– Даже имени не помнила. Ольгой меня в сиротском приюте назвали. Десять лет жила там. Потом ушла. Сначала, когда денег не было, ходила куда повезет. После устроилась. То в одном мире работа подвернется, то в другом. Я рисую неплохо. Видел на Хилле в Эвтасе Стену Матерей? Я западное окно расписывала!
Что? Стену Матерей?
– Ольга, – он взял ее за подбородок, вгляделся в лицо, – сколько тебе лет?
– Такие вопросы, – улыбнулась она, – женщинам не задают.
– А если я угадаю?
– Попробуй.
– Пятьдесят?
– Холодно.
– Шестьдесят?
– Теплее.
– Семьдесят?
– Еще теплее…
Не успела Яшку в керсо поставить, Ферт уже несется. И довольный такой, что можно подумать, Триар заболел и «Народы Тара» отменили.
– Привет!
– Привет.
– Ты правда на свечку дунула?
– Чего? – опешила я.
– Гейнра сказала младшим наставникам, младшие наставники рассказали старшим ученикам, а старшие ученики…
Понятно. Всю жизнь мечтала стать героиней школьных анекдотов.
О, вот и Вришка мчится.
Рыженькая целительница затесалась в наши ряды последней из всех, примерно месяц назад, когда Риска все-таки нашла в учебнике подходящее для отмщения заклинание и Дану срочно понадобилась врачебная помощь. С тех пор было решено, что такое полезное приобретение, как прибывшая из глубинки травница, мановением руки снимающая боль и заживляющая кровоточащие порезы, нужно держать при себе.
– Галла, привет! А ты правда свечку…
– Правда.
У нас что, других тем для разговоров нет? Видимо, нет. Эти двое уже убежали, наверно, места на трибунах занимать: у старших сегодня открытый практикум по общей некромантии: воззвание и упокоение. Говорят, вчера еще мертвяков специально для этого привезли. Ну пойдем, поглядим. Ни разу еще зомби не видела.
Интересно, Мила с Алатти уже пришли? Дан и Риса вон под аркой любезничают. Да-да, все как у самых обычных земных детишек: сначала портфелем по голове или десяток ледяных игл пониже спины, а потом глаза в глаза, громы и молнии, и вот она – самая настоящая магия. Не удивлюсь, если они меня даже не увидят.
– Галла!
Все же заметили.
– Привет, влюбленные!
И зачем же так краснеть? Тем более парню.
– Гал, а ты…
– Правда, – привычно отрапортовала я.
– Что правда? – не понял Данвей.
– А что «ты»?
– Сэла с Наем не видела? Там Кьярна водников собирает.
– Кьярна? – удивилась я.
Тэсс Кьярна вела у нас «нечисть» и демонологию. Зачем ей водники?
– Рыбаки вчера приходили, – объяснил друг, – говорят, в заливе шалит кто-то. То ли русалки, то ли змей морской объявился…
– То ли брага дошла, – закончила я.
Жалобщики в школу являлись регулярно. Согласно расчетам, что шутки ради ведут Ферт с Наем, практически три четверти жителей Марони и близлежащих сел регулярно страдают от разгула «нечистой силы». А по данным городской стражи, так и есть. Братья Кантэ как-то поведали, что их отец неоднократно жаловался на привычку нерадивых блюстителей закона списывать все нераскрытые преступления на нечисть. Помимо стражников лепту в невеселую статистику вносили пьяницы, нервные дамы и сбежавшая из заезжего зверинца обезьянка.
– Если встретишь близнецов, скажи, чтоб шли в Восточную башню.
– Так вы что, и некромантов смотреть не будете?
Дан взглянул на меня как на дуру:
– Какие некроманты?! Здесь же реальный шанс самому попрактиковаться!
– А. Ну тогда удачи!
Жаль будет, если вместо морского змея водники столкнутся с происками «зеленого змия».
– Риса, а ты?
– Я иду. Давай только девочек дождемся.
Огневичка с провидицей приходили обычно вместе и нередко опаздывали. Причины у них были самые что ни на есть уважительные: то у Милы видение, то у Али самовозгорание. Сегодня, видимо, тоже… Нет, сегодня как раз вовремя. У Милары шляпка новая, такая же нелепая, как и предыдущие. У Алатти дырка на платье, тоже новая – еще дымится немного, видно, только что прожгла.
– Ну что, все в сборе? Тогда пошли!
Трибуны были забиты под завязку, но Ферт с Вришкой успели занять нам места.
– Первый ряд?! – ужаснулась Риса. – Да кто ж садится на некромантии в первый ряд?
– Не бойся ты, – успокоил ее Ферт. – Сам Медведь контур ставил. Ближе чем на десять гиаров, ни один мертвяк к тебе не подойдет.
Медведь – это тэр Марко, наш старший наставник. Самый сильный маг в Кармоле, как говорят.
Прямо напротив нас, по другую сторону поля, высокая трибуна для учителей и почетных гостей. А гости сегодня почетней некуда – сам Велтар Катара, герцог Марони пожаловал.
– Видишь того красавчика рядом с герцогом? – зашептала мне в ухо Мила. – Его сын. Тоже Велтар. У него в прошлом году жена при родах умерла. Говорят, любил ее сильно, долго от горя опомниться не мог. Только недавно стал в свет выходить.
