Ученица опять скривилась, видимо, считая создание мороков балаганными чарами, шутовством, предназначенным для развлечения. Салзар и сам так думал до тех пор, покуда один такой «шут» не сотворил фантом, стоивший десятка человеческих жизней. Шута он после нашел и убил, а тот урок запомнил на всю жизнь: не бывает магии бесполезной и безопасной.
– Простите, тэсс Галла, – спохватился он, когда девушка уже открыла дверь в коридор. – Задержитесь ненадолго. С позволения магистра не могли бы вы оказать мне одну услугу?
Судя по ее лицу, нет, не могла бы. Все же нельзя начинать знакомство с хорошенькой девушкой со швыряния магической краски – никогда не забудет.
– Если вы не очень устали, конечно, – добавил вкрадчиво.
Расчет оказался верным. Подобные особы легко поддаются на такие провокации: лучше оказать услугу противному некроманту, чем отказом признать свою слабость.
– Я не устала. Что нужно делать?
– Я покажу вам одно плетение, точнее, его часть. Повторите по возможности.
Вчера, когда Медведь в очередной раз показывал ему элементы разрушающих чар, которые удалось зафиксировать, родилась смутная догадка. За ночь, проведенную за чтением специальных книг, эта догадка окрепла и теперь нуждалась в небольшом наглядном подтверждении, для чего требовалась женщина, волшебница.
– Вот так. – Он неспешно вывел несколько знаков.
– Лучи в одну сторону? – уточнила девушка. – И без основы? Оно же рассыплется.
– Поверьте, так будет лучше для всех. Просто попытайтесь воссоздать эти элементы.
Она вскинула руку, чуть прищурилась. Воздух посерел вокруг ее пальцев, как будто с их кончиков срывалась в пространство Предвечная Тьма. Хотя почему «как будто»? Это ведь и есть Тьма.
– Похоже. Но не совсем. Видите, тэр Марко?
– Вижу, – насторожился Медведь.
– Я еще попробую, – взвилась юная чародейка. – Сейчас получится!
Она развеяла предыдущие знаки и начала выплетать все элементы заново.
– Чтоб меня хоры драли! – оценила полученный результат. – Простите. Но я же все правильно делаю! И все равно вот в этой части… Я сейчас повторю.
– Не стоит, Галла. – Медведь уже понял. – У тебя все равно не выйдет. Твое плетение ничем не хуже, и будь оно законченным, сработало бы так же, как и чары магистра Салзара. Просто то, что отличает вашу работу, – один из элементов аватэ. Мы с тобой еще не изучали этого. У мужчин и у женщин такие знаки всегда получаются по-разному, это обусловлено нашей природой.
– А как…
– Мы разберем это позже. Когда ты сдашь практику у тэсс Лоны и зачет по «Травам»… И вернешь Тедару Соли прежний цвет лица. Да-да, я уже знаю.
Укор наставника девушку не смутил.
– Я же у вас спрашивала раскраску для волос? – Она выразительно стрельнула глазами в сторону некроманта. – А вы не дали. Пришлось самой. Я же не знала, что оно к коже пристанет. Но дня через три само сойдет… Наверное…
Подхватила с лавки сумку и направилась к двери.
– До свидания, магистры. – Почтение в голосе было почти искренним. – Спасибо за очередной урок, тэр Салзар.
– Значит, женщин исключаем? – переспросил Марко после ее ухода.
– Да. Это сужает круг поиска.
– Пойдемте ко мне в кабинет. Я тут подумал и составил список маронских магов, которые, не будучи нашими наставниками, часто наведываются в школу. Консультанты, торговцы амулетами. Кое-кто приходит в библиотеку…
– Все еще надеетесь, что ваши подчиненные ни при чем?
– Да, – не стал юлить Медведь. – Мы все знакомы не первый год, общаемся и встречаемся за пределами этого замка, многие дружат семьями. Тяжело думать, что среди нас убийца…
Глава 10
Галла
Три первые дня новой длани пролетели однообразно и стремительно: подъем, завтрак, школа, обед, занятия с Иолларом, кое-как переделанные рутинные домашние дела, старательно выполненное домашнее задание, ужин, вполне дружеская перепалка с эльфом на одну и ту же тему: «А когда я услышу, как ты играешь?» – «А когда я увижу, как ты прядешь?», крепкий здоровый сон, подъем. На второй день я ненадолго заскочила в город, чтобы забрать у швеи платье. На третий не выдержала и для разнообразия призналась вредному принцу, что не умею прясть, и в ответ на откровенность он, нет, не сыграл мне на лютне, а тоже признался, что давно подозревал, что прялка мне нужна только повыпендриваться.
Начался четвертый день – двадцать девятое марта, день, предваряющий праздник Чародейкиной ночи.
Очень невесело начался. С утра я впервые за последнее время серьезно поругалась с Илом – очень уж близко к сердцу некоторые эльфы воспринимают возложенные на них обязанности по охране вверенного объекта. Мне в официальной форме было заявлено, что никуда меня на ночь не отпустят, а если я решу смыться втихаря, их сумрачное владетельство не поленится объехать город, где обязательно меня отыщет и сделает со мной что-то ужасное, описываемое в разговоре исключительно на незнакомых мне языках и, как я догадалась по тону, в исключительно нецензурных выражениях.
– Я с вами не иду, – чуть не плача объявила я друзьям, придя в школу.
