Райден занят тем, что не дает людоедам пробраться дальше по туннелю, в то время как я лихорадочно шарю рукой, пытаясь отыскать собственный меч. В конце концов моя рука находит что-то твердое и тяжелое. Кажется, это человеческая бедренная кость. Я обрушиваю ее на голову каннибала, отчего тот мгновенно вырубается.
Я извиваюсь, чтобы сбросить с себя мертвый груз. Две секунды спустя снова держу свой меч в руке. Я убиваю каннибала, которого только что лишила сознания, – не хочу, чтобы он когда-либо снова проснулся, – в то время как Райден сдерживает остальных.
Из открытой раны на моем плече идет кровь, что еще больше привлекает любителей полакомиться человечиной. Очевидно, их собственные истекающие кровью товарищи, лежащие на полу пещеры, не кажутся им такими уж притягательными. Только неискушенные моряки, которым «посчастливилось» высадиться на этом острове, разжигают их аппетит.
Еще один удар, и я слышу, как позади меня обрушиваются камни. Свет прорывается через туннель, на мгновение ослепляя каннибалов перед нами.
– Бежим! – снова кричу я.
Когда я поворачиваюсь, солнечные лучи обжигают мне глаза, поэтому сначала приходится бежать вслепую, спотыкаясь о камни и лесную подстилку. Но я не останавливаюсь. Судорожное дыхание раздражает пересохшее горло, но я игнорирую боль. Я могу только представить, что чувствуют остальные, если даже я начинаю уставать.
Каннибалы всего в нескольких ярдах позади нас. Дешель замедляется из-за ноши, которую она несет, но никакие слова не убедят ее оставить тело сестры. Да я и не пытаюсь ее переубедить. Тот, кто не похоронен в море, считается навечно проклятым и никогда не обретает покоя со звездами.
Мы с Деросом добираемся до пляжа первыми. Не замедляемся, даже когда вкладываем все силы в то, чтобы погрузить в океан единственную оставленную для нас лодку. Остальные вваливаются на борт, и мы наконец-то уплываем в сторону корабля. К безопасности.
Каннибалы заходят в воду. Мы с Деросом гребем из последних сил. Но как только людоеды погружаются в воду с головой, они спотыкаются, карабкаются по песку на дне, глотают воду и тонут.
Они давным-давно разучились быть людьми.
– Что случилось? – спрашивает Ниридия, когда мы наконец возвращаемся на корабль. – Какие звери это сделали?
Она с нескрываемым ужасом смотрит на тело Лотии.
– Мужчины, – отвечает Соринда.
– Не просто мужчины, – добавляю я. – А околдованные. Когда-то они были пиратами. Людьми из команды моего отца.
– Как такое возможно? – спрашивает Ниридия.
– Отец утверждал, что во время первого путешествия сюда на них напали сирены и не все его люди покинули остров. Похоже, что те, кого оставили умирать, были зачарованы охранять это место и закусывать любым, кто остановится по пути на остров Канта.
– Откуда ты знаешь, что это были люди твоего отца? – продолжает Райден.
Он стоит рядом с Дешель, которая все еще не отпустила тело сестры.
– На некоторых из них была метка Каллигана. У людей моего отца есть опознавательный знак – они рисуют букву «К» на лбу. Много лет назад те, кто хотел по-настоящему доказать свою преданность, вырезали «К» на своей плоти, оставив на коже шрамы. Отец покончил с этим, так как было трудно спрятать его людей в толпе или послать их в качестве шпионов.
– Минутку, – вмешивается Энвен. – Вы хотите сказать, что можете околдовать людей и превратить их в каннибалов?
– Нет. Я сирена всего лишь наполовину. Мои способности длятся лишь до тех пор, пока у меня есть песня, способная наполнить уши мужчины. Как только песня стихнет, очарование закончится. Похоже, что чистокровные сирены намного сильнее, чем я.
Энвен с отвращением высовывает язык, как будто воображает свою собственную жизнь в роли каннибала. Все остальные молчат, анализируя полученную информацию.
Дешель прерывает тишину одним-единственным смешком, в котором нет и доли юмора.
– Мы рисковали своими жизнями, чтобы спасти сирену, которая оставила нас на растерзание королю пиратов. А теперь нас чуть не съели заживо из-за древних чар этой сирены.
Ее взгляд пронзает меня, как нож.
– Я надеюсь, ты считаешь, что ее жизнь стоила жизни моей сестры. – Она опускает тело Лотии на палубу.
Новый вид тишины наполняет корабль – тишина затаенного дыхания.
Я бросаюсь к Дешель, хватаю ее за рубашку и швыряю на перила корабля. После чего я наклоняю ее назад, так что большая часть веса девушки смещается за перила. Теперь от падения ее удерживают только мои руки.
Такие разговоры склоняют к мятежу, а я этого не потерплю.
– Лотия была частью моей семьи, не такой, как для тебя, но все же я очень ценила твою сестру. – Я ослабляю хватку, перенося вес Дешель обратно на корабль. – Я не могу… не могу изменить то, что уже сделано. Но помните, прежде чем отправиться в это путешествие, я дала каждому выбор – остаться или уехать. Теперь ты тоже должна сделать выбор, Дешель. Ты можешь свалить всю вину на меня, позволить горечи и обиде наполнить тебя до краев. Тогда ты больше не сможешь плавать с моей командой. Или ты можешь смириться с тем, что твоя сестра, даже зная о риске, все равно решила отправиться за приключениями и сокровищами. Ты будешь горевать о ней. Мы все будем. Но мы должны продолжить бороться и жить своей жизнью. Этого бы хотела Лотия. А теперь иди вниз и приведи себя в порядок. Проведи некоторое время наедине с собой. Реши, что будешь делать дальше.
