– Я не боюсь, – говорит Джордж. – Я тоже не беспомощен.
– Не беспомощен?
– Я нанял волшебника, чтобы защитить себя от ее колдовства. Нашел хитрого типа по имени Томас Бердетт и еще двоих астрономов из Оксфордского университета. Они очень умелые, серьезные ученые, они предвидели смерть короля и свержение королевы. Бердет проследил влияние королевы, он видит ее путь сквозь наши жизни, как дорожку из серебристой слизи. Он рассказывает мне о грядущем и говорит, что Риверсы падут от руки своей же крови. Королева сама передаст своих сыновей их убийце. Она своими руками положит конец своему роду.
– Предсказывать смерть короля – незаконно, – шепчу я.
– Отравлять герцогиню тоже незаконно, но королева это сделала, и ей это сошло с рук. Хотел бы я посмотреть, что она со мной сделает. Теперь я защищен и вооружен против нее и не боюсь. – Он встает, чтобы идти. – Ты всегда носишь свое распятие? – спрашивает он. – А тот амулет, что я тебе дал? А молитвенник всегда с тобой в твоем кармане?
– Всегда.
– Я скажу Бердетту, чтобы написал для тебя заклинание, которое ты могла бы носить на себе. Что-нибудь из сильной магии, чтобы защититься от нее.
Я качаю головой:
– Я в такие вещи не верю. Нам не стоит бороться с ней с помощью волшебства, потому что тогда мы будем ничуть не лучше ее самой. А если так, то как далеко мы сможем зайти в этой борьбе сами? Что мы станем делать? Призывать бесов? Или самого сатану?
– Я бы вызвал сатану ради того, чтобы защитить от нее Изабеллу, – горько говорит он. – Потому что я потерял любимую жену из-за действий отравительницы королевы и своего сына – из-за ее помощника. А еще до всего этого первой жертвой пал мой старший сын, погибший в шторме в открытом море, в шторме, который вызвал ведьмин ветер. Она использовала против нас колдовство, черное, злое волшебство. Значит, мы должны ей вернуть ту же любезность, использовать его против нее самой.
Послышался стук в дверь.
– Послание для герцога Кларенса! – раздался голос снаружи.
– Я здесь! – крикнул Джордж, и посланник вошел в комнату, а за ним следом вошел Ричард.
– Я и не знал, что ты здесь, – сказал Ричард Джорджу, бросив на меня хмурый взгляд. Он настаивает на том, чтобы в спорных вопросах между братьями мы не занимали ничью сторону.
Джордж не отвечает, потому что снова и снова перечитывает переданное ему сообщение. Потом поднимает глаза.
– Ты об этом знал? – требует он ответа у Ричарда. – Ты принимал в этом участие? Ты пришел сюда, чтобы арестовать меня?
– Арестовать тебя? – переспрашивает Ричард. – За что мне тебя арестовывать? Разве только бесконечные сплетни, грубость и мрачный вид сочтут преступлениями, тогда да, я мог бы это сделать.
Джордж никак не реагирует на шутку.
– Ричард, ответь? Ты об этом знал? Да или нет?
– Да о чем? Что там сказано?
– Тут говорится, что король арестовал моего друга, Томаса Бердетта, моего защитника и советника. Его арестовали и предъявили ему обвинения в государственной измене и колдовстве.
– Проклятье! – Лицо Ричарда помрачнело. – А это правда?
– Правда ли, что мой ближайший советник арестован? Да, это сделано, чтобы меня запугать.
– Не надо так говорить, Джордж. Ты сделаешь этим только хуже. Я знал только о том, что он об этом думал. А еще я знаю, что ты загнал его в такой угол, что он уже не знает, что делать.
– И ты меня не предупредил?
– Почему же, я предупреждал тебя, что твои обвинения и распространение слухов, равно как и твое оскорбительное поведение, до добра не доведут.
– Но он оплакивает свою жену! – протестую я. – Он знает о том, что она убита. Как еще он должен себя вести?
– Ричард, ты должен меня поддержать. – Джордж поворачивается к нему. – Разумеется, у меня есть советники, которые смогут меня защитить от злой воли и колдовства королевы, от ее яда и заклятий. А что, мне нельзя защищаться? Когда весь двор знает, что она сделала с моей женой! Я сделал не более твоего.
– Ну, не надо сравнений! Я не обвинял королеву в совершении убийства.
– Нет. Но разве ты никого не отправлял, чтобы защитить свой дом? Свою кухню? Свою жену? Своего сына?
Ричард прикусывает губу:
– Джордж…
– Брат, ты должен присоединиться ко мне в этой борьбе против нее. Она убила мою жену, и у нее есть подобные планы относительно меня самого. Она убьет твою жену, а следом и тебя самого. Эта женщина – самый страшный враг, которого может вообразить себе человек. Ричард, я взываю к тебе как к брату, встань на мою сторону. Молю тебя, не бросай меня в одиночестве против ее ненависти. Она не остановится, пока мы трое не будем мертвы, и наши дети тоже.
– Она наша королева, – говорит Ричард. – А ты несешь бессмыслицу. Да, она погрязла в стяжательстве, и одному Богу известно насколько. Она подавила своим влиянием Эдуарда, но…
Джордж бросается к двери.
