– Научить? – спросил он и, пользуясь ее растерянностью, скомандовал: – А теперь скажи: «Право чародейки» и все.
– Право чародейки, – не успев опомниться, пролепетала Галла.
И он, радуясь, что его задумка удалась, закружил ее в быстром танце. Видимо, слишком быстром, так как девушка несколько раз споткнулась и пару раз наступила ему на ногу. Зато когда заиграла медленная и красивая мелодия, она вопреки опасениям не вырвалась и не исчезла, а лишь обняла его крепче, неожиданно прижимаясь всем телом. И он, все еще не слишком веря в происходящее, стиснул ее еще сильнее, с каким-то несвойственным ему волнением ощущая исходящее от нее тепло.
Но когда нежные тонкие пальцы пробежали по его шее и запутались в волосах, когда случайный ее вздох прозвучал так недвусмысленно призывно, Иоллар словно очнулся. Не может так быть. Не может! Или решила подразнить, заметив его чувства, что вполне в ее духе, или…
Эльф чуть склонил голову и принюхался. Сквозь тонкий аромат ее духов пробивался запах мяты. И вина. Вот вам и внезапно вспыхнувшая страсть! А он и растаял!
Парень резко остановился и все так же обнимая ее одной рукой, второй взял за подбородок и, едва встретив подернутый туманом взгляд, уже понял ответ:
– А ну дыхни!
Галла удивленно моргнула.
– Ты что, пила? Ты же обещала!
– Я чуть-чуть… Игристого…
Оно и видно. Уже обниматься лезет, скоро песни орать начнет!
– Какое там «чуть-чуть»! Ты же на ногах еле держишься! Сейчас же домой!
За какими демонами он вообще пошел на этот праздник? Настоял бы на своем, остались бы дома. Ну подулась бы Галла на него для порядка, а потом сходили бы в лесок, и после часа фехтования и беззлобных взаимных подначек забыла бы обо всем. И было бы все как раньше. И не видел бы он ее в этом платье, не терялся бы под равнодушным взглядом, и не полезли бы в голову всякие ненужные мысли.
Он за руку выволок девушку из круга.
– Ил, миленький! Не нужно домой! Давай пройдемся, а? К речке сходим, здесь рядышком.
И не дожидаясь его согласия, она вырвалась вперед и свернула в какой-то переулок. Нет, однозначно домой!
На выходе с площади он лицом к лицу столкнулся с Сэлом.
– Уже уходите? – удивился тот.
– Нужно, – объяснил эльф. – Галла, по-моему, немного с вином перебрала. Домой ее отведу. Попрощайся за нас с ребятами.
Сэллер понимающе кивнул.
– Ты только на нее не обижайся, Ил. Она, когда выпьет, много чего лишнего наговорить может. Ей, наверное, вообще вина нельзя.
Эльф с горечью обернулся вслед спешащему к друзьям парнишке: собрат по несчастью! И его она, наверное, так же обнимала, прежде чем наговорить «много чего лишнего».
Он догнал Галлу уже в переулке, но приближаться не стал. Просто пошел следом.
Дурак! И я дура! И на что только надеялась? Ну пусть подошел он ко мне. Пусть практически сам, в обход всех традиций праздника, пригласил на танец. Ну и что? Зачем нужно было вешаться ему на шею? Какой черт дернул меня гладить его по волосам? «А ну дыхни!» И это когда я чуть ли не зажмурилась, представляя, как он сейчас наклонится и поцелует меня прямо там, под завистливыми взглядами девчонок.
А теперь бредет сзади, охранничек, ищет удобный момент, чтоб сграбастать меня за шкирку и утащить домой…
Речка оказалась не так уж и близко. Иоллар уже стал опасаться, что девушка не туда свернула, когда наконец-то услышал негромкое журчание воды. И чьи-то тяжелые нетвердые шаги.
Вышедший из проулка мужик преградил Галле дорогу и, расплывшись в пьяной улыбке, потянул к ней ручища:
– Не хочешь воспользоваться правом, красавица?
В следующий миг эльф оказался рядом:
– Руки от нее убери!
– А то что? – осклабился гуляка.
– Отрублю, – мрачно пообещал Иоллар, вызывая один из клинков.
– Простите, тэр маг, не признал, – разом протрезвел мужичок, спеша убраться куда подальше.
Во избежание подобных ситуаций дальше он пошел рядом с ней, по-прежнему не говоря ни слова. Так же молча взошли на узенький пешеходный мостик через неширокую речушку-ленточку. Галла долго смотрела на переливающуюся в лунном свете воду, пока неожиданно не обернулась к нему с полной непонятной печали просьбой:
– Скажи что-нибудь.
Он посмотрел на нее, на изящные тонкие руки, лежащие на перилах, на грациозно выгнутую спину, на выбившийся из прически длинный локон, чуть приоткрытые губы, остановил взгляд на отливающих в свете звезд серебром глазах и, отогнав ненужные мысли, устало произнес:
– Пойдем домой.
Она не спорила. Кивнула и, спустившись с мостика, пошла вглубь квартала к маленькому скверику. У входа в портал Иоллар взял ее за руку, и на школьный двор они вышли одновременно.
Не говоря ни слова, прошли по подъемному мосту, вышли на ведущую к дому дорогу.
А на полпути она вдруг остановилась:
– Я тебе совсем не нравлюсь, да?
