— Мне ее лицо сразу показалось знакомым, — сказал я. — Да и вела она себя как-то странно.
— Брось, Пол! Лучше скажи прямо, что тебя одурачили, как, впрочем, и меня. Нет, пора уходить с этой работы.
— А как же насчет Панамы? — покосился я на нее, и наши взгляды встретились.
— Я хотела перевестись туда, чтобы быть подальше от своего бывшего супруга, — ответила Синтия.
— Правильно мыслишь, — изрек я и переменил тему разговора. — Итак, эта уэст-пойнтская история крайне взрывоопасна.
— Да. Мне не верится, что ее отец мог пойти на поводу у тех, кто хотел замять эту грязную историю… Но если подумать, то с тех пор, как в Уэст-Пойнт стали принимать женщин, у командования прибавилось хлопот. Трудно даже себе представить, что там творится. А генералу нужно было думать о собственной карьере, да и о карьере и репутации дочери. Но мне кажется, что он не оказывал ей никакого покровительства.
— Это верно.
— Женщины, перенесшие сексуальное насилие, обычно мстят за него рано или поздно. Так или иначе, это не проходит для них бесследно. На стрельбище номер шесть она пыталась восстановить сцену ее изнасилования в Уэст-Пойнте. Я права?
— Боюсь, что да.
— Только на этот раз ее убили.
— Именно так.
— Ее же отец?
— Давай сперва получим недостающие для полной картины данные, а уж потом будем делать выводы, — предложил я.
— Так ты знаешь, кто ее убил? — помолчав, спросила Синтия.
— Я знаю, кто ее не убивал, — сказал я.
— Перестань говорить загадками, Пол!
— А ты кого-нибудь подозреваешь?
— Да, нескольких человек.
— Составь обвинительное заключение, и мы устроим сегодня ночью над ними процесс в гостинице для командированных офицеров.
— Неплохая идея. Надеюсь, утром мы кого-нибудь из них повесим.
Глава 26
Добравшись до резиденции Фоулера на Бетани-Хилл, мы позвонили в дверь.
Нам открыла сама миссис Фоулер, выглядевшая не намного лучше, чем в первый раз. Она провела нас в гостиную и предложила кофе или еще чего-нибудь выпить, но мы вежливо отказались. Тогда она села на кушетку, а мы — в кресла.
В соответствии с нашим планом, разговор с хозяйкой дома начала Синтия. Она поболтала с ней о жизни, об армии, о гарнизоне и, когда миссис Фоулер расслабилась, сказала:
— Прошу вас не сомневаться, что наша основная цель — обеспечить правосудие. Мы не намерены рушить чью-либо репутацию. Мы ищем убийцу, но при этом обязаны и позаботиться о том, чтобы не пострадал невиновный.
Миссис Фоулер понимающе кивнула.
— Вы знаете, что Энн Кэмпбелл имела сексуальные связи со многими офицерами этого гарнизона, — рассуждала Синтия. — И мне хотелось бы в первую очередь заверить вас, что имя вашего мужа не фигурирует в собранных нами по этому делу материалах.
Миссис Фоулер снова кивнула, несколько энергичнее, как мне показалось, и Синтия, вдохновленная этим, продолжала:
— Мы с пониманием относимся к положению полковника Фоулера как адъютанта и друга генерала Кэмпбелла. Мы весьма признательны ему за его честность и стремление помочь нам, выразившееся, в частности, в том, что он позволил нам побеседовать с вами, миссис Фоулер. Я не сомневаюсь, что он и вас просил быть с нами откровенной, поскольку знает наши добрые намерения.
Последовал сдержанный кивок головой.
Синтия продолжала говорить общими фразами, избегая прямых вопросов и всячески выражая свое сочувствие и понимание всей сложности проблемы. Именно так и следует держаться со свидетелями, если только они не вызваны к тебе в кабинет повесткой, и у Синтии это получалось лучше, чем у меня.
Наконец Синтия все же спросила:
— В ночь, когда была убита дочь генерала Кэмпбелла, вы были дома?
— Да, — ответила миссис Фоулер, — я была дома.
— А ваш муж вернулся из офицерского клуба приблизительно в десять часов вечера. Не так ли?
— Именно так.
— И в одиннадцать вы легли спать.
— По-моему, так оно и было.
— И где-то между двумя сорока пятью и тремя ночи вас разбудил звонок в дверь?
Ответа не последовало.
— Ваш муж спустился и открыл дверь. Потом он вернулся в спальню и сообщил вам, что пришел генерал Кэмпбелл и что ему необходимо отлучиться по какому-то срочному делу. Ваш муж оделся и попросил и вас сделать то же самое. Я права?
— Да, мы с ним оделись и вышли из дома, — ответила миссис Фоулер.
Наступила небольшая пауза, затем Синтия спросила:
— Значит, вы с мужем оделись и вышли из дома. А генерал Кэмпбелл остался здесь?
— Да, он остался у нас.
— Миссис Кэмпбелл была вместе с ним?
— Нет, ее не было.
— Итак, генерал Кэмпбелл остался в вашем доме, а вы и ваш супруг отправились на стрельбище номер шесть. Верно?
— Да. Муж сказал мне, что генерал обнаружил там свою дочь, Энн Кэмпбелл, совершенно голой, и поэтому попросил меня захватить с собой халат. Муж сказал, что дочь генерала связана по рукам и ногам, и поэтому он взял с собой нож, чтобы я перерезала веревки.
