Да уж, встретила Новый год, начала новую жизнь. Я и старую испортила окончательно!
– Гал, ты не спишь? Может, чаю тебе заварить?
Блин, откуда он такой заботливый взялся? Лучше бы за старое принялся, наорал, в погребе запер – мне бы сейчас не помешало голову остудить.
– Гал?
– Ну чего ты от меня хочешь? – не выдержала я. – Дай хоть умереть спокойно!
– Умирай. Только Лайса дождись, а то в его отсутствие я за тебя отвечаю.
– Да?
Интересно получается. Братишка вверил заботу обо мне любимой верному боевому товарищу?
– Да! – передразнил боевой товарищ. – И хватит тут разлеживаться, день на дворе! Быстро вставай!
Я демонстративно накрылась с головой.
– Хорошо, – зловеще произнес Ваол, прежде чем выйти из комнаты.
Не знаю, какую гадость он замыслил, но тон его ничего хорошего не сулил, и выбираться из-под одеяла я не торопилась.
– Ты просила тебя убить? – вернулся эльф. – Я подумал и решил: пожалуй, я тебя утоплю!
И в тот же момент эта остроухая сволочь стянула с меня одеяло, чтобы вылить сверху ведро воды.
– А-а-а! Придурок! – Я не вскочила – скорее взлетела с постели. – Она же ледяная!
– Ты что, не утонула? – удивился эльмарский изверг. – Тогда схожу, еще водички принесу!
– Только посмей!
– Неужели передумала? – прищурился он.
– Передумала, – с волос и ночной рубашки на пол закапала вода.
– А муки похмелья и совести?
– Какой еще совести?
Откуда он знает?
– У тебя что, совести нет?
– Есть у меня совесть! – возразила я, пытаясь отжать волосы. – У меня мук нет!
– Да ну? А как же Сэл?
– А что Сэл? – пробурчала я.
– Вы же вместе уходили? Вместе. И что бы там у вас ни произошло, раскаиваться ты все равно будешь. Если ничего не было – из-за того, что не было. Если было – из-за того, что было. У вас, у женщин, это в порядке вещей.
– Надо же! – встала я напротив него, уперев руки в боки. – Я и не знала, что ты такой знаток женской психологии! Не было вчера ничего, и совесть моя чиста!
– Что? – спросила после паузы, так как взгляд у эльфа стал какой-то странный.
– Ничего. Хорошо выглядишь. Личико после вчерашнего, конечно, так себе, но мокрая рубашка с лихвой компенсирует недостатки.
– Ах ты… – Я чуть не задохнулась от возмущения, глазами подыскивая что-нибудь поувесистей.
Не успела: с гаденьким хихиканьем эльф выскочил из комнаты, оглушительно (для моей больной головушки) хлопнув дверью.
Добралась до зеркала. Оценила. Личико, еще мягко сказано – рожа, и не то что так себе, а ужас несусветный. А что до мокрой ночнушки, так не сильно она и просвечивается. Правда, облипла чуть-чуть, местами. Ладно, все равно сейчас переоденусь, найду этого нахала и выскажу все, что о нем думаю.
Эльф отыскался на кухне, где он с явно преувеличенным удовольствием поглощал яичницу с ветчиной.
– Я и тебе оставил.
Хорошо, так и быть, поем, а потом выскажу. Надо же, как раз как я люблю: ветчина зажарена до хрустящей корочки, а яичные желтки, наоборот, жидкие, полусырые. Желудок вопреки опасениям сопротивления не оказывал.
– Ешь и собирайся! – командирским тоном произнес Иоллар.
– Куда? – заподозрила я недоброе.
– В лес.
– Зачем?
– Тренироваться, естественно. Научу тебя, и ты меня убьешь. Ведь хочется же?
– Безумно, – согласилась я.
Все-таки психолог из эльфа получился неплохой: по дороге в лесок я с удивлением осознала, что практически не думаю уже о вчерашнем происшествии с Сэллером, и даже испытала к Иоллару некое чувство благодарности, которое могло бы быть сильнее, если бы не непрерывно отпускаемые в мой адрес колкости.
– Считай, отзанимались, – недовольно скривился Ил, увидев, во что превратилась наша тренировочная площадка-полянка. – Весна пришла!
Весна в Марони и впрямь наступила словно по календарю: вчера еще лежал снег, а сегодня он растаял, оставив после себя лишь воспоминания, грязь и слякоть. А полянка так и вовсе являла собой одну сплошную лужу.
– Да ладно, я сейчас высушу. Я умею.
– Высушишь? – недоверчиво спросил он. – А что ж ты тогда постель свою не высушила, а заставила меня матрас на печку переть?
– А ты представь, что б с ним было после такого, – усмехнулась я, ладонью направляя тепловую волну в центр лужи.
Эльф аж присвистнул, когда от земли с хлопком поднялось облако пара. Вообще-то есть методы поделикатнее, одежду же я по-другому сушу, и постель могла бы, только побоялась, что в утреннем своем состоянии не рассчитаю сил и спалю все к троллевой бабушке. А с полянкой церемониться не стала.
– Начали?
Он подождал, пока я повешу на сук куртку, и вынул мечи:
– Убивай.
Следующие полчаса я честно пыталась пусть не убить, так хотя бы испортить Иоллару рубашку – моя-то уже после этих тренировок шитая-перешитая, пора бы и ему с иголкой подружиться.
