Немного поколебавшись, я решила идти до конца.
– Ты видел потолок? Потолок, расписанный золотыми хризантемами?
И без того бледное лицо Баяна стало каким-то пустым. Он замер – так кролик замирает при появлении хищника в надежде, что тот его не заметит. Потом снова ожил и, отодвинув меня плечом, прошел в свою комнату.
Дверь захлопнулась у меня перед носом.
Но я не собиралась настаивать на ответе. Я сама его увидела.
32Йовис
Конструкция разжала когти, но только для того, чтобы вцепиться в меня зубами. Я не мог понять, что происходит. Последний раз я был в таком проигрышном положении, когда на рынке Филин и ее приспешники повалили меня на землю. Я снова попытался вызвать силу в своих костях и снова не почувствовал ни прилива сил, ни дрожи в земле. Я привык, что она всегда со мной, и почти разучился бояться, теперь же страх накрыл меня чуть ли не с головой.
Прикрываясь рукой, чтобы защитить горло от этой твари, я мельком увидел за ее спиной возле стены разорванную в клочья одежду и несколько костей. Кто-то мог подумать, что это – мусор и остатки еды, но я сразу понял, что к чему. Это были останки пропавшей разведчицы безосколочных.
Если прямо сейчас что-нибудь не предприму, точно разделю ее участь.
Дубинки со мной больше не было, магическая сила тоже меня покинула, но раньше я как-то и без них обходился. Я согнул средний палец и врезал костяшкой в глаз конструкции. Она зарычала и отпустила мою руку. Я отскочил назад. Рукав рубашки намок от крови, при виде рваной раны у меня тошнота подкатила к горлу.
Конструкция перекрывала выход из переулка. Позвать на помощь я не мог – сначала спасут, а потом начнут выпытывать, с чего это вдруг конструкция решила на меня напасть? Я метнулся к останкам разведчицы в надежде, что у нее с собой было какое-нибудь оружие. Конструкция ринулась следом за мной.
Ладонь вляпалась в темную липкую кровь и ошметки человеческого мяса. Мозговые кости были обглоданы и высосаны. У меня от ужаса затряслась рука. Пальцы сжали кожаную рукоятку.
Я, даже не взглянув на то, что схватил, развернулся кругом. Конструкция остановилась в паре шагов от меня и зарычала. Это была очень гибкая тварь с очень крупными челюстями и пятнистой темной шерстью. Сработали ее без особой любви – кости торчали из-под шкуры, как подпорки у шатра. Как-то я видел выброшенную на берег глубинную рыбу. Так вот, эта конструкция очень ее напоминала, она была такая же плоская, черная и с кучей зубов в пасти.
Желтые глаза уставились на мой нож. Вообще, это было не ахти какое оружие, такой нож может за обедом пригодиться или на рыбалке. Но я размахивал им, как мечом. Уверенность не раз помогала мне одолеть противника, и не важно, откуда я ее брал.
Конструкция купилась, но, увы, ненадолго.
Она оскалилась и бросилась на меня. Я отскочил назад и попробовал полоснуть ее ножом по морде. Судя по шрамам на этой самой морде, я был не первым, кто пытался воспользоваться этим приемом. А конструкция успела обзавестись бойцовским опытом. Она пригнулась и вцепилась зубами мне в руку. Разорвала безрукавку и рубашку. Проверять, добралась ли до мяса, я не стал, я был жив, но времени у меня оставалось мало.
Думай головой, Йовис! Ты ведь до встречи с Мэфи был лучшим контрабандистом Империи! Распробовал физическую силу, и мозгов сразу поубавилось? Ты же и без Мэфи всегда уходил от головорезов Иоф Карн.
Я еще мог выкрутиться, но точно не мог прирезать эту тварь таким смешным ножом. Надо было найти другое оружие либо уносить ноги. А эта рычащая тварь перекрывала выход из переулка. Из оружия ничего, разве только холодная брусчатка.
Я снова замахнулся ножом и расправил плечи, чтобы показаться выше и шире. Конструкция приближалась, ее мышцы волнами ходили под шкурой.
Я отступил на шаг и поскользнулся на останках разведчицы.
Насчет оружия это я наврал. Тут еще можно было кое-что использовать. Я крепче сжал нож в потной ладони, отступил еще на шаг и метнул его прямо конструкции в морду.
Нож отскочил от ее башки, но я и не рассчитывал, что мой бросок окажется для нее смертельным. Это был отвлекающий маневр, я же наклонился и схватил разодранный плащ разведчицы.
Конструкция прыгнула на меня, а я набросил плащ ей на голову и обмотал его вокруг ее жилистой шеи.
В Империи ходили легенды, будто пойеры могли голыми руками завалить медведя. Будь это правдой, я проявил бы больше смекалки. Но я вцепился в плечи конструкции и попытался занять позицию у нее за спиной. Конструкция извивалась и яростно пыталась вырваться. В нос ударил запах тухлого мяса. Нож валялся рядом, но до него было не дотянуться. Укушенная рука горела от боли. Кровь стекала по пальцам. Моя хватка слабела, конструкция это почувствовала и замерла, как кошка перед решающим прыжком.
Нет. Только не так. Только не в такой дали от дома.
