать колени, но она из последних сил держалась прямо и величественно. Путь, который привел ее сюда, был таков, что угроза пустить кому-нибудь кровь уже не была для Нив чем-то из ряда вон выходящим.
– На корабле хватит места для всех, кто захочет последовать за Тилией. – Нив указала на дверь. – Вы слышали ее. Вы знаете, во что мы верим. Чем мы занимаемся.
Ее голос был полон непритворной убежденности. Но в самой глубине души девушки все еще шевелился червячок сомнения. Это ради Рэд. Это все – ради Рэд.
Нив повернулась к жрицам, стоявшим позади нее.
– Кири. Именем наших Потерянных Королей и магии ушедших эпох, прошу тебя взять на себя это сложное дело – возглавить своих сестер.
Все жрицы разом вздохнули. Это был беззвучный вздох, но он чувствовался во внезапно сгустившемся воздухе, был виден в блеснувших глазах Кири.
Кири склонила голову:
– Как прикажете.
Затаив дыхание Нив, перевела взгляд на собравшихся. Многие жрицы взирали на происходящее расширенными от ужаса глазами, но возражать никто не стал. Девушка собралась с духом.
– Принесение Вторых Дочерей в жертву лесу – совершенно бесполезный обычай, – зазвенел ее голос под сводами Храма. – Их отправляли в пасть Волку, чтобы утолить его жажду крови, но это ничего не дало. Даже если чудовища, которых он держит в темнице, когда-либо и существовали не только в мифах, они давно мертвы. И Волк не освободит Королей, какие бы жертвы мы ему ни принесли. – Нив скривилась. Ей приходилось разговаривать со жрицами на их языке, используя принятые в их среде термины, но пусть ее забрали бы тени, если от этого они меньше горчили на губах. – Короли заперты в тюрьме, которую они помогли создать. Диколесье захватило их. Ослабнет Диколесье – Короли станут сильнее. Когда Короли освободятся, верные будут вознаграждены.
Орден молча внимал ей – перед ее взглядом все жрицы слились в некое единое существо в светлых одеждах. Арик передал Тилию на попечение стражников и, стиснув челюсти, с непроницаемым лицом возвышался над собравшимися.
– Процесс уже запущен. Если мы сможем в достаточной степени проредить Диколесье, Короли смогут вернуться домой. – Нив сглотнула. – Рэдарис сможет вернуться домой.
Кири повернулась к Нив, в глазах ее плясали искры. Но новая Верховная жрица не произнесла ни слова.
– Корабль отправится в Рильт через полчаса. – Нив двинулась к лестнице, ведущей к выходу из Храма. Последние слова она бросила через плечо, и они эхом отрикошетили от мраморных стен. – Вы можете присоединиться к нам или уйти.
Глава девятнадцатая
Ее разбудил шорох ткани по дереву. Рэд захлопала глазами, щурясь от бьющего в них бледно-лилового света. Эммон – на другом конце комнаты – сел, потирая лицо рукой. Затянул волосы в неаккуратный хвост на затылке – на спине перекатились могучие мышцы.
Вот уже две недели, с тех пор как Рэд сказала Эммону, что он должен больше спать, она наблюдала этот утренний ритуал. И каждое утро, глядя на его обнаженную спину в отблесках огня из камина, Рэд чувствовала, что щеки ее начинают пылать.
Эммон встал, покрутил головой, размял плечи – тело затекало после ночи, проведенной на полу. Рэд знала, что он будет делать дальше – каждое движение. Мгновение Эммон постоит у камина, окончательно просыпаясь. Затем вытащит рубашку из кучи одежды на полу, которая так и не перекочевала в шкаф. С непроницаемым лицом кинет взгляд на кровать и тихонько, чтобы не разбудить Рэд, спустится по лестнице.
Но сегодня все пошло по-другому. На полпути к шкафу Эммон обулся, а из шкафа достал черную рубашку и пальто. Верхний ящик скрипнул, когда он его открыл. Эммон тихонько выругался себе под нос, покосившись на кровать.
Рэд не стала прикидываться спящей, но и не шелохнулась.
– Куда собираешься?
Эммон выдвинул ящик до конца.
– Я не хотел разбудить тебя.
– Ну, скрипучий ящик отлично справился с этой задачей.
Эммон фыркнул, потянулся к вышеупомянутому скрипучему ящику. Достал оттуда кинжал в ножнах, повесил его на пояс.
– Нам нужны припасы. Я иду на Край.
С тех пор как Айла умерла, Рэд еще ни разу не выходила из замка. Она проводила время, блуждая между их комнатой и библиотекой. Иногда заглядывала в башню, ожидая найти там записку от Эммона о предстоящем уроке, но их так и не было, ни одной.
Она чувствовала себя потерянной, почти несуществующей. И при мысли о возможности заняться хоть чем-то у Рэд даже дыхание перехватило.
– Возьми меня с собой.
Он промолчал. Но отказ светился в его глазах. Эммон уже собирался отрицательно мотнуть головой, когда Рэд села на кровати. Простыни сползли с нее.
– Пожалуйста, Эммон.
В голосе ее явно слышалось отчаяние. Эммон вздохнул, глядя в потолок.
– Хорошо. – Движением подбородка он указал на шкаф. – Одевайся. Встретимся внизу.
Рэд подошла к шкафу, схватила одну из рубашек Эммона и брюки, которые, к своей невероятной удаче, нашла в глубине той же кладовки, где лежало платье Мерры. Эммону пришлось извлечь сапоги девушки из захваченной лесом комнаты, поскольку те, которые он ей дал, оказались слишком велики. Кожа на этих вытащенных из пасти леса сапогах пришла в самый плачевный вид, но ходить в них было можно. Также Рэд выудила из шкафа свой плащ.
Эммон посмотрел на него, поджал губы.
– На Краю есть портниха, – осторожно, словно опасаясь, что на любом слове Рэд перебьет его, сказал он. – Если ты… если тебе захочется починить его, она могла бы это сделать.
Рэд нашла время и постирала плащ, смыв с него всю грязь своих безумных метаний по Диколесью в тот самый первый день. Но на изувеченной острыми шипами ткани остались дырки, нити свисали с разлохмаченных краев. Рэд провела рукой по шершавой ткани.
– Это было бы неплохо.
Эммон кивнул и начал спускаться по лестнице.
– Найди кинжал себе по руке, – крикнул он оттуда. – И ножны для него.
Эммон и Рэд шли по Диколесью. Единственным звуком в царящей тишине был шорох листьев под сапогами.
Ножны, которые выбрала Рэд, предназначались для ношения на бедре – они застегивались вокруг ноги, как кожаные кандалы. Раньше ей не приходилось выбирать себе кинжалы и ножны для них. Это оказалось страшно неудобно, к тому же ремень от ножен натирал.
– Ты можешь надеть ножны на руку, если хочешь, – произнес Эммон – темная фигура в тумане впереди нее. – Сложнее будет доставать кинжал, но зато ты не будешь хромать на ходу.
– А мне придется его доставать?
– Сомневаюсь, но лучше быть наготове.
Рэд сжала в пальцах рукоять кинжала. Форма была непривычной.
– Я удивлена, что ты вообще позволил мне его носить, – сказала девушка. – Со всем тем риском, что таит в себе пролитие моей крови.
Эммон остановился, глянул на нее через плечо: