— Давным-давно уркзиммути вырыли эти каналы, чтобы привести сюда воду из далекой реки.
— Это место когда-то называлось Зеленой Равниной, — добавил Зна-ят.
— Что же случилось? — спросила Дар.
— Пришли вашавоки, — коротко ответил Зна-ят.
На следующий день Дар отправилась к людским селениям чуть раньше, чем обычно. Ей нужно было больше времени, чтобы набрать еды, потому что крестьяне тут были бедны и еды подавали очень мало, а расстояния между селениями стали довольно большими. К позднему вечеру Дар собрала только несколько заплесневелых клубней. Впереди она увидела еще одно селение. Казалось, там никто не жил. Только в одном доме из-под стрехи тянулись струйки дыма. Дар уже была готова пройти мимо этой деревушки, по голод заставил ее попросить подаяния. Умело постукивая посохом по земле и звеня колокольчиком, она пошла к дому, готовая в любой момент уклониться от брошенных камней.
Обычно люди появлялись задолго до того, как она подходила к ближайшему жилищу, но на этот раз к ней навстречу никто не вышел. Дар пошла дальше по тропинке, ведущей к дому. Она была уже совсем недалеко, когда открылась дверь и вышел мужчина. Он был очень стар — с седой бородой и лицом, изборожденным морщинами, но двигался он ловко и быстро. Еды он не вынес.
— Я не боюсь проклятых, — объявил он.
— Достойнее подать милостыню из милосердия, чем из страха.
Старик улыбнулся.
— Ты славно говоришь, и я тебе дам нечто поважнее еды, — он проворно подошел к Дар и сорвал повязку с ее лица. Едва заметная улыбка на его губах сменилась широкой усмешкой, — вот видишь — я сделал тебе новый нос. Вернуть тебе и недостающие пальцы?
Дар не знала, что сказать. Она густо покраснела.
— Тебя выдали пальцы на ногах, — сказал старик, — проклятые сначала теряют именно их.
Дар стала пятиться к дороге, гадая, не придется ли ей защищаться.
— Не уходи, — попросил старик, — я ждал тебя.
— Что? — ошеломленно проговорила Дар.
— Перья предсказали обман, — объяснил старик, — потому я и узнал тебя.
Дар подумала: «Уж не безумец ли он?» Старик не обратил внимания на ее подозрительный взгляд.
— Поужинай со мной, — сказал он, — вряд ли приятно получать вместо милостыни ругань и камни.
— Спасибо, но мне нужно идти.
— Обратно к остальным?
— К остальным? — переспросила Дар, — нет никаких остальных.
— Ну да, опять обман, — кивнул старик, весело сверкая глазами. Он посмотрел на маленький узелок Дар, наполненный клубнями, — шестерых этим не накормить.
Дар попятилась еще дальше назад и постаралась сделать вид, будто эти слова старика ее совсем не удивили.
— Тер на сути на брет, — сказал старик. («Ты мудро поступаешь, ведя себя осторожно».)
Дар замерла на месте.
— Вашавоки жестоки и вероломны, — сказал старик, — только они клеймили бы мать. Крамав тва ма. Ма нат уркзиммути. («Не бойся меня. Я уркзиммути».)
— Та гават тва уркзиммути, — возразила Дар. («Ты не похож на уркзиммути».)
Старик улыбнулся и, раздвинув пряди белоснежной бороды, показал Дар черные линии татуировки.
— Я родился вашавоки, но это татуировка моего клана уркзиммути. Мой клан зовется Па. А меня зовут Веласа-па.
— Первая часть названия означает «тот, кто видит», — сказала Дар, — похоже, оно тебе подходит. А меня уркзиммути называют Хорьком.
Веласа-па кивнул.
— Я думаю, Даргу — хорошее имя для тебя.
— Ты говоришь так, словно знаешь меня, — сказала Дар встревоженно и озадаченно, — но я совсем не знаю, кто ты такой.
— Я — древность, — ответил Веласа-па, — когда я был молод, эти края были зелены и уркзиммути жили здесь в мире и покое.
Дар недоверчиво уставилась на старика.
— Но это было много столетий назад!
— Мут ла сохранила мою жизнь. Войди в дом. Мы поглядим на перья.
Веласа-па повернулся и пошел к дому. Он явно ожидал, что Дар последует за ним. Она растерянно смотрела ему вслед. Он не казался ей опасным. Но ей было любопытно, почему до сих пор он был так ловок и подвижен, а теперь шагает пошатываясь. Веласа-па остановился у входа в дом.
— Входи, — сказал он, — я жду уже очень давно.
Дар не в силах была отказаться. Она вошла в хижину старика. Над маленьким очагом булькало варево в котелке, воздух наполнялся аппетитным ароматом.
— Это муттуфа, — сказал Веласа-па, указав на котелок, — славная уркзиммутская похлебка. Твоим друзьям она очень понравится, — он указал на большой мешок, лежащий рядом с очагом, — брака и паши вам хватит, чтобы добраться до Блат Уркмути, — он улыбнулся, заметив озадаченный взгляд Дар, — я же сказал — я ждал тебя.
Дар обвела хижину взглядом. Снаружи у стен были острые углы, а комната оказалась круглой. В земляной пол были воткнуты камни, они завершали круг, образованный стенами.
— Мы внутри «Объятий Мут ла», — догадалась Дар.
— Верно, — кивнул Веласа-па, — во всех жилищах уркзиммути они есть.