– Уже лучше, – прокомментировал эльф мои жалкие потуги. – Давай внесем дополнительный стимул? К примеру, если ты меня хоть раз зацепишь, я вместо тебя ужин приготовлю?
– Уберегите, пресветлые боги! Давиться твоей стряпней я не собираюсь! В качестве мотивации можешь торжественно пообещать избавить меня от издевок.
– Не пойдет! У нас свобода слова.
– В местной конституции нет такой статьи, – усмехнулась я, готовясь к новой атаке. – У них тут и конституции нет.
– А я живу по законам того мира и той страны, которые меня больше всего устраивают, – парировал он и мой ответ, и мой удар.
– А родные, эльмарские, чем не устроили?
– Я не сторонник монархической формы правления.
– Странно. Для монархов там предусмотрены весьма интересные вольности.
– Ты на что намекаешь? – Эльф снова отбил мой удар и следующим движением распорол рукав моей многострадальной рубахи.
– А на тот милый закончик, – продолжила я разговор и бой, – который позволяет мужчинам правящего дома тащить в постель любую понравившуюся женщину. Есть такой?
– Есть, – снова со звоном встретились клинки. – Не думал, что это известно за пределами Долины Роз. Лайс рассказал?
Вовремя заметив его маневр, я успела уклониться от следующего удара.
– Нет, принц. – Мне удалось оттеснить его к краю поляны. – В последнее посещение Эльмара ваш почтенный родитель доходчиво мне все объяснил!
Вообще-то я не собиралась Иоллару на папашу жаловаться, само вылетело.
– Как? – опешил эльф, в растерянности опустив руку с мечом, и мой клинок разрубил его новейшую рубашку от правого плеча до левого бока.
Нужно было соглашаться на ужин!
Но мой соперник на условно-смертельную рану даже не глянул.
– Ты что с ним… того?!
– Чего того? – Ишь ты, снова глазища выпучил. – Это батюшка ваш, принц, того! А на меня нечего так пялиться, я девушка порядочная.
– Угу, – промычал он с сомнением. – Порядочные девушки держатся от моего отца подальше!
– Видимо, как и от тебя. Судя по тому, как ты в город зачастил, у вас с папой много общего.
– Кто бы говорил! – вспылил достойный наследник князя Окнира. – Я, между прочим, всякими дурацкими законами не пользуюсь, силой в постель никого не тяну, достаточно и тех, кто и сам не против. А ты, как я погляжу, как раз из их числа!
– Что?!
Жаль, не зарубишь наглеца его же мечом!
– Что слышала! Какого ты вообще во дворец тогда приперлась? Закончик-то лишь в пределах княжеской резиденции действует и в вечернее время! Хочешь сказать, сама пришла к папочке на ночь глядя, и ничего у вас не было? Расскажи кому другому, а я отца хорошо знаю! И не нужно мне про свою порядочность заливать, тэсс Эн-Ферро! Или, может, мне тебя теперь мамой звать?
– Да пошел ты… сыночек! Это ты папашу своего хорошо знаешь, а не меня!
Я отбросила ставший ненужным клинок. Зачем нам оружие, не причиняющее боли, когда это легко можно сделать парой слов?
Выбравшись на тропинку, зашагала к дому. На душе было так гадко! И к чему я об этом вспомнила? Хотела эльфа подколоть, а вышло так, что сама на грубость нарвалась. И зачем вообще я с ним в лес пошла? Нужна была мне эта тренировка, когда с утра уже день не заладился?
Снова вспомнился Сэл, и настроение испортилось окончательно.
Когда я перестану быть такой дурой? С Сэлом у меня могло получиться! С эльфом у нас уже отношения нормальные! Все! Пора кончать с глупыми иллюзиями: не получилось, не нормальные!
Серая тень метнулась из кустов, и я слишком поздно заметила преградившего мне дорогу зверя. Или не зверя. Существо, похожее на собаку или волка, которого я видела только на картинках, приветствовало меня злобным рычанием. Бурая шерсть, рваными клочьями висевшая на его боках, топорщилась на загривке, а из зубастой пасти тягучими струйками стекала слюна.
Наверное, я могла бы попробовать создать огненный шар, наподобие тех, которые получаются у Алатти. Или собрать достаточный разряд для молнии. Или хотя бы попытаться телепортироваться, настроившись на какой-нибудь видимый объект…
Но я поступила проще.
Я закричала…
Глаза цвета неба. Самые красивые и самые грустные. Единственные, что всегда глядели на него с любовью и нежностью.
– Пора спать, Лар. Уже поздно.
– А… он не придет?
– Нет, малыш, у твоего отца много дел…
Он знал, что это были за дела.
Они приходили каждый вечер. Одни сами, других привозили отцы или даже мужья. Десятки женщин, ждавших, что правитель воспользуется правом выбора, и мечтавших стать княгиней, пусть даже на одну ночь. Десятки самых красивых женщин Долины, каждая из которых – слезинка в глазах цвета неба…
Зачем она это сказала? Чего хотела добиться?
Брошенный глупой девчонкой меч теперь был в его руке, как и второй, и Иоллар возблагодарил богов за то, что его оружие теперь не причинит Галле вреда. Он мог и не сдержаться.
Злость он выместил на кустарнике, плотным кольцом окружавшем полянку. Клинки со свистом срубали ветку за веткой, кровь пульсировала в висках, заглушая неровным биением все звуки мира. Но крик он услышал.