Я отпускаю ее. Дешель не находит, что мне ответить. Пока что. Она медленно идет к нижним палубам.
– Что касается остальных – подготовьте корабль к отплытию. Между нами и королем пиратов теперь всего лишь один день.
Члены моей команды уже начали обрезать и шлифовать нашу новую мачту, чтобы придать ей нужную форму. Радита приказывает всем вернуться к работе.
Вероятно, это перебор – я уже видела, что каннибалы не умеют плавать, и они не кажутся достаточно умными, чтобы воспользоваться лодками, но, столкнувшись с опасностью быть съеденной заживо, я все же решаю назначить дежурных на то время, пока мы ремонтируем корабль.
Думаю, сейчас действительно важно внимательно следить, не приближается ли к нам какая-либо опасность.
Чья-то рука мягко сжимает мой локоть.
– Пойдем, – говорит Райден. – Давай приведем тебя в порядок.
Теперь я понимаю, что все еще испачкана кровью, а рану на моем плече нужно промыть. Скорее всего, целой бутылкой рома.
– Мандси, – зовет Райден, – дай мне твой набор для врачевания.
– Я схожу за ним.
– И принеси немного воды. Капитану нужно привести себя в порядок.
Я позволяю ему увести меня за руку в мою каюту. Это дает мне некоторое время подумать о том, что я собираюсь ему сказать. Я говорю Райдену оставаться наверху, пока пополняю свои способности, но он спускается. Говорю ему оставаться в пещере со всеми остальными, но он следует за мной. Я не могу допустить, чтобы на этом корабле оставались люди, которым я не могу доверять.
Райден закрывает дверь в мою каюту и помогает мне сесть на кровать. Осмотрев мое плечо, он тянется к своему ботинку, из которого вытаскивает нож.
– Где ты его взял? – спрашиваю я.
– Выиграл в карты у Дероса. Он всегда проигрывает нам свои ножи.
Райден не смотрит на меня, когда говорит. Вместо этого он сосредотачивает свое внимание на ноже, который подносит к моему плечу.
– Что ты делаешь? – рявкаю я, отталкивая его руку.
– Разрезаю рукав твоего корсета. Мне нужно как следует осмотреть рану.
– Испортив мой корсет? Ты с ума сошел?
– Алоса, твой корсет и так уже весь в крови. Так что отдохни.
– Отдохни?
– От споров.
– Это тебе надо от них отдохнуть. У тебя вошло в привычку не подчиняться моим приказам и ставить их под сомнение.
– Так накажи меня еще раз, – отвечает Райден. – Но прямо сейчас нам нужно позаботиться о тебе.
Я поднимаю обе руки в попытке задушить Райдена, но резкая боль в плече не оставляет другого выхода, кроме как довольствоваться криками:
– Дело не в наказании! А в том, чтобы заставить тебя слушаться! Под моим командованием мне нужны матросы, которым я могу доверять!
Во взгляде этих карих глаз на мгновение вспыхивает боль, прежде чем он становится жестким.
– Ты можешь мне доверять.
– Могу ли я? Ты бродишь по нижним палубам, когда тебе приказано оставаться наверху. Ты следуешь за мной навстречу опасности, когда тебе велено оставаться на месте.
– Прошу прощения, капитан.
– Не извиняйся за то, о чем не сожалеешь. Так и будешь не подчиняться моим приказам?
Райден на мгновение опускает голову, подыскивая нужные слова, а найдя их, пронзает меня пристальным взглядом.
– Ничего не могу с собой поделать, когда дело касается тебя.
– Что это значит?
– Раньше я умел рассуждать рационально. Когда мы были на «Ночном путнике», я мог отбросить чувства в сторону и сосредоточиться на важном. Раньше я все время помогал Драксену получить желаемое. Но теперь не это для меня важнее всего.
Во время короткой паузы я громко сглатываю ком в горле.
– Я очарован тобой. Я хотел проведать тебя, когда ты сидела одна в камере. Мне не нравилась мысль о том, что ты будешь сама по себе. Я не мог сдержать своего любопытства. Я должен был увидеть, какая ты, когда… становишься другой. У тебя так много сил. Ты соблазнила меня всего одним движением пальца. И все же, когда сущность сирены засыпает, ты относишься к этой команде как к членам своей семьи. Тебе нравится притворяться непобедимой, ты думаешь, что ничто не причинит тебе боли, но ты искренне переживаешь за каждого из них. И когда мы были в пещере, ты приказала мне остаться. В очередной раз ты пыталась защитить всех в одиночку. Ты с легкостью подвергаешь себя опасности для того, чтобы сохранить жизнь всем остальным.
Райден делает шаг вперед. От такой близости мое сердце бьется быстрее.
– Я не ценю свою жизнь выше твоей, так что я не мог позволить тебе рисковать в одиночку. Я хотел быть частью твоей команды, чтобы сражаться с тобой бок о бок, а не чтобы ты пыталась спасти меня от опасности. После того как мы оставили Драк