Сердце бешено забилось, руки сжались в кулаки, и он приготовился к тому, что должно было произойти в следующее мгновение. Акива поверить не мог, что они дошли до этого.
Однако чего он точно не ожидал, так это услышать чистый и спокойный голос Кэроу:
– Так кто же я?
Лираз застыла в замешательстве, ярость уступила место удивлению. Азаил тоже выглядел ошарашенным, и Акива лишь через мгновение сообразил почему.
Слова Кэроу… Гладкие, как поток воды. Слова их языка, языка ангелов, который она не могла выучить ни земным, ни каким-либо другим способом. Воспользовавшись заминкой, вызванной ее вопросом, она вышла вперед и встала перед Лираз и Азаилом.
Затем с той же бесшабашной удалью, с какой она нападала на Акиву вчерашним вечером, Кэроу бросила в лицо Лираз:
– Хотите взглянуть на мои ладони? Только попросите.
36. Убивать необязательно
Обнаруженный в кармане лакнау, произнесенное шепотом желание – и сию же минуту мелодичный поток слов обрел смысл. Еще один язык в коллекции Кэроу, неожиданная удача.
По суровому, пронзительному взгляду женщины-серафима и по защитной позе Акивы она поняла – речь идет о ней.
– Просто скажи, что она не… – взмолился мужчина. В неоконченной фразе слышался ужас, словно он умолял Акиву развеять его сомнения.
Кто же она, по их мнению? Неужели она будет молчать, пока они ее обсуждают?
– Так кто же я? – спросила она. – Кто?
Она вышла из-за спины Акивы и увидела застывшие от удивления лица. Женщина-ангел стояла в нескольких шагах, округлив глаза – безжизненные, как у смертника, – и Кэроу вздрогнула от осознания собственной уязвимости без защиты Акивы. Она вспомнила о ножах-полумесяцах, которые остались дома, и внезапно поняла, что не нуждается в них. У нее было оружие, предназначенное специально для серафимов.
Она сама была этим оружием.
Подрагивающим от волнения голосом Кэроу произнесла:
– Хотите взглянуть на мои ладони? Только попросите.
И тут на Карловом мосту на виду у всех зевак, снимающих происходящее на телефоны и камеры, на виду у приближающихся полицейских началось настоящее светопреставление.
– Нет! – крикнул Акива, но было слишком поздно.
Первой ринулась в бой стремительная Лираз, но Кэроу молниеносно вскинула руки, волна магической силы изогнула пространство вокруг, а затем сотрясла воздух. Акива с Азаилом еле устояли на ногах. Лираз же отбросило назад словно букашку. Она сделала акробатический кувырок, приземлилась на ноги, и в это мгновение от ударной волны дрогнул мост. Не шелохнулась одна лишь Кэроу. Воздушный поток сначала взметнул ее волосы вперед, а теперь они свободно развевались на ветру.
На губах ее играла холодная улыбка. Растрепанные волосы, ладони с дерзкими чернильными глазами – Кэроу, как беспощадная богиня в обличье девушки, казалась злобной даже Зузане. Они с Миком и другие зеваки отшатнулись назад. Лираз сбросила волшебные чары, и наружу вырвалось бушующее пламя. Азаил сделал то же самое и шагнул к сестре: линия фронта была проведена. Кэроу противостояли два ангела, склонивших головы перед волной физической боли, которую посылали им хамсы на ее руках.
Между ними застыл потрясенный Акива. Всего лишь шаг в любом направлении – и выбор будет сделан навсегда. Он бросал взгляды то на своих товарищей, то на Кэроу.
– Акива, – прошипела Лираз. Она надеялась, что он примет их сторону. Неизменно втроем они шли в атаку, убивали врагов, а затем при помощи ножа и сажи рисовали отметины друг у друга на руках. Для нее Кэроу означала всего лишь очередную татуировку, которую вот-вот предстояло нанести.
С другой стороны была Кэроу, готовая выставить вперед ладони и дать волю гибельной магии Бримстоуна.
– Так не должно быть, – сказал Акива, однако голос его прозвучал неубедительно, будто он сам не верил своим словам.
– Вот именно, – отозвалась Лираз. – Не будь ребенком, Акива.
Он все еще стоял между ними, не решаясь сделать выбор между двумя возможными вариантами будущего.
– Если тебе не по силам убить ее самому, уходи, – сказала Лираз. – Тебе необязательно смотреть. Больше мы никогда не заговорим об этом. Все кончено. Слышишь? Возвращайся домой.
Она говорила настойчиво и твердо. И на самом деле верила, что заботится о нем. Что вся эта уму непостижимая история с Кэроу была каким-то сумасбродством, которое необходимо забыть навсегда.
Он ответил:
– Домой я не собираюсь.
Азаил:
– Ты не собираешься домой?! А как же дела? Все то, за что ты боролся? Наступил новый век, брат. Мир…
– Мира нет. Мир – не просто отсутствие войны. Мир – это гармония. Единство.
– Ты имеешь в виду единство с чудовищами? – На лице Азаила отразились замешательство и брезгливость, однако он еще надеялся, что все это лишь недоразумение.
Отвечая, Акива знал, что переходит последнюю черту, что у него не будет возможности вернуться. Эту черту следовало перейти уже давно. Все так запуталось. Он запутался.
– Да. Именно это я имею в виду.
Кэроу оторвала взгляд от своих противников и посмотрела на него. Жесткая улыбка сошла с ее лица. Теперь, когда она почувствовала его смятение, дрогнули даже выставленные вперед руки. Беспокойство о себе, вопросы, пустота внутри – все это отодвинули на второй план страдания Акивы, которые она ощутила как свои собственные.
