Королевская гвардия храбро встретит их и даст возможность саперам метнуть зажигательные снаряды. Вражеских солдат, поднимающихся по лестницам осадных башен, железная обшивка не защитит.
"Вы идете навстречу собственной гибели", – подумал король. На дубовой скамье были разложены его церемониальные доспехи. Он знал, что становится стар для войны. Что будет с Зирваком, когда он падет в бою? Его сыновьям нет и ста, но даже в более зрелом возрасте полководцев из них не выйдет. Он, как видно, был с ними недостаточно строг.
На столе лежало овальное зеркало в бронзовой раме. Король, с отвращением глянув на свое серое, с тусклыми глазами лицо, взял письмо от купца Йос-шиля, пришедшее прошлым вечером. Трое чужестранцев явились в город с намерением похитить Райский Венец. Недурная встреча их ожидает!
– Некая женщина просит допустить ее к вашему величеству, – доложил с поклоном слуга.
– Сегодня мне некогда. Пусть подаст свою просьбу Пасан-Иолу.
– Не извольте гневаться, ваше величество, но она говорит, что ее дело связано с Райским Венцом. И подходит под описание, которое вы дали стражникам.
– Она пришла одна? – круто обернулся король.
– Нет, с ней двое мужчин – гигант с серебристыми волосами и молодой человек.
– Вооруженные?
– Свое оружие они отдали страже.
Король занял место за письменным столом.
– Проведи их сюда и позови Пасан-Иола.
Женщина, как и писал Иос-шиль, была очень красива, и грация ее движений разожгла королевскую кровь.
– Вы говорите, что пришли из других краев. Откуда же?
– Я не знаю, в какой стороне от Юр-вейла наша земля, – низким, с легкой хрипотцой голосом сказала она. – Мы пришли к вам из-за волшебных Врат.
– Да, Иос-шиль тоже пишет так, но мне, признаться, трудно в это поверить. Не шпионы ли вы, засланные врагом?
Стража, войдя в кабинет, окружила пришельцев.
– Прикажете арестовать их, ваше величество? – спросил Пасан-Иол.
– Повременим, – ответил король молодому гвардейцу. – Это занятно. Говори, женщина, зачем ты сюда явилась.
– Вернуть вам солнце.
– Так ты колдунья? – уточнил король, нарушив воцарившуюся в комнате тишину.
– Да.
– Чародейство у нас карается смертью.
– Зато глупость, как видно, преступлением не считается, – улыбнулась она. – Так что же, хотите вы снова увидеть, как над Юр-вейлом сияет солнце?
– Предположим, забавы ради, что такое чудо тебе под силу. Чего ты просишь взамен?
– Думаю, это вы уже знаете из письма Иос-шиля.
– Тебе известно о письме, и все же ты просишь тебя принять. Разумно ли это, колдунья?
– Разумность того или иного действия определяется его исходом. Я предлагаю вам солнце в обмен на серебряный шлем – выбирайте сами.
– Что скажешь, Пасан?
– Они наверняка шпионы, отец, – с презрительным смехом ответил молодой офицер. – Позвольте мне допросить их.
– Еще один тупица, – с не меньшим презрением проговорил Железнорукий, обернувшись к Сигурни. – Что они тут, на родных сестрах женятся? – Офицер выхватил меч. – Убери это, мальчик, не то я им же тебя и отшлепаю.
Гвардеец встал в боевую позицию.
– Довольно, – вмешался король. – Убери меч, Пасан.
– Вы слышали, что он сказал, отец?
– Слышал, слышал. Не надо так стараться, чтобы доказать правоту его слов.
– Но кое-какие доказательства нам все же не помешают, – заметила Сигурни. – Полагаю, у вас здесь есть сад?
– В Зирваке ничего не растет, но сад имеется. Я больше там не бываю, ибо это зрелище печалит меня.
– Отведите меня туда, и я сделаю так, что ваше сердце возвеселится.
Король посмотрел в окно, за которым продолжали свое движение осадные башни.
– Хорошо, будь по-твоему. Но знай: если чуда не случится, я обвиню тебя в колдовстве.
– Если чуда не случится, обвинить меня будет трудно.
– Выйдем в сад, – впервые улыбнувшись, сказал король.
Дворцовый сад насчитывал более двухсот футов в длину. Все это пространство пересекали белые извилистые дорожки. Там помещалось три фонтана, ныне сухих, и клумбы, покрытые слоем серого пепла. Вдоль мраморных стен стояли высохшие деревья. Унылое место, лишенное какой бы то ни было жизни.
Сигурни оглядывала его не без страха. Что, если ее расчеты ошибочны?
– Жду не дождусь, – подмигнул ей Железнорукий.
– Ты обещала нам чудо, – напомнил король. Он стоял, скрестив руки, его сын держался за меч, шестеро стражников беспокойно переминались рядом.
– Не дадите ли мне на время кинжал, ваше величество? – попросила Сигурни.
– Еще чего! – вспылил Пасан-Иол.
Она подставила ему свою руку.
– Сделайте, пожалуйста, небольшой надрез.
Принц медленно провел своим кинжалом по ее коже. Проступила кровь. Сигурни опустилась на колени перед сухим кустом и окропила его.
За этим ничего не последовало. Сигурни бросила взгляд на Железнорукого, не сводившего с нее глаз. Перед визитом во дворец она поделилась с ним своими умозаключениями, и он крепко задумался.
