По характерному шуму издаваемому слугами и охранной, я поняла, что сам фараон находится в женском доме.
Возможно он вновь вернулся к наложницам? — так подумала я.
Всё случилось настолько быстро, что кусок пергамента так и остался в моей руке. Спрятать его я успела только за спиной. Фараон Каа стоял передо мной, и это было очень неожиданно.
Я молча, от неожиданности на него смотрела, он тоже осматривал меня с головы до ног.
— Что с тобой? — произнес он дрогнувшим голосом.
Я не поняла его вопроса и потому пожала плечами, не знала что ответить.
— Зови лекаря! — фараон закричал стоявшему вдали слуге и тот тут же исчез.
— Ты заболел, что с тобой отец? — бросилась я к нему.
— Я? Что с тобой Нефе? Почему Охан нес тебя на руках? — голос отца дрожал.
— Отец, ты не волнуйся. Я всего лишь ушибла палец на ноге о камень.
— Палец… покажи. Ты ходить не можешь?
Я не успела ответить, появился жрец-лекарь.
— Великая, ходить не может… — это фараон.
Мне не дали ответить, слуги тут же подхватили меня под руки и уложили. Лекарь принялся меня осматривать. И я услышала о куче болезней, что меня поразило.
Первое, я очень худая, и он назначил чем меня надо откармливать. Это было количество пищи на пятерых, и мне никогда такое не съесть. Потом оказалось, что я должна быть выше. А ещё нужно лучше ухаживать мне за волосами, чтобы они стали черными, нужно мазать их кровью крокодила.
В ужасе слушала, все его назначения, а фараон согласно качал головой и от того я ещё больше пугалась.
— А что делать с ногой? — это один из слуг очнулся.
— С какой? — это лекарь. А я уж и сама забыла, на какую жаловалась.
Ощупав ту, на какую я показала, он покачал головой.
— Плохо, всё плохо…
Мне стало интересно, что там плохо, если я её даже не ушибла. Приподняла и в ужасе тут же опустила голову. На ногу уже накладывали повязку из широких и больших листьев. Правда перед этим на них наносили, что-то очень вонючее.
Поморщившись от запаха, я посмотрела на Каа, тот был явно встревожен.
— Она будет ходить?
— На всё воля богов, нужны щедрые подношения. Великая не должна вставать, пока я не сниму повязку.
— Да-да, но надежда есть? — фараон был сам не свой.
Жрец лекарь исчез, фараон тут же стал отдавать распоряжения о дарах храмам.
Я перевела взгляд на стоявшего немного в стороне Охана, он сделал пару шагов ко мне и наклонившись произнес тихо.
— По-моему ты ушибла другую ногу?
Всё что я могла, это скорчить виноватую гримасу, и тяжко вздохнуть.
А дальше было новое испытание, два дня мне не давали вставать, кормили жирным мясом и лепёшками. Сил моих не было уже смотреть на пищу. Я отворачивалась, но мне чуть ли не насильно толкали их в рот.
Когда на третий день, я воспротивилась и стала кричать, что хочу встать, об этом тут же донесли фараону.
Отец в ответ прислал мне нового учителя-жреца, он принялся готовить меня к новой обязанности Великой. И была она в том, чтобы продолжить род фараонов.
Он настойчиво стал готовить меня к создание семьи и рождению ребенка, особенно сына, ведь это вызывало большую озабоченность фараона и конечно же всех египтян.
Целью этих поучений было дать мне понять насколько это важно, для спокойствия в Черной Земле. Это были этические, философские и практические рекомендации по жизни, поведению в семье, общению с мужем и детьми. Мне действительно это было полезно, примера матери у меня не было, отец не давал мне полного ощущения семьи[1].
Мне рассказывали об отношениях в семьях египтян высокого положения, о ценности продления рода, о важности наследования детей за родителями. И ещё много всего о том, в чем были скудны мои знания.
Но меня всё же хватило ненадолго, через пару дней, как только ушёл новый учитель, я вскочила на ноги. Мне нужно было увидеться с Хотепом. И помощи я попросила у верной Яххотен. С трудом мне удалось её уговорить остаться в моих покоях и говорить всем, что я, Великая, уснула. А ещё я переоделась в её одежды, накинула на голову куском полотна и так не замеченная прошла мимо охраны. Устремившись по тропинке в сад, я спешила, ведь времени у меня было немного.
Когда вдали показалась хижина, а листвы на деревьях ещё не было, я удивленно увидела, что она изменилась. Стены были из стеблей папируса, связанными между собой и закопанные в землю[2]. Рядом, как мне показалось издали, стоял мужчина и был довольно высок. Нет он не был ровней Охану, ну почти достигал роста фараона[3].
Я не смело, немного опасаясь приблизилась. Мне нужно было хоть что-то узнать про Хотепа, и я решилась.
— Уважаемый, — обратилась я к незнакомцу стоявшему ко мне спиной.
Он повернулся, и я от неожиданности застыла на месте. Это был Хотеп, только совсем другой.
— Нефе… — он произнес это неуверенно, будто сомневался, что это я.
— Хотеп? — я и сама сомневалась.
В ответ он улыбнулся и все сомнения отпали.
Мы оба в одном едином порыве бросились друг другу, но как только приблизились, вдруг остановились.
