го в самую глубокую пропасть! А чтобы Уорра не упрямился, повтори эти слова трижды!»
Не понимая толком, что делает, Алина трижды повторила приказ Бастинды и только потом упала в обморок. Колдунья быстро вновь надела Золотую Шапку, а потом с усмешкой победоносно взглянула на опешившего Уорру.
«Ну что же ты медлишь, великий и отважный вождь мохнатых червей? — захихикала Бастинда. — Моя добрая служанка Алина трижды отдала Летучим Обезьянам приказ разделаться с железнозубым, а ты еще здесь! Может быть, ты ждешь, чтобы я, новая твоя повелительница, повторила этот приказ еще раз? И не надейся, я не стану тратить свою магическую силу по таким пустякам. Теперь у меня осталось неиспользованным как минимум еще одно желание, и я поберегу его до более важного случая. Прочь, прочь отсюда!!»
Уорра даже зубами заскрипел от стыда и унижения, но что он мог поделать? Выкрикнув слова проклятия, крылатый зверь вместе с Нарком вылетел из дворца. Он полетел в сторону Кругосветных гор, туда, где находилось самое глубокое ущелье.
«Прости, волк, но я обязан выполнить приказ этой злобной старухи, — тихо сказал Уорра. — Но я постараюсь не причинять тебе вреда».
Вождь отпустил лапы, и железнозубый полетел в пропасть. Однако Уорра сделал так, что волк рухнул на вершину огромной ели, скатился с нее, словно с горки, и упал в небольшое, но глубокое озеро.
— С той поры я хочу только одного — отомстить своей бывшей хозяйке, — глухим голосом закончил рассказ Нарк. — От одной белки я услышал, что злейший недруг Бастинды — повелительница Голубой страны. Возьми меня на службу, и вместе мы одолеем твою сестру!
— Хорошо, — подумав, согласилась Гингема. — Пойдем ко мне в пещеру.
Ей уже расхотелось идти в деревню к Жевунам: судьба подарила ей друга — чего же еще?
С той поры Гингема окончательно потеряла покой. Теперь она твердо знала, что ее сестра раздобыла по крайней мере одну волшебную книгу Торна. Значит, надо каким-то путем проникнуть в Фиолетовый дворец и выкрасть ее. Но как это сделать?
Вскоре судьба преподнесла Гингеме еще один подарок.
Глава втораяДЕВОЧКА ИЗ ДАРУМА
В нескольких милях от пещеры Гингемы, на небольшой поляне посреди леса, находилась деревня Дарум. В ней жили собиратели грибов и лечебных трав. Нигде больше в Голубой стране не сыскать было таких замечательных лекарей — увы, даже обитатели этого райского уголка порой чувствовали недомогание. Когда на рынок в Когиду, столицу Голубой страны, прибывали грибники из Дарума, к их возам сбегались Жевуны из всех окрестных деревень. Только у дарумцев можно было купить самые редкие и вкусные грибы, и только они умели их так вкусно сушить и мариновать. Жевуны знали толк в еде, и потому покупателей у купцов из Дарума всегда хватало.
Понятно, что дарумцы старательно оберегали секреты своего ремесла. Никто из жителей Голубой страны не знал лугов, на которых собирались редкие лечебные травы, или лесных чащоб, в которых росли сладкие крапчатые грибы. Из поколения в поколение дарумцы передавали рецепты целебных настоев и способы варки грибов, при которых даже подосиновики не темнели и сохраняли оранжевый цвет своих шляпок.
Гингема дважды прилетала на помеле в Дарум. Она хотела заставить местных жителей собирать для нее редкие травы, необходимые для приготовления колдовских зелий. Но каждый раз дарумцы быстро прятались в темных урочищах и глубоких лесных оврагах, так что даже колдунья не могла их там сыскать. В конце концов Гингема решила оставить упрямцев из Дарума в покое — и без них у нее хватало слуг.
И вот однажды в семье дарумцев Дило Новина и его жены Гоны случилась большая радость. Они были довольно пожилыми и уже не надеялись родить своих детей. Но как-то утром Гона проснулась от странных звуков, — казалось, кто-то неподалеку плачет. Выбежав на крыльцо, она увидела корзинку, в которой лежал ребенок, завернутый в золотистую парчу. Это была девочка — да еще какая красивая!
— Чудо, это настоящее чудо! — закричала Гона, прижимая к груди младенца. — Дило, просыпайся, нашы мечты наконец-то сбылись!
Днем вся деревня сбежалась, чтобы полюбоваться на чудесные зеленые глаза девочки. Родители назвали ее Кориной. Отец решил сделать из нее лучшую сборщицу грибов в деревне, ну а мать мечтала передать ей все тайны своего ремесла травницы.
Увы, Корина оказалась на редкость ленивой и упрямой. Она терпеть не могла грибы и морщила носик при виде кипрея или ландыша. Из цветов ей нравились только алые розы, но лишь потому, что они были очень красивые. Девочка любила закалывать красную розу в свои пышные темные волосы и разгуливать по деревне, ловя на себе восхищенные взгляды мальчишек.
Больше ничего Корина делать не желала. Когда мама просила дочку помочь убраться в доме или постирать белье, то Корина только фыркала в ответ:
— Ну вот еще что придумала! Неохота нагибаться, от этого у меня спина очень болит! А от мыльной воды на руках появляются цыпки. Ужас, да и только!
— Тогда, может быть, приготовишь ужин, дочка? — со вздохом спрашивала мама, сама взяв веник с совком. — Отец скоро придет из леса, усталый и голодный.
