– Просто знай, что бы ты ни скрывала от меня, я это выясню.
Звон металла отбивает устойчивый ритм. Звон не мечей – цепей. Я хорошо знаю этот звук, так как потратила много времени, чтобы научиться выбираться из них.
Услышав это, Райден запирает меня в камере. Он решил, что наш разговор окончен, или не хочет, чтобы Драксен видел, как он разговаривает со мной через открытую дверь?
Драксен и два пирата – одного из которых я никогда раньше не видела, и третий, помогавший спускать мои вещи вместе с Энвеном и Кираном, – ведут двух закованных в кандалы контрабандистов вниз по лестнице. Удара по голове, который я им дала, видимо, было недостаточно, чтобы умереть. Досадно, потому что смерть, скорее всего, намного лучше того, что приготовили для них пираты.
Я тоже в плену, но для получения выкупа от моего отца я нужна им живой и здоровой. Эти два контрабандиста вряд ли принесут какую-то прибыль. К тому же пиратам не нужна информация от них, потому что золото уже найдено. Тот факт, что их доставили на борт, означает их неминуемую гибель.
– Зачем это? – спрашивает Райден.
– Ульгин становится немного беспокойным, – говорит Драксен. – Я подумал, ему нужно расслабиться.
Райден кивает, хотя и не выглядит счастливым, так как знает, что произойдет дальше. Все же он открывает камеру, расположенную достаточно далеко от моей. Пират Ульгин, как я предполагаю исходя из разговора, заводит контрабандистов внутрь.
– Еще я спустился, чтобы забрать тебя, – продолжает капитан. – Учитывая нашу удачную находку, полагаю, команде не помешает оплаченный день на суше. В сундуках много золота, которое можно потратить. Я хочу, чтобы ты отдал каждому пирату его долю. К ночи мы должны быть на берегу.
Так и знала, что мы были близко к земле, несмотря на то, что все вокруг пытались доказать мне обратное. Контрабандистам, оставившим своих товарищей на борту разбитого корабля, пришлось бы потратить время, чтобы найти новый корабль, а затем выяснить, куда уплыл их старый. Неудивительно, что они до сих пор не вернулись. Драксену и его команде повезло наткнуться на это судно.
– Что нам делать с принцессой?
– Ничего. Вот почему я привел сюда Шека. Он будет охранять ее, пока мы не достигнем земли.
– Действительно ли это хорошая…
– Думаю, она слишком хорошо провела время, Райден. Пора напомнить ей, кто мы такие. Не знаю, почему из всей команды ты выбрал Кирана и Энвена, чтобы присматривать за ней. Если бы у них не было особых талантов, я бы давно выбросил их за борт. Они почти бесполезны.
Райден, похоже, хочет поспорить, но находит в себе силы промолчать.
– Тогда давай займемся золотом, – говорит он вместо этого.
Впервые я обращаю свое внимание на Шека и едва не отпрыгиваю подальше.
Он прижимается к решетке и жадно смотрит на меня. У меня такое чувство, будто по коже ползают крысы. На самом деле я действительно предпочла бы компанию крыс, а не его.
Когда я была маленькая и каждый день сталкивалась с новым вызовом, я просила отца о помощи.
Он инструктировал меня, а затем отправлял в огненную яму – образно говоря. Я всегда обжигалась, из-за чего быстро поняла, что обращаться к нему за помощью бесполезно. Он никогда не помогал. Я либо получала от него, либо страдала от последствий неудачи. Уступок не было. Много времени спустя мне, возможно, давали какой-нибудь совет или хвалили. Возможно, даже утешали. Но в момент испытания помощи не было. Вскоре я научилась не искать поддержки у других. Такое никогда не срабатывало, поэтому сейчас я даже не думаю об этом.
Вот почему, когда я сталкиваюсь с кровожадным пиратом, моя первая реакция – не смотреть на Райдена или просить у Драксена другого охранника. Нет, я справляюсь со своими проблемами в одиночку, потому что так сложились обстоятельства.
– Что-то не так, Алоса? – спрашивает Драксен. Его усмешка полна яда.
– У меня никогда не было проблем, с которыми я не могла бы справиться сама, – отвечаю я.
Глава 6
ХОТЯ Я ПРОВЕЛА С ШЕКОМ и Ульгином всего несколько часов, мне показалось, что это длилось намного дольше.
Все началось с того, что Шек ходил взад-вперед перед камерой, не сводя с меня глаз. Время от времени он протягивал руку сквозь прутья, как будто хотел схватить меня. Он пытался получить от меня хоть какую-то реакцию, желал увидеть мой страх, но я не собиралась ему угождать, все это время оставаясь в дальнем углу камеры. Несмотря на усталость и необходимость отдохнуть перед ночной вылазкой, я не спала. Не могла позволить себе рисковать и перевернуться во сне, оказавшись в пределах досягаемости шаловливых рук Шека.
Правда, мне мешало спать не только это, но и крики. Ульгина, как и Шека, было легко понять. У каждого пирата есть свой порок. Для одних это пьянство, для других – азартные игры. Такие, как Шек, получают удовольствие от сопротивления женщины. Ульгин же в восторге, когда больно другим. Поэтому я сидела, отвернувшись, пока он до смерти пытал контрабандистов.