Дар обратила внимание на то, что в стены воткнуты сучки, а в них — пучки разных трав и множество мешочков.
— Ты знахарь? Тебе ведома волшба?
— Умею кое-что, — сказал Веласа-па.
Он добрел до стены и выбрал один из мешочков. С виду мешочек был старинный. Вышитый на нем орнамент так выцвел, что был едва различим. Двигаясь медленно, словно бы с большим трудом, Веласа-па сел на земляной пол.
— Подойди, Даргу. Сядь рядом со мной. Давай поглядим, что тебе подскажут перья.
Дар села рядом со стариком, а он трясущимися пальцами развязал тесемку на горловине мешочка. На пол посыпались перья разных цветов. Как только они улеглись, Веласа-па наклонился и дунул на них. Перья зашевелились, но Дар показалось, что это произошло не из-за слабого дуновения старика. После того как перья снова улеглись, старик принялся молча разглядывать их. Прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил:
— Посетите Таратанк.
— Где это? — спросила Дар.
— Это руины города уркзиммути, они находятся недалеко от этой дороги. Вашавоки туда не ходят.
Дар вспомнила рассказы о заброшенном городе гоблинов, которые она слышала в Гарлсхолдинге.
— Я слышала об этом месте, — сказала она, — но не знаю, где оно.
— Севернее отсюда дорога раздваивается, — сказал старик, — нужно смотреть хорошенько, потому что по той дороге, которая ведет на запад, никто никогда не ходит и ее трудно разглядеть. Идите по ней до города.
— И это все, что я должна сделать?
Веласа-па более внимательно вгляделся в лежащие на полу перья. Его взгляд опечалился.
— Слушай свое сердце.
— Что? — спросила Дар.
— Твое сердце понимает то, чего не поймет разум. Слушайся его советов — оно мудрее. Но это не всегда будет легко.
— Хорошо, — сказала Дар, хотя совет старика показался ей весьма расплывчатым.
— Есть один человек, который гадает на костях, — сказал Веласа-па, — он — твой враг, но его кости — еще более страшные враги, — Веласа-па оторвал взгляд от перьев и покачал головой, — пожалуй, стоит и тебе самой дунуть на них, — сказал он, — дунь, но тихонько.
Дар наклонилась и дунула. Перья рассыпались и превратились в пыль.
— Значит, все закончено, — заключил Веласа-па, — теперь я отдохну, так что тебе придется подождать ужина. Приведи своих друзей. Эта пища — дар Мут ла. Ее должна подать мать.
— Веласа-па лег на пол и закрыл глаза, — вата. Даргу, — пробормотал он.
Дар встала. Она выглянула из хижины и удивилась тому, что уже так темно. Она обернулась и посмотрела на старика. Веласа-па спал.
— Вата, Веласа-па, — прошептала девушка и торопливо ушла.
Когда Дар вернулась в хижину вместе с орками, дрова в очаге под котелком выгорели. При тусклом свете угольев было плохо видно. Котелок и мешок с клубнями остались на своих местах, но больше никого и ничего в хижине не осталось. Нигде не было видно старика, опустели стены. Ковок-ма огляделся по сторонам.
— Даргу, если бы я не видел эту пищу, я бы подумал, что у тебя снопа было видение. Здесь уже давно никто не живет.
Зна-ят разворошил угли и разглядел содержимое котелка.
— Не могу поверить, что какой-то вашавоки мог сварить муттуфу.
— Он утверждал, что он — уркзиммути, — сказала Дар, — сказал, что его имя — Веласа-па.
Зна-ят удивился.
— Веласа-па? — переспросил он, — да, об этом вашавоки говорится в преданиях.
— Кто этот Веласа-па? — спросила Дар.
— Великий мудрец и волшебник, умерший давным-давно, — ответил Зна-ят, — его клан истребили вашавоки.
10
Две ночи Дар и орки шли к Таратанку. Ближе к горам земля снова стала зеленее, но мало кто здесь трудился на ней. Вместо поселков стояли одинокие хижины в окружении морей высокой травы. В последнюю ночь странствия путники не встретили ни одного человеческого жилища. К этому времени древняя дорога так заросла, что ее почти невозможно было различить на фоне окружающей степи. Только острое зрение орков помогало им идти по этой дороге посреди ночи.
Насколько было известно Дар и ее спутникам, ни один орк уже много столетий не посещал заброшенный город. А в оркских преданиях говорилось, что когда-то он был великим и процветающим. Это был город королевы, родина клана Па, из которого произошла долгая чреда монархов. Жили там и другие кланы, поэтому Таратанк прозвали Городом матриархов. Он был центром оркской цивилизации, средоточием многих чудес. Когда Ковок-ма и другие орки говорили о нем, их голоса отражали восторг и волнение.
Орки увидели руины задолго до того, как добрались до них, но Дар впервые разглядела впереди Таратанк только тогда, когда заря осветила равнину. До города было еще далеко, но он был виден хорошо, поскольку размещался на единственном холме. Каждый из тех городов, которые случилось повидать Дар, был окружен защитной стеной, но та полуразрушенная стена, которая стояла вокруг Таратанка, вряд ли могла служить для обороны. Это была невысокая преграда, казавшаяся ничтожной рядом с развалинами, стоящими за ней. По склону холма к стене вела извилистая дорога. Оглядевшись по сторонам, Дар сказала: