Полковнику Уильяму Кенту было не миновать неприятностей по службе, не говоря уже о предстоящем выяснении отношений с миссис Кент. Я мысленно воздал хвалу Господу за то, что он избавил меня от подобных хлопот.
Признавшись в менее тяжких грехах — сексуальной распущенности, злоупотреблении служебным положением и действиях, порочащих звание офицера, — Кент как бы надеялся умилостивить этой малой жертвой богиню Правосудия в надежде, что та примет ее и станет искать для себя кровавую жертву где-то в ином месте. Это был довольно избитый прием, часто используемый во время расследования подозреваемыми в убийстве.
Кто бы мог подумать, что полковник Кент пылкий любовник и эгоистичный ревнивец? В этом плане его оценка Синтией представлялась весьма интересной, поскольку инстинктивно она почуяла в этом человеке то, что мне никогда бы не пришло в голову. Нам было точно известно, что он находился в половой связи с Энн Кэмпбелл, но я не верил, что он занимался этим ради спортивного интереса. Следовательно, он ее любил и убил из ревности. Но наверняка этого я не знал, так что мне еще предстояло поломать себе голову, взвешивая все «за» и «против» такой версии.
Присутствие судмедэкспертов дало мне возможность вывести Кента из равновесия и подтолкнуть его к признанию, прибегнув, правда, к запрещенному правилами приему, то есть солгав ему. Конечно, такой метод предполагает и определенную уверенность ведущего расследование в том, что данный человек был в этом месте и совершил, либо мог совершить, предполагаемые действия. Но все же и без хитрости не обойтись, и в случае с Кентом я в этом преуспел.
Но пора было наконец сосредоточиться на происходящем на экране. Передо мной стояла Энн Кэмпбелл, глядя мне прямо в глаза и обращаясь как бы лично ко мне. На ней была летняя полевая форма — гимнастерка с короткими рукавами и юбка, и время от времени она прохаживалась по трибуне, сопровождая свою речь непринужденными жестами и мимикой.
При всей своей серьезности она умело поддерживала живой контакт с аудиторией: улыбалась, смотрела задающему вопрос слушателю прямо в глаза, смеялась собственным шуткам и остротам кого-то из публики. Время от времени она встряхивала головой, отбрасывая назад свои длинные светлые волосы, что смотрелось довольно сексуально. Порой она закусывала губу или делала большие глаза, слушая интересный анекдот какого-нибудь ветерана, после чего задавала вопрос. Все это совсем не походило на скучные академические лекции, которые читали преподаватели типа полковника Мура. Передо мной была женщина с пытливым умом, чувством такта и меры и с прекрасным знанием предмета. Судя по выражению лиц и реакции ее учеников, они слушали ее с живым интересом.
В данный момент Энн Кэмпбелл говорила о психологических операциях, направленных против отдельных индивидуумов, и я стал вслушиваться в ее слова. «Мы с вами разобрали психологические операции против рядовых солдат противника, против личного состава частей прикрытия и против гражданского населения в целом. Теперь я перехожу к операциям против отдельных личностей, командиров частей противника и его политических руководителей».
Синтия села рядом со мной, держа в руках чашку дымящегося кофе и тарелку пончиков.
— Интересный фильм? — спросила она.
— Да, — кивнул я.
— Может, лучше выключим?
— Нет.
— Почему бы тебе не вздремнуть, Пол?
— Успокойся.
Синтия встала и отошла, а Энн Кэмпбелл продолжала: «В последний раз мы успешно применили этот метод во время Второй мировой войны против нацистских руководителей. Нам были известны их биографии, их привычки, убеждения и слабости, много полезной информации нам предоставила разведка. В общем, у нас собралось достаточно данных, чтобы составить себе целостное представление об этих людях и действовать против любого из них в отдельности, используя их уязвимые места, подрывая их здоровье и внедряя дезинформацию в сведения, которые они принимали во внимание, обдумывая предстоящие им решения. Короче говоря, нашей задачей было ослабить их уверенность в себе, понизить уровень их самоуважения и деморализовать путем запудривания им мозгов — извините за это жаргонное выражение».
Она выждала, пока стихнут смешки в зале, и продолжала: «Лучше применим термин „затуманивание мозгов“, раз уж сегодня нас с вами снимают на пленку. О’кей, так ответьте мне, как можно затуманить мозги человеку, находящемуся за тысячи миль от вас, в глубоком тылу вражеской территории? Я вам скажу: точно так же, как если бы вы захотели проделать это с вашими близкими — женой, приятельницей, боссом или противным соседом. Во-первых, вам надо твердо решить, что вы хотите это сделать и должны это сделать непременно. Во-вторых, вам следует уяснить для себя умонастроение противника: что его беспокоит, что его раздражает и чего он может испугаться. Пока вы не изучите досконально весь механизм его психики, вы не сможете работать эффективно. И наконец, вам нужно будет наладить контакт с объектом ваших манипуляций. Это можно сделать на разных уровнях: личном, посредством третьей стороны, через письменные материалы — документы, газеты, письма, листовки, разбрасываемые с самолета (не советую только делать то же самое в отношении ваших жен или начальников), — радио-контакт, то есть пропагандистское вещание, а также путем распространения слухов. Так вот, что касается непосредственного, или личного контакта, то он с древнейших времен признан наиболее эффективным из всех возможных форм общения с руководством противной стороны. Достичь его весьма сложно, зато усилия вознаграждаются сторицей. У нас, в армии США, официально не одобряется, не используется один из видов личных контактов, а именно — половой, столь успешно применявшийся такими известными соблазнительницами, как Мата Хари и Долила, этими сиренами секса».