Прибывшие полицейские при виде странной сцены застыли в нерешительности. Кэроу заметила их озадаченные лица, нервно подрагивающее оружие и то, как они смотрели на нее. На Карловом мосту стояли ангелы, а она была их противником. Она – враг ангелов, в черном пальто, с дьявольскими татуировками, всклокоченными синими волосами и черными глазами. Они – все такие золотые, словно сошедшие с церковных фресок. В этой сцене она являла собой демона и, бросив взгляд на свою распростертую на земле тень, почти ожидала увидеть рога. Но тень была просто тенью девочки и, казалось, в данную минуту не имела с Кэроу ничего общего.
Акива, который лишь мгновение назад прижимался лицом к ее ногам и плакал, теперь стоял как вкопанный, и только сейчас Кэроу впервые ощутила страх. Если он примет сторону этих двух ангелов…
– Акива, – прошептала она.
– Я здесь, – ответил он и сделал шаг – в ее сторону.
Он ни секунды не сомневался, в нем лишь теплилась надежда, что не придется делать выбор, что все еще можно повернуть вспять, однако было слишком поздно. Итак, он шагнул в будущее, встав между Кэроу и братом с сестрой, и произнес тихим, но уверенным голосом:
– Я не позволю причинить ей зло. Жить можно иначе. Убивать не обязательно.
Азаил и Лираз уставились на него. Немыслимо, но он выбрал девчонку. Удивление Лираз тотчас обернулось злобой.
– Неужели? – вскинулась она. – Теперь это очень удобная позиция, да?
Оказавшись за спиной у Акивы, Кэроу опустила ладони. Она вытянула руку вперед и прикоснулась к его спине лишь кончиками пальцев – потому что просто не могла удержаться.
– Кэроу, тебе нужно уходить, – сказал он.
– Уходить? Но…
– Выбирайся отсюда. Я их задержу. – Его голос прозвучал сурово, но решение было принято. Он бросил через плечо быстрый взгляд, напряженный, но бесстрашный. – Встретимся в том месте, где мы впервые увидели друг друга. Обещай, что будешь ждать меня там.
Место, где они впервые увидели друг друга. Джемаа-эль-Фна, сердце Марракеша. Там, среди хаоса и толпы, она поймала его обжигающий душу взгляд.
Хриплым от возбуждения голосом Акива сказал:
– Обещай. Кэроу, обещай мне, что не улетишь с Разгутом, пока я не найду тебя. Пока все не объясню.
Кэроу хотелось пообещать. Даже перед своей семьей он проявил преданность ей. Спас жизнь – разве выжила бы она в схватке с двумя вооруженными серафимами? Вдобавок ко всему он выбрал ее. Неужели не об этом она всегда мечтала – чтобы ее выбрали? Чтобы ей дорожили? Ради нее он покинул свой дом, свой мир и просил дождаться его в Марракеше.
Однако что-то неизъяснимое удерживало ее от обещания. Да, он выбрал ее, но это не значит, что, окажись Кэроу на его месте, она сделала бы тот же выбор – против Бримстоуна, Иссы, Ясри, Твиги. Она говорила Бримстоуну: «Хочу, чтобы ты знал: я никогда вас не брошу», – и не бросила бы. Она бы выбрала свою семью, тут и думать нечего. Даже если сейчас мысль о том, что нужно повернуться и уйти от Акивы, причиняла физическую боль.
Она сказала:
– Буду ждать тебя, сколько получится. Это большее, что я могу обещать.
Ей показалось, что сияние его пылающих крыльев слегка померкло. Не оборачиваясь, он упавшим голосом произнес:
– Спасибо и на этом.
Лираз обнажила меч, Азаил последовал ее примеру. Полицейские отступили, вскинули пистолеты, по-чешски рявкая команды бросить оружие. Объятые ужасом зеваки истошно закричали. Теснившаяся в толпе Зузана не сводила с Кэроу глаз.
Акива закинул обе руки за плечи и с мелодичным звоном вытянул мечи из перекрещенных между крыльями ножен. Не оглядываясь, он приказал:
– Кэроу. Беги!
Она сжалась в комок, присела и, перед тем как взмыть ввысь и черно-синей полоской растаять в небе, тихо попросила:
– Найди меня, Акива.
Кэроу исчезла, а он остался утрясать последствия своего судьбоносного выбора.
Однажды в тумане умирал ангел.
А дьявол склонился над ним, улыбаясь.
37. Словно во сне
Акива был не в силах удержать кровь в своем теле. Она пульсировала под пальцами и вытекала горячими струями с каждым толчком сердца. Остановить кровотечение не удавалось. Ужасная рана на ощупь была как пригоршня мясных остатков для кормления собаки.
Он умирал.
Мир вокруг утратил горизонты. Побережье Буллфинча обложил морской туман. Акива слышал, как бились волны, но разглядеть мог только лежащие вокруг тела – окутанные хмарью серые бугры. Химеры или серафимы – непонятно. Лишь самый ближний труп, распростертый в нескольких ярдах, с вонзенным в него мечом Акивы, точно принадлежал чудовищу – наполовину гиене, наполовину ящеру. Легко, словно холстину, прорвав панцирь, этот монстр вспорол тело Акивы от ключицы до бицепсов, впился зубами в мышцу плеча и не отпускал даже после того, как тот пробил мечом бочкообразную грудную клетку. Акива повернул клинок, всадил еще глубже, затем повернул вновь. Монстр взревел, но так и не разжал зубы, пока не издох.