– Где же чудо? – затвердевшим голосом осведомился король.
Железнорукий, став на колени рядом с дочерью, шепотом посоветовал:
– Дотронься.
Она провела пальцами по кусту. Руке стало жарко. Сухие ветви, впитав в себя кровь, выбросили побеги, и те, разрастаясь, потянулись к серому небу. На кусте расцвели три розы, алые, как ее кровь.
Сигурни встала, собравшись дать объяснения королю, и тут сквозь пелену пробился солнечный луч. При его ярком свете король предстал старым измученным человеком с морщинистым лицом и ввалившимися глазами.
– Как ты это сделала? – прошептал он, опускаясь в свою очередь на колени и вдыхая аромат розы.
– Солнце выйдет, когда войне настанет конец.
– Что такое?
– Вы живете в волшебной стране, где война и разрушение питают темную сторону магии. Ненависть, злоба, жажда крови лишь способствуют извержению огненных гор. Воюя, вы уничтожаете собственный мир. Вспомните: солнце показывалось на пиру Атлинга, когда между войсками объявили трехдневное перемирие. В день погребения вашего отца тоже был заключен мир. Перед войной же Юр-вейл был подлинным раем. Понимаете? Вашей земле каким-то образом передаются чувства живущих на ней людей. Вы сами порождаете вечный круговорот ненависти и насилия.
– Говорил я вам, что она шпионка! – взревел Пасан-Иол. – Она хочет одурачить нас, усыпить нашу бдительность.
Издали послышались глухие раскатистые удары и лязг стали о сталь. Солнце померкло.
– Осадные башни достигли стены, – сказал король. – Мне нужно идти, но я подумаю над твоими словами, и мы сегодня же поговорим с тобой снова. Тем временем кто-то из слуг покажет вам дворцовый музей. Там много диковин, в том числе и Венец, цель вашего путешествия.
Сигурни и Баллистар поклонились, Железнорукий ограничился легким кивком.
– Ваш друг не слишком почтителен. Разве он не знает, что королям подобает воздавать честь?
– Знает, ваше величество, – ответила Сигурни, – но он сам король и не привык кланяться.
– Монарху неприлично так одеваться, – усмехнулся король, кивнув на тесную красную рубаху Железнорукого. – А тебе бы нужно перевязать рану, если ты, конечно, не хочешь оживить весь мой сад. Ты слишком глубоко порезал ее, Пасан. Пошли за лекарем, и пусть о наших гостях позаботятся.
– Отец…
– Сделай, что я сказал. У меня нет времени с тобой препираться. – И король удалился в сопровождении четырех солдат.
– Его ты сумела одурачить, но меня – нет, – злобно глядя на Сигурни, заявил Пасан. – Вы враги, а врагов следует уничтожать. Посмотри: твои розы уже вянут, – с торжеством заключил он.
– Да, – грустно согласилась она. – Каждая смерть там, на стене, способствует этому. Каждый кусок мертвечины, съеденный вами. Каждое злое слово.
Руку ей перевязали, но кровь еще слегка сочилась из раны. Трое путешественников сидели в главной музейной зале. Вдоль стен здесь стояли изваяния, в нишах висели картины, а посередине, на золотом столбе, хранилась в хрустальном футляре корона Альвена. Она мерцала при свете ламп, и Железнорукий не отрывал от нее восхищенного взора.
– Будь у меня эта корона, не случилось бы междоусобной войны. Мы с Эларин и с тобой, Сигурни, жили бы в мире и радости.
– Судьба и так не обделила меня. Гвалчмай был чудесным отцом, и жилось мне привольно.
– Все равно, я хотел бы, чтобы все у нас вышло иначе.
– О прошлом грустить бесполезно, ведь его не воротишь. Что ты будешь делать, когда мы придем назад? Откроешься и возглавишь войско? Ты пригоден для этого куда больше, чем я.
– Вряд ли. Новая королева – ты, так пусть и будет. Я буду твоим советником, ну и подраться тоже не откажусь.
– Еще неизвестно, вернемся мы назад или нет, – вставил Баллистар. – Что, если ты ошиблась насчет этой войны, и солнце больше не покажется?
– Нет, не ошиблась. Я почувствовала это с той самой минуты, как лук мой зазеленел. Эта земля страдает. Все здесь противоречит природе. Вместе с войной, я убеждена, кончатся и стихийные бедствия.
– Думаю, ты права, но войну можно прекратить только с согласия обеих сторон, – заметил Железнорукий. – После столь долгой вражды договориться непросто. Что мы будем делать, дочка, если они так и не помирятся и король не отдаст Венец?
– Уйдем без него и сразимся с иноземцами без Паллидов.
– Есть хочется, – вздохнул Баллистар. – Раздобыть бы какой-нибудь котелок – овес ведь у нас еще есть?
– Попроси у них, – кивнула Сигурни на часовых у двери. Но в просьбе им отказали, и они стали осматривать многочисленные здешние диковины.
Ближе к вечеру слуги подлили масла в лампы и зажгли новые. Высокие закругленные окна задернули бархатными шторами.
В конце концов вернулся король, облаченный в доспехи и еще более усталый, чем утром.
– Осадные башни разрушены, но дорогой ценой. Я запросил перемирия и через час встречусь с их королем за стенами города. Вы тоже пойдете со мной.