Раздался смешок, и кто-то предложил захватывать с собой на такой случай государственный флаг, чтобы было чем прикрыть личико старой генеральши, прежде чем показать ей, на что способен настоящий американец.
«Но почему бы и не прикончить вражеского лидера, если появится возможность столь близко сойтись с ним?» — спросил кто-то из слушателей.
«В самом деле, почему? — ответила вопросом на вопрос Энн Кэмпбелл. — Если не затрагивать правовые и моральные аспекты этого дела, то следует учесть, что скомпрометированный и напуганный, либо и совсем безумный лидер типа Гитлера или Хуссейна заменит вам десять пехотных дивизий на фронте. Урон, который он способен нанести собственной военной операции, не поддается исчислению. Нам стоит вспомнить одну старую истину, с древних времен известную всем армиям мира, а именно то, что солдата в действующих войсках всегда одолевают сомнения, предрассудки и страхи перед предстоящим сражением. Ваша задача — вселить тревогу и неуверенность в генералов».
Экран погас, я встал и выключил телевизор. В учебной аудитории все выглядело весьма разумно и логично. Несомненно, она проводила и половой эксперимент, как предположил полковник Кент, и, если только можно было ему верить, это была отлично спланированная, изощренная и пагубная кампания против ее собственного отца. Может быть, генерал действительно заслужил такую ненависть дочери? Ведь обмолвился же полковник Мур, что, кто бы ни был ее убийцей, он считал себя справедливым мстителем. Возможно, что и Энн Кэмпбелл была убеждена, что воздает отцу по заслугам. Значит, нанесенная им рана была столь глубока, что толкнула ее на путь отмщения и в конечном итоге привела к самоуничтожению. И тут в голове невольно возникла мысль о совращении отцом своей дочери и инцесте.
Именно так объясняли мне схожие случаи психоаналитики, с которыми я консультировался. Но кто мог бы на сей раз подтвердить, что подобное предположение оправданно? Энн Кэмпбелл мертва, спросить у генерала надо было еще решиться. Правда, можно попытаться расспросить его супругу об отношениях между Энн и ее отцом, ведь у меня за плечами двадцатилетний опыт работы, а это, черт подери, чего-то стоит.
Но, с другой стороны, может быть, прав Кент, говоря, что не нужно копаться в дерьме, не имеющем к убийству прямого отношения. Вот только как определить, в каком дерьме стоит копаться, а в каком нет?
Итак, остается неясным, убил ли генерал свою дочь, доведенный до отчаяния ее неистовством и шантажом, или это сделала по той же причине миссис Кэмпбелл. И какова во всем этом роль полковника Мура? Чем глубже я погружался в эту смрадную кучу, тем больше почтенных обитателей Форт-Хадли оказывались запачканными дерьмом.
Синтия незаметно подкралась ко мне и засунула мне в рот кусочек пончика. Несомненно, наши отношения вот-вот должны были перерасти в нечто более серьезное, чем совместное пользование автомобилем, ванной комнатой и поедание пончиков. Но, если говорить откровенно, в моем возрасте в два часа ночи мой Рядовой Палкин навряд ли вытянулся бы во фрунт.
— Может быть, следственная комиссия отдаст тебе эти фильмы, когда они ей будут больше не нужны? — сказала Синтия.
— Может быть, мне лучше раздобыть фильмы из ее подвала? — парировал я.
— Прекрати хамить, Пол, в конце концов, это нездоровое увлечение может плохо кончиться, — не унималась она.
Я пропустил ее слова мимо ушей.
— Когда я была подростком, — продолжала Синтия, — я втрескалась в актера Джеймса Дина. Помнится, я допоздна смотрела все фильмы с его участием по телевизору и потом рыдала в подушку.
— Удивительное признание в некрофилии. Ну, и к чему ты клонишь?
— Выброси это из головы. У меня для тебя хорошие новости. Следы шин на пятом стрельбище оставлены машиной полковника Мура. Отпечатки пальцев на его массажной щетке совпадают с отпечатками на колышках, в ее автомобиле и в мужском туалете. Кстати, там же, в уборной, нашли в стакане рукомойника еще один мужской волос, совпадающий с волосами Мура. На пластиковом мешке обнаружены отпечатки пальцев Энн Кэмпбелл и Мура, а отпечатки, обнаруженные на ее ботинках, кобуре и шлеме дают основания предположить, что они оба держали эти вещи в руках. Итак, воссозданная тобой картина преступления, так же как и действия Энн Кэмпбелл и полковника Мура, подтверждаются вещественными доказательствами. Прими мои поздравления.