Мы смотрели друг на друга, будто и не видели до этого.
Я улыбнулась, и мне в ответ улыбнулись.
Хотеп ладонью провел по моей щеке и затем по волосам.
— Ты выросла Нефе… И стала такой…
Улыбнувшись шире я произнесла:
— Ну куда уж мне до тебя, ты просто великан.
Так и было на самом деле, мой лоб был на уровне его уже широкой груди.
Меня в ответ вновь потрепали по волосам, и одной рукой прижали меня к себе. Я вырвалась и как всегда безостановочно и нетерпеливо, заговорила.
— Расскажи почему тебя так долго не было? Где ты был? Как твой отец и брат? Ты же останешься? Ты…
— Нефе, сейчас всё расскажу. Не спеши, только.
Как оказалось, с отцом и братом все хорошо. Хотеп недолго побыл с ними, вскоре после обряда он вернулся к другу отца, владельцу садов. Но и в его доме он побыл недолго, тот смог добиться для него места в войске фараона. Но так как он был только его воспитанником и не был фактически знатного рода, он не попал, как Уаджи, в охрану дворца. Как оказалось большую часть времени, пока он отсутствовал, он провел в свое меше.
— А в какой меше? — уточнила я, ведь это было важно для меня, чтобы помогать Хотепу.
— Меше Ра, — с гордостью произнес друг.
Мне подумалось, что это меша высокого положения в войске.
Мы ещё долго рассказывали друг другу все новости в нашей жизни, я упомянула о том, что скоро будет мой обряд и первый шаг во взрослой жизни.
— Позовёшь меня? — Хотеп улыбнулся.
Я испугалась, потому что понимала это разрушит всё, отдалит Хотепа. Это разорвет и так тонкую ниточку между нами. А я была не готова потерять его, моего друга.
— Прости, но туда не пустят… И мне пора, меня уже ищут, ой и достанется же мне…
Конечно, я слишком задержалась. Но главное это был повод, ничего не объяснять.
— Ничего, беги скорее. Увидимся после обряда, у меня есть подарок для тебя.
Я убежала по тропинке, в сторону дворца, всю дорогу раздумывая, о том что скрываю от Хотепа. Но решительности признаться, у меня не было.
Во внутренний двор я вбежала запыхавшись, накинув на голову покров. Как только я вступила в коридор женского дома, услышала приглушённые крики. Понять и разобрать, что это и кто это кричит, в спешке не успела.
Но приближаясь по коридору к своим покоям я поняла, что это оттуда кричат, и голос мне знаком.
Кричала Яххотен…
Я бегом вбежала в свои покои и от увиденного замерла.
Яххотен была на полу, рядом с ней стоял Охан, он держал её длинные черные волосы в кулаке.
Всё что я увидела, показалось мне ужасным.
— Что ты делаешь? — бросилась я к нему, пытаясь оттолкнуть его от черноглазой подруги моей.
— Великая, ты вернулась… — он выпустил волосы из кулака.
— Охан, как ты мог? Я же тебя… Ты ведь мой друг… А значит и друг Яххотен.
— Прости… Прости… — он опустился на колени.
Я обхватив голову руками, опустилась на пол рядом с ним и Яххотен.
— Вы же мне оба дороги, вы же одни у меня, — я заплакала.
— Я испугался за тебя Великая, а она… Она молчит, будто воды в рот набрала, — Охан попытался оправдаться и виновато посмотрел на черноглазую.
— Я обещала, Великой… — это Яххотен.
— Хватит оба, — выкрикнула я и вскочила на ноги.
— Сейчас же помиритесь, и перестаньте называть меня великой, я Нефе. Понятно.
Охан протянув руку, помог Яххотен встать.
— Прости, ты понимаешь почему…
— Понимаю…
— Уже лучше, а теперь оба — «Нефе»
— Великая, Нефе… — потянула Яххотен.
— Нефе, — это Охан.
— Учителя вас искали, Великая, — тут же добавил.
— Ооо, хорошо. А вами я займусь позже, будете учить моё имя.
Я заметила, как по губам Охана пробежала улыбка, которую он тут же спрятал.
[1]В тексте времен Древнего Царства, датируемом примерно 2300 годом до н.э., мы видим строки:
«Когда ты преуспеешь, создашь свой дом, возьмешь заботливую жену, у тебя родится сын. Вы построите дом для сына.»
Примерно тысячу лет спустя, в Новом Царстве (1539−1075 гг. до н.э.), мы видим очень похожий совет:
«Возьми жену, пока ты молод, чтобы она могла родить тебе сына, пока ты молод.»
Текст, написанный на папирусе, датируемом вторым веком до нашей эры, призывает к тому же:
«Возьми себе жену, когда тебе исполнится 20 лет, чтобы ты мог родить сына, когда будешь молодым.»
[2]В седой додинастической древности стены просто делались из стеблей папируса, которые связывали между собой. Для большей прочности эту конструкцию закапывали в землю. Подобные хижины до сих пор делают крестьяне в Египте, когда долго работают в полях.
[3]За пример возьму рост фараона Аменнхотепа, фараон был невысок по современным меркам — его рост составлял всего 169 сантиметров. Хотя для Древнего Египта это был скорее средний рост. Ведь рост самого высокого известного древнего египтянина был