– Думаешь, это можно назвать выходом в свет? – Я указала в центр поля.
Там, на утоптанном снегу, лежали в рядок четыре трупа. Мужские или женские – непонятно: все обряжены в одинаковые серые робы, а на головах плотные холщевые мешки, чтоб не было видно лиц. Так и практикантам не страшно, и опасаться не приходится, что кто-нибудь из зрителей узнает в «пособии» недавно почившего дедушку.
Тэр Келай, наш распорядитель, объявил первого ученика, но имени с нашего края поля было не разобрать.
От толпы старшеклассников отделился парень. Наша компания с ним несколько раз сталкивалась – на редкость неприятный тип, один из тех, кто цепляется к первогодкам. Он подошел к ближайшему телу, простер над ним руки и что-то затараторил. Продолжалось это минут пять. Напряженное ожидание на трибунах сменилось раздражением: и почему Медведь не уберет этого неуча, понятно ведь, что ничего у него не выйдет!
Наконец-то. Свободны, тэр ученик, незачет.
Следующий!
Следующей оказалась тощая девица в бесформенном балахоне. Ее воззвания были более продуктивными: покойник после трех минут визгливых выкриков все же пару раз конвульсивно дернулся.
Следующий!
Было еще три мага-недоучки, прежде чем мы поняли, что наставники намеренно выставили вначале слабаков, приберегая достойных учеников для финала. А поскольку этот самый финал обещал быть еще не скоро, все занялись своими делами, вполглаза следя за происходящим. Риса разложила на коленях конспект. Алатти пыталась упрятать в складках платья свежепрожженную дыру. Провидица или провидела, или просто задремала. А Ферт и Вришка затеяли спор о несовершенстве системы образования.
– Ты сам подумай, зачем мне, целительнице, та же некромантия? Зомбировать тех, кого вылечить не удалось?
– Можно и так, – хихикнул универсал. – Или вот, например, станешь ты великой врачевательницей, а я прославленным боевым магом. И дойдет до тебя скорбная весть о том, что любимого твоего соученика Фертрана Великолепного предательски ранил отравленной стрелой коварный враг. Сядешь ты на верного кера и помчишься мне на помощь… Ведь помчишься?
– Помчусь-помчусь! – уверила великолепного Ферта будущая великая целительница.
– Молодец! Помчишься ты, значит, а кер твой споткнется на каменистом склоне и свернет себе чешуйчатую шею.
– Скорее я себе шею сверну, если он споткнется.
– Не, ты в норме, а кер откинулся. Что делать будешь?
– Пешком, наверное, пойду.
– Ага. А пока идти будешь, приму я смерть мучительную и бесславную. А учила б некромантию – зомбировала бы кера, быстро доехала и спасла меня несчастного!
– Для таких случаев, – вклинилась я, – лучше левитацию освоить. Или сразу телепортацию.
– А можно кера запасного с собой брать, – добавила очнувшаяся Мила.
– Или еще… – хотела было подкинуть идейку Риса, но отвлеклась на практикантов. – Глядите-ка, у этого получилось!
Добродушного вида толстячок с уже наметившейся лысиной сумел-таки поднять одного из жмуриков, и тот бродил, покачиваясь, перед трибуной наставников. Теперь посмотрим, как скоро его упокоят.
Упокаиваться зомби не хотел, и толстяку потребовалось минут пять, чтобы вернуть его в исходное положение.
– Сейчас веселей пойдет! – обрадовался Ферт.
И правда. Следующий практикант поднял сразу двоих, чем сорвал бурные овации зрителей, уставших от слабеньких потуг предыдущих участников.
Я тоже похлопала, но не слишком энергично. Было во всем происходящем что-то неуловимо неправильное. Переглянулась с ребятами – ничего. Только прорицательница наша как будто нервничает.
– Слушай, Мила, – осенило меня. – Он же к одному покойнику взывал! А второй, что же, за компанию встал?
Глаза у Милары сделались совсем уж тревожные. С другой стороны от меня испуганно ойкнула Вришка, за нашими спинами прокатился взволнованный шепоток.
Я снова взглянула на поле. Юный некромант все так же водил перед учительской ложей своего зомби, не замечая, что второй из восставших мертвецов бодрыми шагами, почти срываясь на бег, устремился в противоположную от них сторону. В противоположную – то есть в нашу!
Сзади пронзительно завизжали девчонки с целительского. Перепуганная Риса с ногами влезла на скамью. Алатти напряглась и подняла руку, приготовившись в случае чего кидаться огнем. Вришка попросту зажмурилась. Один Ферт был спокоен, если не сказать – доволен.
– Смотрите, как его сейчас об контур жахнет!
Наверное, уверенность приятеля передалась и нам, потому что в то время, как все сидящие на нашей трибуне разбегались от греха подальше, мы хоть и вскочили на ноги, мчаться сломя голову никуда не собирались. Разве что огневичка скатала в ладони шар пламени да боязливая Вришка юркнула за спину застывшему в предвкушении увлекательного зрелища универсалу.
– Добегался! – радостно воскликнул Ферт, указывая пальцем на мерцающую полоску защитного контура. – Еще два шага, и полное упокоение!
С моим зрением происходило что-то странное. Я смотрела на серый мешок, скрывавший лицо трупа, а видела злобную черную рожу, узкие глаза цвета кипящей лавы и широкую пасть с длинными игольчатыми зубами.