– Это колдун, – прошипел он, дернув Колларина за полу камзола.
– Сигурни ушла из лагеря, – сказал Асмидир, приглашая сесть их обоих. – Ее необходимо найти как можно быстрее.
– Ушла? Зачем? – удивился Баллистар.
Асмидир посмотрел на Талиесена, и тот с глубоким вздохом спросил:
– Что тебе известно о ее детстве?
– Все, – сказал Баллистар.
– Тогда ты должен знать, как погибли ее… родители.
Сердце у Баллистара забилось чаще, во рту пересохло.
– Их… их убили демоны.
– Да, демоны – а вызвал их чародей по имени Якута-хан. Я могу сказать тебе далеко не все, но знай, что Якута вернулся. Он уже дважды пытался схватить Сигурни. В первый раз, когда она была совсем крошкой, я помешал ему с помощью Касваллона. Потом он разведал, где мы ее прячем, и убил опекавших ее людей. Тогда я решил, что с ним покончено, но он каким-то образом остался в живых. Мы должны найти Сигурни.
– Почему он хочет ее убить? Ему барон платит? – спросил Колларин.
– Нет. Это долгая история, и я, как уже говорил, не все могу рассказать. Главная причина в том, что Сигурни происходит из королевского рода. Тот, кто занимается мистическими науками, поймет, почему для Якуты это так важно.
Колларин кивнул, а Баллистар заявил:
– Может, кому и понятно, только не мне. Так почему же?
– Многие верят, что душа короля имеет великую силу, – объяснил Колларин. – Маг, принесший в жертву особу царственной крови, получит огромную власть. Говорят, что повелитель демонов Салаймун завоевал мир, убив трех королей. Не знаю, правда ли это.
– В целом да, – сказал Талиесен. – У Салаймуна уговор с хозяевами преисподней: он кормит их кровью и душами в обмен на власть. Такой же договор заключил и Якута, но дважды потерпел неудачу.
– Неуспешный чародей, насколько я помню, расплачивается собственной душой, – вставил Асмидир. – Это одна из опасностей некромантии, верно?
– Предполагаю, что Якута для своих чар использовал проводника.
– Проводника? – повторил Баллистар.
– Чародей погружает в транс своего помощника, – опять пояснил Колларин, – и проводит чары через него. В случае неудачи демоны забирают душу помощника.
– Ну, хватит! – отрезал Талиесен. – Мы тут не для просвещения карлика собрались. Можешь ты найти ее, Колларин?
– Не отсюда. Духовный след можно взять лишь с того места, где она в последний раз ночевала.
– По снегу туда добираться три дня… хотя у тебя, Талиесен, это вышло быстрее, – сказал Асмидир. – Ты путешествуешь как-то иначе?
– Да, но вам этот путь заказан, – ответил тот.
– Тебе непременно надо там побывать, Колларин? – допытывался карлик. – Разве нельзя выследить ее по клочку одежды?
– Я тебе не ищейка, дурак. Снег мордой не рою.
– Как же ты тогда выходишь на след? – спросил Асмидир.
– Трудно объяснить. Человек всегда оставляет свой отпечаток в доме, где побывал. Со временем отпечаток стирается, но если зацепить его, можно идти до конца.
– Где же этот отпечаток держится сильнее всего?
– В постели. На любимом стуле. Порой на родственнике или на близком друге.
– Попав в ее хижину, сможешь ли ты определить цель ее путешествия?
– Нет, – признался Искатель. – Нужно идти по следу.
– Проклятие! Плохи наши дела, – огорчился Асмидир. – Ну, а ты, Талиесен? Ты ведь чародей. Говоришь, что способен видеть будущее, отчего же ее разыскать не можешь?
– Ты мыслишь слишком прямолинейно. Будущих тысячи, и с каждым мгновением зарождаются новые. Сигурни предстает избранницей в каждом из них, это правда. В некоторых она добивается временного успеха, но в большинстве гибнет, не достигнув зрелости. Сейчас я ищу одно-единственное будущее среди многих и многих. Я не знаю, где она, не знаю, зачем она убежала. Возможно, в этом будущем ей недостает мужества.
– Чепуха! – побагровел Баллистар. – Она никогда бы не стала спасаться бегством. Узнав о демонах, она начала бы думать, как с ними сразиться. Я ее знаю лучше любого из вас. Она ушла, чтобы выбрать место для боя.
– Весь вопрос в том, где оно, это место, – проговорил Асмидир. – И почему она не обратилась за помощью к нам?
– Ее отец был хороший воин, но его растерзали на части. Она не хотела, чтобы ее друзья подверглись такой же опасности. Кому из нас под силу бороться с демонами?
– Мне, – сказал Талиесен. – Только в ту пору меня здесь не было. Мой народ вел войну в другом времени, и я был нужен ему.
– Ей не к кому было обратиться, – настаивал карлик, – и она решила биться одна.
– Стойте! – просиял вдруг Талиесен. – Есть один, кого она может позвать на помощь. Я знаю, где она!
– Где же? – поторопил Асмидир.
– В пещере у водопада. Там у нее союзник. Мне пора! – поднялся с места друид.
– Погоди! – остановил его карлик. – Не знаешь ли, что она взяла с собой, когда уходила?
– Ножи, бечевку, немного еды, лук и стрелы. А что?
– Это значит больше, чем тебе кажется. Позволь мне сопровождать тебя.