Вопрос застал Иоллара врасплох. Пришлось напомнить себе и о выпитом ею вине, и о способности в таком состоянии говорить «много чего лишнего». И о Лайсе, который вернется завтра. Особенно о Лайсе, потому что другое помогало слабо.
– Нравишься.
– А почему тогда…
Он заставил себя усмехнуться в ответ:
– Нашла новый способ от меня избавиться? Соблазнить, а на утро сдать лютому братцу?
– Дурак!
Не глядя больше на него, она чуть ли не бегом бросилась к дому.
Не сумев остановить ее на крыльце, Иоллар влетел в прихожую и, споткнувшись о сброшенные девушкой туфли, распахнул дверь в коридор как раз вовремя, чтоб успеть поймать ее за руку, не дав войти в гостиную. Она оступилась и наверняка бы упала, не придержи он ее. А в следующий миг Галла вырвала у него руку и устало, запыхавшись от быстрого бега, прислонилась к стене.
Ночь была ясной, луна и звезды заглядывали в окно, и их серебристый свет ложился бликами на ее лицо и рассыпавшиеся по плечам волосы. Одна прядка свесилась через лоб на щеку, и он заправил ее за маленькое ушко, с трепетом едва-едва касаясь прохладной кожи…
К демонам Лайса! Да и что он ему сделает? Да и за что? Он просто обнимет ее сейчас, прижмет к себе, как там, на площади. И, может быть, поцелует. Нет – наверняка поцелует, заставив разжаться стиснутые от обиды губы. А потом… Это уже от нее зависит, будет ли что-нибудь потом.
В любом случае, Эн-Ферро вернется только завтра…
Дверь в комнату распахнулась, едва не ударив его по плечу.
– Что здесь творится? – услышал Иоллар раздраженный голос карда, заставивший его отступить от девушки на шаг назад.
– Ничего, – нашел в себе силы ответить он. – Мы из города вернулись, с праздника.
– А тихо вы вернуться не могли? – пробурчал Эн-Ферро. – Обязательно дверями хлопать, будить?
– Мы не знали, что ты дома. Думали, утром приедешь.
– А я вечером приехал, а утром опять уезжаю. Так что будьте людьми, эльфами, или кто вы там еще, и дайте выспаться!
Оттолкнув Иоллара, Галла нетвердой походкой прошла в комнату. Над ее головой тут же вспыхнул зажженный магом шар света. Чувствительный нос карда с шумом втянул воздух.
– Галчонок, ты что, пила?
– Нет, блин, ванную с шампанским принимала!
– Ил, а ты-то куда смотрел? – спросил Лайс с укором.
– А он на меня вообще не смотрит, – криво усмехнулась девушка. – Я не в его вкусе. Не соответствую, видите ли, обостренному чувству прекрасного, – припомнила она его давние, брошенные в запале ссоры слова, прежде чем громко хлопнуть дверью своей комнаты.
– О, небо! – схватился за голову Лайс. – Да когда ж вы перестанете вести себя, как маленькие дети!
И по примеру Галлы захлопнул за собой дверь.
Если бы у Иоллара была комната и дверь в нее, он бы тоже ею хлопнул, отводя душу, а так просто завалился на диван, не раздеваясь и не расстилая постель, пробурчав обиженно:
– А по-взрослому у нас не получается.
Глава 11
Мир драконов
Гвейн нашел Джайлу у пруда рядом с ее пещерой. Драконица лежала на песчаном берегу, вытянувшись под теплыми лучами полуденного солнца, словно ленивая кошка. Когда-то она предпочитала пребывать в человеческом облике, блистая изысканной красотой в самых высоких обществах сопредельных миров. Но молодость прошла, за ней и возраст зрелости, и теперь, когда к ней подобралась неизбежная и затяжная драконья старость, Джайла практически перестала оборачиваться и покидать мир драконов. Моделировать облик она считала ниже своего достоинства, а созерцание в зеркалах и витринах раздавшихся форм и испещренного морщинками лица, еще хранящего следы былой привлекательности, приводило ее в уныние.
– Добрый день, Гвейн, – приветствовала она его, не поднимая век.
Третья в совете была Видящей Суть, и чтобы заметить подошедшего дракона, ей не обязательно было открывать глаза.
– Добрый день, Джайла. Я не слишком тебя отвлеку – хотел бы поговорить.
– Говори, – разрешила она. – Я не так уж и занята.
Гвейн присел рядом, по-стариковски кряхтя, потянулся, разминая ноющие к скорому дождю суставы и топорща колючий гребень.
– Ты помнишь Кира? – спросил он.
– Я помню Кира.
– А ту историю с ребенком, что так возмутила Кадма и Дивера?
Она кивнула.
– А что бы ты сказала, если бы узнала, что девочка жива?
– Девочка? – Драконица открыла глаза лишь для того, чтобы в следующий миг хитро сощуриться. – Если ты наверняка знаешь о том, что это девочка, значит, она наверняка жива.
– И что скажешь?
– Я все уже сказала на том совете, двадцать семь лет назад.
– Я рад, что ты не изменила мнения.
– А я рада, что спустя столько лет ты все же решил рассказать мне правду.
– Я сам узнал обо всем лишь недавно, – признался Гвейн.
Драконица недоверчиво вскинула голову, но после как будто ухватилась за какую-то мысль и улыбнулась своей догадке:
– Рошан?
– Рошан, Эн-Ферро. Все как в старые добрые времена.
– Но ты ведь проверял их, и неоднократно.