— Фу, терпеть не могу готовить! О горячую печку можно запросто обжечься. Еще не хватало, чтобы мальчишки увидели волдыри на моих красивых пальчиках!
Гона с упреком качала головой, глядя на упрямую дочку. А ведь она-то так хотела, чтобы Корина стала ей помощницей в нелегкой домашней работе! К сожалению, девочка оказалась ужасно ленивой. Но как на нее сердиться? Ведь Корина была настоящей красавицей, а когда в доме звучал ее серебристый смех, то на сердце становилось легко и хорошо.
И Гона, вздохнув еще раз, сама выполняла всю работу по дому.
Дило Новину не нравилось, что дочка растет такой бездельницей. Однажды он в сердцах промолвил:
— Смотри, Корина, не пожалей потом! Ведь лень всегда ходит рука об руку со злом. А если Гингема узнает, что в нашей деревне растет такая упрямая и самолюбивая девчонка? Колдунья тогда сядет в ступу, прилетит сюда и утащит тебя в свою пещеру!
Корина в ответ только расхохоталась:
— У-у-у, напугал! Очень я боюсь эту дурацкую Гингему. Пусть только попробует прилететь к нам в Дарум, я живо с ней разделаюсь! Может, я тоже волшебница, да еще почище самой Гингемы? Ведь я — ваша приемная дочь, разве не так? Кто знает, быть может, мои настоящие отец и мать — великие колдуны?
Дило и Гона переглянулись. Они хотели скрыть от приемной дочери тайну ее появления в Даруме, но, увы, кто-то из местных жителей все же однажды проболтался…
— А что же ты тогда не наколдуешь, чтобы чайник на плите закипел без всякого огня? — грустно улыбнулась мать. — Нам с отцом не пришлось бы приносить дрова из сарая да разжигать печь.
— Почему, почему… — поморщилась Корина. — Вот пристали! Да потому, что мне лень колдовать! Уж лучше я пойду с ребятами на речку, искупаюсь! День-то сегодня какой расчудесный. Пока, мамуля, пока, папуля!
И, послав родителям воздушный поцелуй, Корина упорхнула из дому.
Дило и Гона дружно вздохнули.
— Ну что ты с ней поделаешь… — сказал огорченно отец. — Ладно, пойду за дровами сам. Не беда, пускай дочка отдыхает. Лишь бы Гингема на самом деле про нее не прознала. Вот тогда и впрямь случится большая беда!
Когда Корине исполнилось семь лет, то она стала такой красавицей, что все деревенские девочки стали ей завидовать. Они часто собирались стайками на берегу речки и, плетя венки из цветов, болтали о том и о сем, как это принято у девчонок. И больше всего они говорили о Корине.
— Эта Корина — такая толстушка! — возмущенно говорила Нава, худая, высокая девочка с бледным лицом и длинным носом. — Щеки у Корины красные, словно натерты свеклой, а нос похож на кнопку. Фу, какая она уродина, даже смотреть противно! А уж задавака — каких мало. Совсем с нами дружить не хочет. Только и делает, что возле мальчишек вертится! И что они в ней находят?
— Твоя правда, Нава! — кивнула Орма, толстая, некрасивая девочка с румяными щеками, длинными рыжими волосами и маленькими карими глазками. — Корина и на самом деле худущая, словно щепка. И как ветер ее не унесет к облакам, просто удивляюсь! А уж лицо у нее такое бледное, словно она каждый день щеки мелом натирает. А иметь такие большие зеленые глаза, по-моему, просто неприлично. То ли дело мои карие! О волосах я уже и не говорю. Ну разве нормальная девочка станет закалывать в черные, словно уголь, волосы алую розу? Это же так некрасиво!
Другие девочки дружно кивали. Каждая находила в Корине какие-нибудь недостатки. Высокие считали ее коротышкой, маленькие — длинной дылдой, молчаливые — болтуньей, говорливые — немой, словно рыба. И все дружно называли Корину злой и противной задавакой.
На самом-то деле каждая из девочек в глубине души мечтала стать подругой Корины. Да если бы хоть разочек пройтись по улице под руку с Кориной, дружно щелкая семечки и хохоча над какой-нибудь веселой историей! Мальчишки тотчас бы заметили это. «Корина с кем попало водить дружбу не будет!» — решили бы они и стали бы с восхищением смотреть на новую подружку первой деревенской красавицы.
Увы, тайным мечтам дарумских девочек так и не суждено было сбыться. Корина дружила только с мальчиками, да так, что им доставалось по первое число. Бывало, только созреют в садах яблоки или груши (а в Голубой стране, где царит вечное лето, такое случалось трижды в год), Корина собирала своих поклонников на поляне за околицей и говорила:
— Хотите, чтобы я подарила кому-нибудь из вас венок из ромашек?
— Конечно, хотим! — дружно кричали ребята, с обожанием глядя на красивую девочку.
— Тогда принесите мне самые большие яблоки и груши. Тот, чьи плоды будут самыми вкусными, и получит венок. Но, чур, фрукты приносить не из своего сада, а из чужого!
— А почему не из своего? — спросил маленький Тим, который слыл самым робким из деревенских мальчишек.
— А потому, что чужие яблоки всегда вкуснее, — усмехалась Корина. — И потом, я хочу подарить свой венок самому смелому парню. А что за доблесть — взять да сорвать яблоко, которое висит рядом с крыльцом твоего дома? А вот забраться ночью к соседям, да так, чтобы они не услышали, — вот это здорово!