В команде Драксена есть мерзкие люди, но меня это не удивляет и мало заботит. В расположении моего отца находятся люди и похуже. Некоторые из них, как я знаю, наслаждаются вкусом человеческой плоти, прямо с живого тела.
У меня в команде таких извергов нет. Я обращаю внимание на другие черты, нежели склонность к пыткам и власти над слабыми, ценю блестящие умы, честные души и тех, кто обладает долгой выдержкой. Я строю отношения, основанные на доверии и взаимном уважении, а не на страхе и контроле.
Отец пытался выбить из меня сочувствие к другим. Он, как и большинство людей, полагает, что я избавилась от этого «недостатка». И хотя при убийстве злодеев у меня не возникает чувства вины, страдания обычных людей причиняют мне боль. Но я справлюсь. Плохие вещи случаются с людьми, которые, возможно, этого не заслуживают. Жизнь продолжается, и я встречаю новый день. Потому что, по крайней мере, мне удалось выжить.
Поэтому я с облегчением смотрю на мертвых контрабандистов. Их страдания наконец-то окончены.
Вскоре после этого Райден спускается вниз с двумя пиратами, которых я еще не встречала.
– Ты свободен, Шек. Можешь сойти на берег вместе с остальными. Ты тоже, Ульгин, как только приберешься здесь. – Райден стоит в напряженной позе и смотрит на Шека с таким отвращением, что я удивляюсь, как ему удалось сохранить ровный тон голоса.
За все время, что он здесь, Шек не произнес ни слова. Интересно, может ли он вообще говорить? Он в последний раз оглядывает меня с ног до головы, словно запоминая каждую деталь, и удаляется из поля зрения.
Райден поворачивается ко мне. Теперь его лицо не выражает никаких эмоций.
– Это Азек и Джолек. Они присмотрят за тобой, пока я сойду на берег. – Райден подходит прямо к решетке, стараясь, чтобы никто не услышал. – Уверен, тебе захочется сбежать, учитывая, что мы находимся так близко к берегу. Так что позволь избавить тебя от лишних хлопот. На верхней палубе корабль охраняют пять человек. Они знают, что за тобой нужно хорошо присматривать.
Раздается шум. Мы с Райденом оборачиваемся и видим, как Ульгин вытаскивает из карцера простыню, на которой лежат тела контрабандистов.
Райден смотрит на меня. Может быть, дело в плохом освещении, но клянусь, – его глаза влажнее, чем обычно. Конечно, он не собирается плакать, но, возможно, что-то чувствует.
– Прости, – шепчет он перед уходом.
Он извиняется, как будто Шек и Ульгин в чем-то виноваты. Или по какой-то другой причине? Я не могу до конца понять Райдена. Иногда мне кажется, что он пытается мне помочь. Иногда – делает совершенно противоположное.
Он оставил меня с Шеком и Ульгином, но никогда не требовал отдать кинжал. Я знаю, что он видел, как я вынула оружие из мертвого контрабандиста на корабле. Неужели Райден забыл об этом? Или же хотел, чтобы у меня была хоть какая-то защита, пока я нахожусь с этими двумя?
В любом случае я все еще не знаю, что делать с Райденом.
Хотя в данный момент это не имеет значения. У меня есть проблема посерьезнее. Райден предполагает, что я попытаюсь сбежать. Этот парень уже подозревает, что я что-то замышляю, а не просто сижу в плену на этом корабле. Он знает, что я что-то скрываю.
Значит, чтобы оправдать его ожидания, мне действительно придется сбежать, но позже нарочно попасться.
О, какие нелепые вещи приходится делать пиратам! Двое мужчин, которым было приказано охранять меня, сидят перед моей камерой и играют в кости. Полагаю, что после схода на берег и возможности потратить свои деньги следующее в списке удовольствий – азартные игры.
Я и сама люблю играть, но только не на деньги.
– Шестерки лучше семерок, верно? – спрашивает Азек.
– Конечно, но девятка бьет их всех, – отвечает Джолек.
– Тогда почему у тебя больше очков, чем у меня?
– Потому что я лучше разбираюсь в цифрах.
Честно говоря, не похоже, что кто-то из них умеет хорошо считать. Каждый раз, когда первый начинает опережать второго, вспыхивает спор.
Они настолько сосредоточены, что не обращают на меня никакого внимания. Это только играет мне на руку.
Я возвращаюсь к одному из своих сундуков, в котором лежат книги, и достаю издание о парусном спорте, которое тоже уже заучила наизусть. В корешке этой книги лежат мои отмычки.
Мой замысел заключается в том, что каждый раз, когда я буду выбираться из своей камеры и попадаться, Райден будет все больше хотеть выяснить, как мне это удалось. Трюк с заменой ключей должен был работать только до тех пор, пока Райден не попытается использовать ложный ключ. Теперь у меня есть другой способ покинуть камеру, которым я пользуюсь вот уже несколько дней. На самом деле улизнуть было довольно легко, так как Киран и Энвен быстро засыпают, а храп Кирана заглушает щелчок замка.
Азек и Джолек не поднимают глаз, пока не скрипит дверь.
Они встают со своих стульев и смотрят на меня.
– Не думал, что она сможет это сделать, – говорит Азек.