– Я не позволю королю навредить этому невинному человеку. Ни один волос не должен упасть с его головы, – заявляет он. – Это все ее рук дело. Она решила отомстить мне за смерть Анкаретты. Они решили умертвить моего честного слугу в уплату за казнь их шпионки и отравительницы. Но она поймет, что не смеет даже прикоснуться ко мне! Я – королевский герцог, неужели она считает, что моих слуг можно валить в общую яму?
Джордж бросается на помощь Бердетту, но оказывается не в силах что-либо изменить. Королевское расследование обнаруживает, что Джордж нанял еще двух советников, возможно, и более, что сложилось в заговор с заговорами, заклятьями и предсказаниями, страхами и угрозами. Многие не верят сказанному, но Томаса Бердетта, доктора Джона Стэйси и Томаса Блейка, его капеллана, находят виновными в измене и приговаривают к казни через отсечение головы. Томаса Блейка от плахи спасает вовремя поданное прошение королю, но двое других были посланы на смерть, протестуя и настаивая на своей невиновности до последнего мгновения. Они отказываются от традиционного покаяния и признания своей вины, что обычно давало приговоренному надежду на быструю казнь и защиту своего наследия. Вместо этого они поднимаются на эшафот как невиновные, отказываясь замолчать, до последнего вздоха крича о том, что не сделали ничего дурного, а лишь предавались науке, что они невинны, а королева обратила их знания против них и убила их только для того, чтобы заставить замолчать.
Джордж вторгается на встречу, которую Эдуард проводит с советниками в Вестминстерском дворце, протестуя против произвола, настаивая на невиновности казненных. Он приносит с собой их письма, написанные еще в темнице, послания людей, готовящихся к встрече со своим Создателем и перед лицом вечности утверждающих о своей невиновности.
– Это объявление войны, – коротко говорит Ричард. Мы вместе, бок о бок, едем по улицам Лондона, направляясь во дворец. Королева снова собирается в предродовое уединение, чтобы там дать жизнь еще одному ребенку. Ужин, на который мы приглашены, как раз и будет посвящен этому грядущему событию. Она покидает двор, все еще гудящий от сплетен о волшебстве, колдунах и ядах. Должно быть, ей сейчас кажется, что весь этот покой и благость, над созданием которых она так долго трудилась, сейчас исчезает на глазах. Должно быть, она ощущает себя так, словно ее разоблачили, что ее истинная суть, полурыбы-полуженщины, проступает уродливым рисунком сквозь ее кожу.
Стоял жаркий майский день, и на мне было роскошное платье из красных шелков, и лошадь была оседлана красным кожаным седлом и красной уздечкой. На Ричарде новая куртка из черного бархата, из-под которой виднеется белая вышитая рубаха. Мы приглашены на застолье, но я уже поела. Теперь я никогда не ем того, что готовится на кухне королевы, но когда она бросает на меня за столом взгляд, я всегда сижу с вилкой в руках, либо отламываю кусочек хлеба, либо наливаю ложкой соус, но затем неизменно отставляю тарелку в сторону. Я делаю вид, что ем то, что приготовлено на ее кухне, а она делает вид, что не замечает моего обмана. Мы обе знаем, что я подозреваю ее в том, что она попытается меня отравить при первой возможности. Мы обе знаем, что я не похожа на Джорджа или мою сестру, что у меня не хватает смелости бросить ей вызов на публике. Мой муж полон решимости остаться ее другом. Я – легкая добыча для ее злой воли.
– Объявление войны? – переспрашиваю я. – Почему?
– Джордж заявляет в открытую, что Эдуард – не сын нашего отца, а следовательно, не наследник. Он всем говорит о том, что брак Эдуарда был заключен с помощью колдовства, что делает его детей бастардами. Он утверждает, что это Эдуард помешал ему жениться на Марии Бургундской, потому что знает, что он предъявит свои права на трон, заручившись поддержкой ее армии. Он говорит, что много людей готово подняться в его поддержку, что его любят больше, чем короля. Теперь он открыто повторяет все то, что раньше говорил шепотом. Это равносильно открытому провозглашению войны. Эдуарду придется заставить его замолчать.
Мы въезжаем во двор перед Вестминстерским дворцом, и герольд объявляет наши титулы. Следом раздается приветственный звук труб. Знаменосцы качают остриями флагов, чтобы отдать честь прибывшим герцогу и герцогине королевской крови. Моя лошадь стоит неподвижно, пока двое слуг в ливреях помогают мне спуститься. Я присоединяюсь к Ричарду, который уже ждет меня у дверей.
– А как сможет король заставить замолчать собственного брата? – спрашиваю я. – Теперь половина Лондона говорит то же самое. Как сможет Эдуард заставить их всех замолчать?
Ричард кладет мою ладонь к себе под руку и улыбается людям, которые прогуливаются по галерее, которая тянется от дворца к конюшне, и ведет меня вперед.
– Эдуард может сомкнуть уста Джорджу. Во всяком случае, он будет вынужден это сделать. Он сделает ему последнее предупреждение, а потом просто предъявит обвинение в измене.
Наказанием за измену всегда была смерть. Король Эдуард собирается убить собственного брата. От неожиданности я останавливаюсь и чувствую, как у меня закружилась голова. Ричард берет меня за руку. Какое-то время мы так и стоим, рука в руке, словно стараясь удержаться друг за друга в этом сумасшедшем в своей жестокости мире. Мы не обращаем внимания на проходящих мимо слуг и придворных. Ричард смотрит мне в глаза, и я снова узнаю в нас обоих детей, которыми мы некогда были. Сейчас мы просто вершили свои судьбы в мире, которого так и не могли понять.