Компания отреагировала бурно. «Как?», «почему?» и «что случилось?» понеслось со всех сторон. Я оглядела волнующееся общество и остановила взгляд на Сэле, как на единственном, кто регулярно бывал у меня дома и был знаком с царящими в семейке Эн-Ферро строгими нравами.
– Меня Ил не пускает, – попыталась объяснить ему я. – Все из-за этого чокнутого мага. Лайс уехал и велел ему за мной следить…
Я еще не договорила, как водник легкомысленно предложил:
– Так, а в чем проблема? Бери его с собой, пусть следит.
И рот раскрыть не успела, как Сэл громко поинтересовался у компании:
– Никто не возражает против общества эльфа?
Никто не возражал. Оставалось узнать мнение самого эльфа.
Иоллара я застала на кухне. Эльф сидел за столом и что-то малевал, шурша грифелем по картону, так увлекся, что и меня не сразу заметил. А когда заметил, растерялся, как мальчишка, и поспешил упрятать листок в лежавшую тут же папку. Дернулся неловко, и на пол посыпались рисунки.
– Это… это ты? – обалдела я, подняв один.
– Это – кентавр, – буркнул Ил, отбирая у меня листок.
– Но это ты рисовал?
Я бросилась собирать другие рисунки в надежде еще хоть что-то рассмотреть. Успела урвать два. На одном был изображен какой-то странный автомобиль, мчащийся по трассе. Даже не знаю, как у него получилось такое нарисовать, но одного взгляда хватало, чтобы ощутить движение, скорость, услышать свист ветра…
– Это эктокар, – с неохотой просветил меня эльф.
– А это? – На втором листе было что-то ужасное: развалины, огонь и корчащееся в пламени тело.
– Ночной кошмар. – Иоллар выдернул рисунок у меня из рук. – Еще чего-то хотела?
– Нет… То есть да. Пойдешь со мной на праздник?
– Чего? – обалдел он, услышав мое приглашение. – Мне делать больше нечего?
– А что ты собирался делать? – вкрадчиво спросила я. Может, поход в Марони нарушит некие архиважные планы сиятельного квартиранта?
– Ничего!
– Ну так идем – там тоже ничего делать не нужно. Знай себе пей, танцуй и веселись.
Иоллар обдумал мое предложение еще раз.
– И где намечается торжество?
– Вообще-то по всему городу, но мы собираемся в Школьном квартале – в прошлый раз там здорово было.
– Помню я твое «здорово» на следующее утро. Завтра Лайс вернется, и как я ему объясню твое состояние?
– Какое состояние? – обиделась я. – Считаешь меня законченной алкоголичкой? Я сегодня, если хочешь знать, вообще пить не буду!
– Честно? – уточнил он.
Или мне кажется, или для жесткого и окончательного отрицательного ответа слишком много вопросов.
– Честно-честно! – пообещала я. И, подумав, привела последний имеющийся в запасе аргумент: – Я даже платье надену по такому случаю.
– Это хорошо, – усмехнулся эльф, – а то когда на тебе эта драная курточка и потертые штаны, мне за тебя даже перед портовыми девицами стыдно.
Я проглотила оскорбление, сочтя его за знак согласия. Но все же решила убедиться наверняка:
– Так мы идем?
– Идем, – милостиво соизволило их высочество. – Во сколько все начинается?
– Мы договорились встретиться в восемь.
– Значит, успеем сходить в лес, потренироваться?
– Вообще-то, если ты не хочешь снова краснеть за меня перед портовыми девицами, мне нужно время на сборы.
– Пять часов? – опешил Иоллар.
– Маловато, конечно, – взгрустнула я, – но надеюсь, успею!
В платье, как выразился однажды Иоллар, мне очень даже ничего. Но сегодня из этого ничего я постаралась выжать все самое лучшее. Перед продажными девками ему за меня стыдно! Хам! Ну ладно-ладно, посмотрим, что он скажет, когда увидит меня в новом жемчужно-голубом платье, да еще и с достаточно глубоким вырезом, да еще и с завитыми в крупные локоны и собранными наверх волосами, да если я еще глаза посильней подведу, и немного румян добавлю, и губы поярче подкрашу, и…
Вроде бы все.
Посмотрелась в зеркало, повертелась так и этак. До Алатти, конечно, далеко, но эта его… Как ее там? В общем, девица эта грудастая и рядом не валялась!
– И как я тебе? – с ходу спросила я, входя в гостиную.
– Неплохо, – без особых восторгов отозвался эльф. – Надеюсь, я соответствую?
Ой, мама! Я предусмотрительно прикрыла рот и постаралась как можно равнодушнее оглядеть стоящего в центре комнаты парня. Да все девчонки на Школьной площади слюной истекут, когда я заявлюсь туда с таким кавалером! Расшитый серебром камзол из темно-лилового бархата, белоснежный ворот рубашки в тон ослепительной улыбке и начищенные до блеска сапоги – понятия не имею, из какого загашника он вытащил этот наряд, но все было просто идеально.
– Сойдешь! – безразлично брякнула я.
– Тогда идемте, тэсс Эн-Ферро, – протянул он мне руку.
Пальцы у него были обжигающе горячими.
До школы дошли пешком, на счастье, в последние дни стояла солнечная погода и дорога успела просохнуть. Шли молча: о чем беседовать с этим обновленным Иолларом, я не знала, да и он не спешил начинать разговор.