Полная картина происходящего не была известна никому. Даже Нив не знала, как можно описать это все словами. Но некоторые жрицы из других стран оказались достаточно любопытны, чтобы прибыть в Валлейду и примкнуть к обновленному Ордену. Орден все еще не восстановил свою численность после изгнания несогласных в Рильт, но рос – хотя и медленно, но постоянно.
Из Святилища вышла жрица с испачканной кровью чашей в руках – ежедневный дар Арика. Нив никогда не замечала за ним особой чувствительности, но он обычно либо передавал чашу с кровью через жрицу, либо приносил ее сам, вместо того, чтобы вспарывать себе ладонь прямо в Святилище. Тем не менее кровь сохраняла свою магическую силу. К тому же именно Арик пробудил обломки ветвей в Святилище, позволив жрицам начать выдергивать белые деревья из леса по одному.
– Ваш нареченный скоро придет посмотреть, сколько деревьев нам удалось вытащить сегодня, – сказала Кири, подходя к Нив. – Вы останетесь, подождете его?
Она не собиралась оставаться. Нив направлялась в гарнизон к Норускану, капитану королевской стражи, – узнать, не получил ли он весточки с границы Диколесья. Кири об этом знала. И тем не менее спрашивала, словно ожидая получить от Нив другой ответ.
– Вечером я не приду. – Нив зашагала по тропинке прочь. – Передай Арику, чтобы зашел ко мне, когда вы тут закончите.
Ей нужно было поговорить с ним. Арик, в совершенно нехарактерной для него манере, тоже очень переживал за Рэд. Он предупредил Нив, что та, кто вернется к ним из леса, может оказаться совсем другим человеком – не той, кого они потеряли. Связь с Диколесьем меняет людей, и разрушить эти узы трудно. О Рэд он теперь упоминал довольно равнодушным тоном. Иногда, когда у Нив были силы размышлять о таких вещах, она задумывалась, почему же Арик тогда делает все для того, чтобы Рэд вернулась? Но отношения между сестрой и Ариком всегда были сложными. А уж отношения, связывающие их троих, – и подавно.
Нив отошла уже довольно далеко, когда Кири снова заговорила:
– Мы сделали тебя королевой по многим причинам, Нивира. А ты, кажется, думаешь только об одной.
Нив замедлила шаги, остановилась.
– Не только для того, чтобы вернуть Рэдарис. – Кири произнесла имя почти с яростью. – Не только для того, чтобы отомстить Волку. Но для того, чтобы вернуть наших богов. Я начинаю опасаться, что, если твоя сестра вернется, ты можешь прекратить участие в нашей великой работе.
Нив и сама не знала, как она поступит. Но холодная магия, дремавшая в ее ладонях, давала утешение, чувство безопасности и власти. Будет трудно отказаться от этого всего.
– Не прекращу.
– О, я, конечно, тоже на это надеюсь, – и после паузы добавила низким голосом: – Может быть, мы слишком поспешили создать тебя. Сделать тебя королевой.
Эти слова откликнулись эхом в самых темных уголках ее души. Пробудили мысль до того неприятную, что не давала ей спать по ночам. Мысль, которую Нив тщательно запирала на самые крепкие замки, но та не оставляла ее, возвращалась раз за разом – угрожающая фигура, сотканная из мрака.
Не раздумывая ни секунды, Нив развернулась, подошла к жрице, коснулась руки Кири и позволила всей своей странной темной силе уйти в тело жрицы.
Впервые это вышло случайно – она коснулась руки Арика, когда просила передать ей вино. Он тоже был полон этой магии, подобное притянулось к подобному, и между ними проскочила холодная искра. Арик вскрикнул. Нив попыталась извиниться. Он покачал головой:
– Да не за что, – и стиснул ножку своего бокала. – Ты постигла эти тайны настолько глубоко, насколько я себе и представить не могу, Нивира.
Нив почему-то покраснела и отхлебнула вина. Она отвернулась, но знала, что Арик не сводит с нее глаз, в которых полыхали чувства, которые она не могла прочесть.
Теперь она направила эту холодную магию осознанно, с намерением причинить боль. Кири зашипела, подтверждая, что Нив это вполне удалось.
– Ты меня не создавала. – Нив скрючила пальцы, как когти. Иней толстой коркой покрыл ее ладони, вены стали черными. – Что бы ты ни успела создать, меня ты не создавала.
Голубые глаза сузились.
– Я дала тебе силу, Нивира. Не забывай об этом.
– Ты показала мне, где ее можно черпать. Я взяла ее сама. – Нив сжала руку еще сильнее. – Никто мне ничего не давал. Это только я брала все, что мне нужно.
Она выпустила руку Кири. На коже жрицы остался сине-черный след, как от обморожения. Кири прикрыла пятно второй рукой.
– Смотрите не откусите больше, чем сможете проглотить, ваше величество, – пробормотала она. – Речь идет о вещах гораздо более великих, чем вы. Более великих, чем ваша сестра. И даже если она вернется, она будет привязана к Диколесью способами, которых вы не понимаете. Если вы хотите, чтобы она вернулась к вам полностью, вам буду нужна я.
По спине у Нив пробежал холодок – она поняла, что Кири права.
– Посмотрим. – Нив резко повернулась на каблуках, натянула на голову капюшон черного плаща и покинула Верховную жрицу.
