адписи, сделанной в период правления фараона Яхмоса I (XVIII династия), но, вероятно, оно употреблялось и гораздо ранее. Римляне переняли греческое наименование города, на латинском языке город назывался также — Мемфис (Memphis). В период раннего Средневековья копты имели своё наименование города, созвучное с древним — Менфе, Мембе.
[3] Есть исторические сведения, что в храме Птаха проводили обряды два первосвященника, поочередно сменяющие друг друга.
[4] Первые упоминания об Инбу-хедже относятся к первым фараонам первой династии и даже ранее, в до династический период. Но точный момент становления Инбу-хежд — Мемфиса столицей неизвестен, историки не приходят к одному мнению. Одни считают, что это произошло в момент объединения Египта, то есть при первых фараонах первой династии, другие что к концу правления первой династии.
[5] Пирамиды еще не строили, поскольку государство не было достаточно богатым. Впрочем, правление первых династий — время бесспорного экономического подъема, когда огромное количество всевозможных изделий было разработано египтянами и собрано археологами. Архитектура и быт еще примитивны, гончарного круга нет, зато активно расширяются ирригационные системы, и в огромном количестве производится зерно. В значительной степени Средний и Верхний Египет — страна монокультуры, пшеницы. Отсюда быстрый рост населения. Надо сказать, уровень плодородия Двуречья и долины Нила исключителен. Высокая урожайность, в несколько раз большая обычной, — главный козырь и причина возникновения техногенных цивилизаций. Быстро растущее население на замкнутых территориях не могло обойтись без сложного аппарата управления, а поскольку монарх объявлялся богом, авторитет власти был очень высок.
Глава 31
Египет 2894 год до н.э. Ахет — время разлива Тинис. Фараон Каа. Яххотен и Уаджи.
Я ступала по полу почти неслышно, шаг за шагом приближаясь к покоям фараона. Почему то я шла в этот раз несмело, и предчувствие меня не обмануло.
Отец сидел на троне, в полной облачении, на голове платок немеса и корона пшент. Я удивилась, ведь раньше мы вели беседы и разговоры в привычной одежде. Чуть приблизившись увидела что отец наблюдает за мной, его глаза были устремлены на меня.
Вокруг никого не было, фараон прогнал слуг. Тягостная тишина заполняла всё вокруг.
Я подошла ближе и увидела, что Каа слегка поднял подбородок и урей с изображением кобры и стервятника дернулся тоже вверх. Растерянно остановившись, я не выдержала и наклонила голову перед фараоном.
— На землю! — это громкий голос отца.
Я растерянно смотрела на того, кто был моим отцом. Ещё не разу он не повелевал мне преклонится перед ним, а тем более так, будто я слуга.
Но ослушаться я не могла, проглотив ком, что стал в горле от страха, опустилась на колени и потом полностью легла на пол, вытянув руки вперед.
Фараон молчал, а я лежала так какое-то время.
— Запомни, ты никто! — голос разрезал тишину и моё сердце внутри.
— Никто! — повторил.
— Запомни, я царь Черной Земли. А ты песок у моих ног. Я сын Бога! — голос будто убивал меня.
Он ещё что-то говорил, а я лежала и думала: " Что я Нефе, и я не песок. Может быть, я и не дочь Бога ещё, но я буду ей"
— Встань! — я очнулась от окрика.
Поднялась, но глаза опустила в пол.
— Белые стены зачем строить собралась?
— Место важное, если построить там большой город, торговля улучшится между септами. Каменоломни рядом есть и новые будут.
— Хм, — фараон нахмурился и опустил голову задумавшись.
Пшент опустился и моему взору открылись изображенные на нём Хор и Атум.
— Хочешь там сделать главный город? — Каа изучал меня взглядом.
— Да, — ответила я честно.
— Так лучше знать обо всём, середина, всегда середина. Куда не пойди, до всего доберёшься, — добавила я и замолчала.
Отец потёр рукой лоб, потом прикрыл рукой глаза, так и сидел задумавшись какое-то время.
И вдруг он произнес:
— Пришло время. Тебе нужен тот кто тебя вразумит, я только что убедился, что не удержать женской руке уас. Ты такого наворотишь, что не один мужчина и не замыслит. Я долго думал и решил. Мужа тебе выберу, готовься.
Я удивленно подняла брови, но сказать что-то не могла, онемела.
Молча я смотрела, как фараон встал и сделал шаг от трона. Как только он сделал второй шаг его сильно мотнуло в сторону. Мгновенно я подскочила и подхватила его под руку.
Упёршись на меня отец тяжело задышал. Через какое-то время его дыхание успокоилось и он повернув голову посмотрел на меня.
— Фараон может быть только один. Если власть делить, будет хаос. Ты должна это понять…
Согласно махнула головой, я понимала это.
— Я как лучше хотела, помочь. Двое то мы больше можем сделать.
— Нет, два фараона только вновь развалят Египет. Но твоё решение было верным, только не хватило мудрости правильно его осуществить. Торопишься и делаешь неправильные шаги.
— В чем я поторопилась?
— Должна была сказать, что это моё решение. От моего имени делать…
— Да-да, ты прав великий Каа, — я преклонила голову, чтобы спрятать улыбку.
— Да уж, может муж вразумит тебя. Да и внук… Это было бы решением всех проблем… — Каа посмотрел на меня будто ждал. что я скажу.