10
Сигурни протянула руку к огню. Тепло успокаивало. В ночь убийства ее родителей огонь в очаге перестал греть. Если то же самое случится с костром в пещере, она поймет, что смерть близко. Ее ладони покрылись мозолями, кое-где на них проступала кровь.
Свой второй день у замерзшего водопада она провела в трудах. Страх не оставлял ее, но в одиночестве почему-то легче было бороться с ним. У Сигурни-Охотницы теперь одна забота: остаться в живых. А коли так, надо как-то исхитриться и победить чужестранного волшебника с его демонами.
Их можно убить, размышляла она. Отец ударил одного их них клеймором, и показалась кровь. Всякое существо с кровью в жилах смертно. Сигурни взяла точильный брусок, принялась острить саблю. Снаружи быстро темнело. Она повесила на плечо колчан, положила рядом лук.
Будет ли все, как в прошлый раз, когда сначала явился человек в красных одеждах? Сколько демонов приведет он с собой и сколько их было в хижине в ту давнюю ночь? Один, двое, еще больше? Кто знает. Отец нанес удар первым, а мать, возможно, была убита тем самым демоном, которого ранил он.
План Сигурни предусматривал трех.
Ветер крепчал, в пещеру залетали снежинки. Вдали завыл волк. Костер затрещал, Сигурни смахнула с колена искру. Дремота одолевала ее. С луком в руках она стала у входа, подышала холодным воздухом. Слишком долго она обходилась без сна. Если ночью они не придут, нужно будет прилечь днем на пару часов.
"Может быть, здесь они меня не найдут, – подумалось ей. – Может быть, мои страхи напрасны".
На ясном небе сияла луна, и снег, несомый ветром через скованную льдом заводь, светился, как белый туман. Воздух холодил щеки, но сзади шло благодатное тепло.
Одна в белой пустыне, Сигурни стала вспоминать свою жизнь. Жаль, что раньше она так мало ценила свои мирные радости, свое бродяжничество по горам вместе с Эбби и Леди. Девушка, которую она видела в прошлом, была не Сигурни, а ее близнец. Можно ли жить так весело, без всяких забот?
Бернт, милый Бернт… Комок в горле, слезы на глазах. Он любил ее, а она была бессердечной. Не за то ли прогневался на нее Бог, что она так обошлась с Бернтом? Если так, она не станет роптать.
Над деревьями пронеслась белая сова, тихий убийца. Сигурни вспомнила, как увидела ее в первый раз. После гибели родителей девочку взял к себе старый Гвалчмай. Он часто водил ее ночью в лес, показывал разную ночную живность. Он был прекрасным отцом, старый пьяница – а к выпивке прикладывался, пока Сигурни спала.
Всего несколько месяцев назад она жила как хотела и думать не думала ни о ком, кроме себя самой. Теперь на ее попечении новорожденное войско, которое вряд ли дотянет до возмужания.
Да что там войско – самой бы до утра дотянуть.
Усталость гнула ее к земле, но лук в руке придавал бодрости. Она больше не ребенок, бегущий от смерти. Она Сигурни-Охотница, и пусть страшится тот, кто вздумает бросить ей вызов.
Подбавив дров в костер, она снова заняла пост у входа.
Твой отец был великий воин, шептало непрошеное сомнение, а продержался всего пару мгновений.
– Он не знал, что они придут, – сказала вслух Сигурни. – Он не был готов.
Поможет ли готовность в сражении с силами тьмы?
– Они созданы из плоти, хотя и невидимы. Плоть боится клинка.
Она не стала подавлять вспыхнувший внутри страх. Страх – это жизнь. Он не дает уснуть. Ты женщина. Ты одна как перст.
– Я горянка. Охотница. Во мне течет кровь героев, и они не допустят, чтобы я поддалась отчаянию. Не допустят!
Серебристая лиса вышла из леса, побежала по льду.
– Эй! – крикнула Сигурни. Испуганный зверь припустил во всю прыть и на середине заводи вдруг вильнул влево. Глаза Сигурни сузились. Почему свернула лиса? Что она видела в непроницаемом молочном тумане? От костра по-прежнему шло тепло. Сигурни ждала, наложив стрелу на свой короткий охотничий лук.
Еще немного – и показался он, осторожно ступая по льду. Не такой высокий, как ей запомнилось, но тогда она смотрела на него глазами ребенка. Ниже Фелла, крепкий, живот выпирает под красной кожаной курткой. Черные волосы коротко стрижены, виски седые, лицо мясистое, круглое. Штаны, сапоги, длинный плащ – все красное.
Сигурни натянула тетиву, прицелилась. Человек заметил ее, но шагу не сбавил. Их разделяло всего сорок футов… тридцать. Сигурни пустила стрелу. Человек поднял руку, и стрела вспыхнула в воздухе. Сигурни взяла другую.
– Не трать попусту силы, дитя, – на удивление приятным голосом сказал он. – Нынче ты умрешь и увидишь миры, которые тебе и не снились. Необычайные приключения ждут тебя. Прими свою судьбу с радостью!
В пещере резко похолодало. Уловив какое-то движение за спиной, Сигурни выскочила вон и побежала по склону. На середине она повернула, укрылась за кустарником, оглянулась назад.
Рядом с ее следами на снегу как по волшебству появились другие, огромные. Она прицелилась повыше и выстрелила. Стрела пролетела около двадцати футов и остановилась, увязнув в чем-то до половины. Раздался жуткий визг, вокруг древка закипела темная кровь. Сигурни пустила вторую стрелу и снова попала в цель.