Гарнизон был почти пуст. Половина армии находилась в Флориане, своим присутствием предотвращая вечную угрозу беспорядков, а почти все остальные силы патрулировали границу Диколесья в ожидании появления Рэд. Наверное, глупо было оставлять столицу практически незащищенной.
Нив махнула рукой. Мороз потек сквозь ее пальцы. Трава, растущая в щелях между булыжниками мостовой, побурела.
Возможно, и не такой уж незащищенной.
Норускан встретил ее у входа, как всегда. Нив взглянула на него из-под капюшона. Не самая удачная попытка скрыть свое лицо – с такого расстояния ее вполне можно было узнать.
– Есть новости?
– Не сегодня, ваше величество.
Облегчение, звучавшее в его голосе, заставило ее стиснуть зубы. Они всегда боялись Рэд, воспринимая ее как отголосок далекой древности, как символ, а не как живого человека, но как живое свидетельство, что мир – больше и ужаснее, чем им бы того хотелось. Отблеск этого почти священного трепета сейчас ложился и на Нив.
И какой-то части ее души это понравилось.
– Когда она появится, – произнесла почти привычную формулу Нив, – приведи ее ко мне.
Командир, как и всегда, кивнул в ответ.
Разобравшись с самыми важными делами на сегодня, Нив стремительно двинулась в свои покои. Она не стала перебираться в другие, когда стала королевой, – ей совсем не хотелось спать в той же комнате, где умерла ее мать. Ужин уже ждал ее на сервировочном столике. Когда Нив хоть что-то ела, она ела у себя.
В покоях ее кто-то поджидал. Человек сидел, склонив голову, упираясь руками в колени.
Раффи.
Сердце Нив забилось быстрее. Она уже не помнила, когда видела его в последний раз. Дни королевы текли как в тумане: Святилище, где она поливала своей кровью обломки священных деревьев, составление планов и катастрофическая нехватка еды и сна. Нив провела рукой по волосам и впалым щекам. Последнее время ей было некогда смотреться в зеркало, но она знала, что плохо выглядит. До сих пор ее это мало волновало.
– Извини за вторжение, – глядя на свои руки, сказал Раффи.
– Да ну, какое же это вторжение.
Нив прижалась спиной к двери, гордо выпрямилась. На самом деле ничего, кроме печали, стыда и возбуждения, при виде него она не испытала.
Они так и застыли, словно пригвожденные, каждый в своем углу комнаты. И ни один не знал, как пробраться через то, что их теперь разделяло. Раффи глубоко вздохнул, поднялся с кресла. Он глянул на ее порезанную ладонь, отвел взгляд.
– Снова была в Святилище?
Нив сжала руку в кулак. Края пореза болезненно натянулись.
– Да, по делам Ордена.
Раффи издал низкий горловой звук. Осторожно, словно опасаясь, что она может его отбросить, сделал шаг к девушке. Увидев, что это не вызвало у Нив сопротивления, подошел к ней и взял за руку. Поднял ее ладонь и развернул, хотя оба знали, что он ничего не может разглядеть в тусклом свете и что это просто предлог для того, чтобы прикоснуться к ней.
– Я волнуюсь за тебя, – пробормотал он.
Нив нечего было ответить – она не могла сказать ему, чтобы он не волновался, не могла притвориться, что беспокоиться не о чем.
Поэтому вместо этого она поцеловала его, потому что да пропади они пропадом, все Короли и тени! Из всего того, что она сейчас хотела, это было единственным, что она могла получить.
Раффи никогда ничего не делал наполовину, и поцелуи не были исключением. Когда он отстранился, а все страхи и опасения Нив вернулись, она задыхалась, волосы ее растрепались, а губы были в синяках.
Раффи наклонился, прижался своим лбом к ее.
– Что бы ты ни сделала, – прошептал он, – это все еще можно исправить.
– Я не могу.
Нив и сама не признавалась себе, что думает об этом. Глухими ночами, когда тьма окутывала ее и уже нельзя было отмахнуться от мыслей, которые она гнала от себя при свете дня.
– Раффи, я должна. Если это может освободить Рэд…
– Рэд здесь нет, – яростным шепотом ответил Раффи.
Нив прижалась своим лбом к его лбу, словно пытаясь заглушить эти слова.
– Ты не можешь вернуть ее. Она ушла.
Нив впилась пальцами в его спину и снова поцеловала его, но не нежно, а так, словно хотела поглотить. Сначала он позволил ей это, а затем вырвался из объятий, проведя рукой по ее волосам.
– Нив. – Раффи отодвинулся настолько, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза. – Ты не можешь сделать что-то такое, что могло бы заставить меня разлюбить тебя. Неважно, насколько оно ужасно. Ты знаешь это, правда?
Эти слова проникли ей в самое сердце. Она испытала одновременно облегчение и новое бремя у себя на плечах. Он заговорил об этом впервые, и при каких обстоятельствах! Нив вспомнила, что сказала Кири в саду: «Может быть, мы слишком поспешили создать тебя. Сделать тебя королевой».
– Как ты думаешь, что я сделала, Раффи? – едва слышно спросила она.
– Это я очень неудачно зашел, не так ли?
Раффи отпустил ее, словно она была раскаленным угольком, и попятился. Нив резко обернулась, всем телом испытывая вину. И страх.