Скрипнув зубами, я повернул плечо влево и увлек за собой конструкцию. Она повалилась на землю, а я ослабил хватку ровно настолько, чтобы успеть схватить нож, и, пока она снова меня не цапнула, вонзил его туда, где, по моим расчетам, был ее глаз.
Как только нож вошел в мозг, конструкция сразу обмякла.
Я позволил ей повалиться на брусчатку и еле удержался от соблазна рухнуть рядом. Видок у меня был тот еще – волосы растрепаны, одежда в грязище, рука кровоточит, как вспоротая рыба. Да еще в процессе я потерял нашлепку, которую так заботливо прилепил мне на нос Джио.
С Мэфи что-то случилось. Эта мысль грохотала у меня в голове и эхом отдавалась в сердце.
Надо возвращаться. Немедля, прямо сейчас.
Я оторвал разодранный рукав и перевязал им рану. Сумка все еще висела у меня на плече, а в ней – нужная Джио информация. Я вспомнил, с каким интересом он отнесся к Мэфи. Может, это был такой хитрый ход с его стороны? Он хотел, чтобы я ушел в город? Мэфи не хотел оставаться один. Он не хотел, чтобы я уходил. Могли они что-то с ним сделать?
Выйдя из переулка на улицу, я как будто вернулся из ночного кошмара в солнечный день. Несколько прохожих с любопытством глянули на меня, но тут же ускорили шаг.
Хоть это неплохо, теперь можно рассчитывать на то, что поменьше людей будут пялиться на меня и припоминать, где они могли видеть мое лицо.
До окраины города я шел, постоянно срываясь на бег и вихляя между рыбаками и недовольными горожанами. День был ясный, но я двигался как в тумане, а лица людей проплывали мимо меня, как звезды в ночном небе. Раненая рука постоянно пульсировала.
Мэфи плохо. Если с ним что-то сделали, я их поубиваю. Пусть не всех, но многих. Уж найду способ.
Я приметил возницу, который направлялся в соседний город, бросил ему несколько монет и запрыгнул в повозку. Он очень удивился, когда я спрыгнул на полпути, но мне было плевать. Я ринулся в лес и шел, полагаясь на собственную память. Временами останавливался, закрывал глаза и пытался вызвать гул в костях. Меня не покидала надежда, но ничего не получалось, и после каждой попытки я с трудом мог восстановить дыхание.
Наконец передо мной возник отвесный склон скалы.
Узкий проход. Где же он?
Я ходил туда-сюда и раздвигал лианы в поисках прохода в скале, а когда нашел, сразу, не задумываясь, выдохнул и сделал первый шаг. Протискивался боком, нос касался стены, собственное дыхание согревало лицо. Никаких источников света не было, разве только зеленоватый дневной свет, который просачивался сквозь завесу из лиан.
Проход стал шире, но я все равно ничего не увидел.
Наверное, они ушли. Убрали все за собой и прихватили Мэфи.
Я понятия не имел, что им от него нужно. Мне вообще до этого даже в голову не приходило, что кто-то захочет увести его у меня.
Я приложил ладонь к стене и попытался успокоиться. За кем я иду? Кого хочу вернуть? Мэфи или Эмалу?
Сердце стучало так, будто кто-то ногами колотил по ребрам. Жестокий выбор. Он может убить.
Кто-то прикоснулся к моему плечу, и я услышал голос Ранами:
– Мы убрали от входа лампу. Поблизости заметили Лазутчиков императора, надо соблюдать осторожность.
Как же мне полегчало! Я втянул сквозь зубы прохладный сырой воздух, и сразу закружилась голова. Я даже не сознавал, что долго задерживал дыхание.
– Что с Мэфи?
Ранами молчала. Я запаниковал.
– Он заболел, – наконец сказала она.
Прежде чем Ранами снова заговорила, у меня в голове стаей пронеслись самые страшные варианты случившегося.
– Тебе надо его повидать.
Ранами взяла меня за руку и повела по темному проходу.
Когда мы дошли до главного зала, отпустила. В очаге в центре гудел огонь, рядом с очагом, свернувшись калачиком, лежал Мэфи.
Я отшвырнул сумку и бросился к нему. Прикоснулся, но он никак не среагировал. Щеки у него были горячие, но точно не только из-за огня в очаге. Погладил по пробивающимся сквозь шкуру рожкам. Мэфи слабо вздохнул.
В последнее время он все время был голоден и быстро уставал. Это были признаки болезни, а я их не заметил?
– Ты ранен.
Это был Джио, я не слышал, как он ко мне подошел.
Укушенная конструкцией рука снова начала пульсировать, как будто хотела о себе напомнить. Теперь мои раны заживали не так быстро, как прежде.
Я скрипнул зубами и тряхнул головой:
– Что с ним случилось?
– Он просто лег и перестал двигаться, – сказала Ранами, которая стояла за спиной Джио. – Утром все было хорошо, днем, как я заметила, почувствовал себя немного хуже, а потом просто лег у очага, как будто лишился сил. Я пыталась покормить его супом. Он съел совсем немного, а потом перестал на меня реагировать.
Джио присел рядом со мной.
– Тут мы ничего не можем поделать, – сказал он, как будто знал, какие мысли роятся у меня в голове. – Его могла поразить какая-то болезнь. С животными такое часто бывает. – Джио говорил спокойным, ровным голосом. – А теперь расскажи, что с тобой случилось.
– Ему нужен доктор, – сказал я.