— Хорошо. Вы поехали по дороге вдоль стрельбищ и, не доезжая примерно милю до цели, выключили фары. Верно?
— Да. Муж не хотел привлекать внимание часовых. Он сказал, что дальше по шоссе есть на посту часовой.
— Так, понятно. И в точном соответствии с указаниями генерала вы остановились возле стоявшего там джипа. В котором часу это было?
— Это было приблизительно в половине четвертого.
— В половине четвертого, — повторила Синтия. — Итак, вы вышли из автомобиля и затем…
— И затем я увидела что-то на стрельбище, и муж велел мне пойти туда и освободить ее, и накинуть на нее халат. Он сказал, чтобы я позвала его, если понадобится помощь. — Тут миссис Фоулер запнулась и, помолчав, добавила: — Он сказал, чтобы я отшлепала ее, если она будет сопротивляться. Он был очень рассержен.
— И это вполне понятно, — согласилась с ней Синтия. — Итак, вы вышли на стрельбище. Что было дальше?
— Да, я пошла, и муж решил пойти вместе со мной: мне думается, он опасался, что Энн неправильно отреагирует на мое появление. Он боялся, что она рассвирепеет.
— Вы приблизились к Энн Кэмпбелл. И что вы сказали ей?
— Я подошла и окликнула ее по имени, но она… она мне не ответила. Тогда я подошла вплотную и… Я опустилась на колени рядом с ней. Глаза ее были открыты, однако… Я закричала, подбежал муж… — Миссис Фоулер закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Синтия, похоже, была готова к этому: она вскочила с кресла и села рядом с ней на кушетку, обняв ее и предложив носовой платок.
— Благодарю вас, миссис Фоулер, — наконец сказала Синтия. — Больше ничего рассказывать не нужно. И провожать нас тоже. — Мы встали и ушли.
Когда мы отъехали от особняка полковника Фоулера, я сказал:
— Иногда пуля, выпущенная в темноте, поражает цель.
— Но я стреляла не наугад. Я хочу сказать, что я основывалась в своих логических построениях на вполне конкретных фактах, собранных нами, — объяснила Синтия. — И на том, что нам стало известно о причастных к этому делу людях.
— Правильно. И у тебя все отлично получилось.
— Спасибо. Но организовал все ты.
Это было действительно так, и я сказал:
— Да, в этом есть и моя заслуга.
— Мне кажется, тебе чужда излишняя скромность, — заметила она. — Ты не из робких мужчин.
— Все правильно. Ты на верном пути, — изрек я. — Как ты считаешь, полковник Фоулер на самом деле велел ей сказать все как было, или же она сама решилась на это?
Немного подумав, Синтия ответила:
— Мне кажется, полковник Фоулер знает, что нам уже немало известно. Поэтому он велел ей отвечать строго на поставленный вопрос, а если потребует ситуация, ничего не скрывать и выложить всю правду до конца, чтобы облегчить себе душу и больше не мучиться.
— Я тоже так считаю, — согласился я. — Кроме того, миссис Фоулер тем самым подтверждает, что ее муж не убивал Энн Кэмпбелл, потому что она была уже мертва, когда они оба приехали на шестое стрельбище.
— Правильно. И я ей верю. И не верю в то, что Фоулер убил Энн Кэмпбелл.
Больше мы не разговаривали, погрузившись в раздумья.
К дому генерала мы подъехали немного раньше назначенного нам времени, но это нас не смутило, и мы смело направились к парадной двери, возле которой часовой проверил наши документы и только потом нажал на кнопку звонка.
На наше счастье, дверь отворил симпатичный лейтенант Элби.
— Вы пришли на десять минут раньше, — заметил он.
На мундире лейтенанта я заметил знаки различия пехотного офицера в виде скрещенных винтовок, и, хотя иных свидетельств его участия в боевых действиях там не имелось, я решил считать его боевым офицером. Поэтому с должным почтением я сказал ему:
— Мы можем уйти и потом вернуться или же поговорить пока с вами.
Лейтенант Элби проявил дружелюбие и соблаговолил впустить нас в дом. Когда мы вошли в приемную, где уже бывали, я спросил у Синтии, не желает ли она воспользоваться удобствами.
— Как? Что? — не сразу поняла она. — Ах да, хорошо бы.
— Туалетная комната слева от фойе, — тактично подсказал лейтенант Элби.
— Благодарю вас, — произнесла Синтия и удалилась в указанном направлении.
— Лейтенант, — обратился я к молодому человеку, — мне стало известно, что вы встречались с капитаном Кэмпбелл.
Элби пристально посмотрел на меня и сказал:
— Это верно.
— А вам было известно, что она встречалась также и с Уэсом Ярдли?
Он кивнул, и по выражению его лица я понял, что ему все еще неприятно об этом вспоминать. Я понимал его чувства: ему, лощеному молодому офицеру, приходилось мириться с тем, что его любовница, дочь его босса, путается еще с каким-то неумытым городским разгильдяем в полицейской форме.
— Вы любили ее? — спросил я.
— На этот вопрос я отвечать не стану, — заявил он.
— Вы уже на него ответили. И у вас были благородные намерения?
— Почему вы задаете мне подобные вопросы? — вспыхнул лейтенант. — Ведь вы приехали поговорить с миссис Кэмпбелл!