— Уас передал бы внуку, а ты бы правила от его имени. Так ведь? — он всё же спросил.
Я пожала плечами, потому как не знала, что и сказать. Но наверное он прав.
— Решать надо, кто мужем твоим станет… — он вновь будто бы спрашивал.
Несколько дней я думала над словами отца, о том кто станет моим мужем. Несколько дней я ходила задумчивой, совсем забыв о том, кто рядом. А рядом грустила Яххотен, её печальные глаза совсем поблекли.
И вот однажды вечером я застала её в слезах.
— Яххотен, ты плачешь? — удивленно я коснулась её плеча.
В ответ она стала спешно вытирать слёзы и отрицательно качать головой.
— Я прошу тебя не печалься, ведь я могу тебе помочь.
Та подняла на меня заплаканные глаза, но уже через миг опустила их и вновь покачала головой.
— Нет, мне не помочь… — произнесла тихо.
Я вновь удивилась, но улыбнувшись добавила.
— Я всё знаю, завтра же ты будешь свободна, — произнесла так, будто мы заговорщицы, и у нас есть общая тайна.
Яххотен молча закрыла лицо руками, чем удивила меня ещё больше.
— Яххотен? Ну ты чего?
— Прогони меня Великая… — проговорила и заплакала.
— Так… Прекрати плакать, я же сказала помогу. Замуж тебя отдам, и буду очень рада за вас с Уаджи.
В ответ я услышала, как она заплакала сильнее.
— Яххотен… — я обняла её.
— Расскажи, что случилось…
Сквозь её слёзы, я узнала о том, что Уаджи не собирается её выкупать и затем жениться на ней. Отец выбрал ему жену, дочь одного из жрецов. Уаджи собирается на ней жениться, а Яххотен по его замыслу в будущем будет его наложницей.
То что я услышала поразило меня, и вновь моё мнение о Уаджи изменилось. Растерянность моя была настолько сильной, что сильно задумалась о предательстве близких, родных и друзей.
Что ждет меня в будущем? Что мне предстоит пережить? Борьба за уас, отвернет от меня многих, а другие как шелуха прилипнут. А мне нужны только истинные, настоящие.
Было уже темно, почти ночь, когда я вышла из дворца и направилась к клетке с кошками.
Я стояла молча, наблюдая за оставшимся, выросшим котенком. Его мать умерла пару лет назад, и теперь он был одинок. Протянув через прутья решётки руку я погладила его по голове, в ответ он прикрыл глаза.
Я тоже закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Затем я шагнула чуть в бок и решительно дернула дверцу решётки.
Вошла внутрь, за спиной услышала голос:
— Нефе,осторожнее — это Охан, беспокоясь за меня.
Я всё же сделала пару шагов и остановилась у лежавшего, выросшего барса.
— Давай, вставай. Домой поедим…
Решившись на важный шаг, несколько дней спорила с Джетом, Оханом и отцом. Оспаривала я и мнение жрецов Хапи [2]. У каждого из них была своя правда, свои слова и вопросы. Но я уже приняла решение и не собиралась его менять.
— Я хочу видеть родину своей матери. Барс будет свободен!
— Снеферка, я не позволяю, — громыхал голос фараона на весь дворец.
— Тогда не будет никакого мужа, не дам согласия, — был мой ответ.
Я их переборола, убедила, заставила согласится. По другому и не могло быть, ведь я Нефе.
— Мама же преодолела этот путь, значит и я смогу. И кошка была с ней…
Путь в который я собиралась был не близким, мне предстояло плыть по Нилу, потом по большой воде, затем ехать на лошадях по степям, и только в конце пути будут холмы. Именно там родилась моя мама.
Сборы заняли почти ахет, и как только закончился разлив мы вышли в путь по полноводному Нилу.
Незадолго до отправления, я попросила Охана отправить Уаджи ко мне. Наставник молча выполнил, и я была рада, что он не задал вопроса.
Уже давно по распоряжению отца я жила в его дворце, это повышало мои шансы на уас и было ещё одним шагом к нему. Потому Уаджи я встречала там, в полном царском облачении.
Я сидела на троне, на голове была корона хепти[3] и выглядела достаточно величественно.
Уаджи появился и удивленно оглянулся, слуг и Охана рядом со мной не было.
— Подойди ближе, — произнесла я, пытаясь воссоздать интонации отца.
В ответ он несмело приблизился.
— Мне сообщили, ты берешь в жёны дочь жреца? — я уже знала, что эта девушка дальняя родственница верховного жреца.
— Да, Великая…
Тот испуганно склонился к полу, и лег вытянув руки.
— Ты никогда больше не увидешь Яххотен. Посмеешь к ней приблизиться и останешься без рук и ног, тебе их отрежут и скормят голодной хампсе[3]… Недостоин…
Я помолчала, презирая его, потом добавила.
— Голову я тебе оставлю, чтобы мучился…
Какое-то время презрительно на него смотрела, потом встала и ушла.
Бедную похудевшую и осунувшуюся подругу, я как могла успокаивала. Мне пришла в голову мысль, что ей нужно найди дело и возможно оно её отвлечёт. А потому я дала ей важное поручение, возглавить открывшуюся вскоре школу жриц в Инбу-хедже.