Снова достала из-под кровати дневник. Пальцы дрожали так, что я не с первого раза сумела его открыть.
Где-то на этих страницах должна быть еще одна разгадка, просто надо быть внимательнее.
Я в очередной раз просмотрела все страницы, а потом заметила, что на задней обложке уголок страницы немного отклеился. Я приподняла его еще выше.
Кто-то засунул туда листок бумаги. Я вытащила его и развернула.
«Они смотрят на меня и видят обычную красивую девушку. Но они ошибаются. Придет время, и я стану чем-то бо́льшим. Придет время, и мир узнает обо мне. Нисонг обретет силу».
Я выронила секретную записку. Мне было знакомо это имя. И я могла связать его с другим. Нисонг. Нисонг Сукай.
Моя мать.
К слезам примешался привкус желчи.
Я вспомнила, какой печальной была обстановка в комнате отца. Он запретил слугам прикасаться к вещам матери. Не желал говорить со мной о ней. Уничтожил все ее портреты. Я думала, что им движет горе, но теперь могла разглядеть и другие причины такого поведения. Его опыты. Из-за них он отстранил всех советников-людей и большинство слуг.
Он не обсуждал с женой то, как меня создать, он пытался сделать из меня свою жену. Вероятно, он испробовал на мне эту машину памяти в надежде, что сможет вживить в меня воспоминания моей матери. Я не была его дочерью. Его дочь умерла, об этом была запись в той книге, в гнезде Уфилии.
Естественно, он меня не любил. Я была сосудом для кого-то еще, была его тайным экспериментом.
Я легла на кровать, свернулась калачиком и заплакала.
38Йовис
Никогда не думал, что умру вот так, в четырех стенах. Думал, что смерть настигнет меня в открытом море во время шторма, или это будут стрелы императорских лучников, или кто-нибудь из людей Иоф Карн вонзит мне нож между лопаток. Но полагаю, смерть, как и жизнь, частенько не оправдывает наших ожиданий.
Я не мог оторвать взгляда от губернатора. Его лицо казалось мне знакомым: широкие скулы, пухлые губы, даже глубоко посаженные глаза. У него был заспанный вид, волосы взъерошены, на подбородке – щетина. А потом я подумал: неужели его лицо будет последним, что я увижу в своей жизни? Лицо Джио было не лучше, он злобно сверкал глазами, как будто я его предал. Я посмотрел на половицы под ногами: даже доски по сравнению с этими двумя в моем случае казались лучшим вариантом для предсмертной картинки. Удерживавший меня стражник достал из-за пояса нож.
И в этот момент я наконец ощутил дрожь в костях.
Меня словно штормовая волна в грудь ударила. Руки и ноги заполняла вибрирующая сила. Мгновение назад я был слабым и беспомощным, а теперь точно знал, что отшвырнуть стражника для меня – все равно что плащ сбросить.
И еще я остро ощутил всю влагу в комнате, включая пот на лицах.
Мэфи… Похоже, он пришел в себя.
Я нырнул вперед. Руки стражника разлетелись в стороны. Я слышал, как его нож вонзился в половицу у меня за спиной. Одним плавным движением я опустился на колено и подобрал свою дубинку; не останавливаясь, развернул ее и врезал одним концом стражнице, которая удерживала Джио. Похоже, приложил слишком много силы – стражница приподнялась над полом, а с ней и лидер Безосколочных.
Но волноваться о нем было некогда.
Я почувствовал движение воздуха – это третий стражник решил меня остановить. Я наклонился и услышал, как его меч вонзился в деревянную колонну у меня за спиной. Он дернул за рукоять, чтобы высвободить свой клинок. С такого размаха он вполне мог снести мне голову с плеч. Мою упрямую голову. Он был прав: чтобы такую отрубить, надо очень постараться.
Удерживавший меня охранник очухался и сразу потянулся к своему мечу. Уклонившись от удара, я шагнул в его защитную зону и выбил клинок у него из рук. Я даже не ударил, а слегка прихлопнул его по руке, но он тут же разжал пальцы. Это было легко, как сорвать с ветки перезревший плод.
Я пнул стражника, который все пытался высвободить свой меч; он отлетел в другой конец комнаты, растянулся на полу и больше не вставал.
Губернатор с вытаращенными глазами, крепко вцепившись в ручку, стоял у двери. Его грудь тяжело вздымалась под мантией.
– Кто ты?
– Контрабандист. Мои портреты развешены по всей Империи.
Судя по тому, что он открыл дверь, чтобы бежать, мой честный ответ не принес ему облегчения.
Я растерялся, как собака, догнавшая повозку, которую облаивала. Видимо, губернатор принял меня за какого-то карающего монстра.
– Не двигайся, – сказал я.
Что было с ним делать? Джио говорил, что нам придется убить стражников, а что будем делать дальше, не сказал. Сам Джио все еще лежал на полу и пытался выбраться из-под бесчувственной стражницы.
Встав на ноги, он тут же взялся за нож.
Губернатор оцепенел.
Ну конечно: захват власти не может быть бескровным. Я услышал, как в наступившей тишине застонал один из личных стражей губернатора. Хотя бы один был все еще жив.
Потом послышались чьи-то шаги, и они очень быстро приближались.
В дверях появилась женщина. Она была одна. Я ее сразу узнал, если не по лицу, то по телосложению – она была высокой и широкоплечей. Любовница Ранами.
Что она здесь делает?
Она посмотрела на губернатора и бросилась к нему, я даже слова сказать не успел. В первый момент я подумал, что она собралась его прикончить.
– Отец, ты цел?
Отец? Любовница Ранами – дочь губернатора? Теперь ясно, почему Ранами говорила, будто слышала, что наследница губернатора – хорошая женщина. Только она не слышала – она это чувствовала. Оставалось надеяться, что чувства ее не обманули.
– Фалу, этот человек пытался убить меня! – с истерическими нотками в голосе заявил губернатор.
Я промолчал, только опустил свою дубинку в надежде, что Фалу поймет значение этого жеста. Она глянула в мою сторону и повернулась к отцу.
– Защити меня! – Он вцепился в ее тунику.
– Я защищу тебя. – Фалу с материнской нежностью убрала волосы у него со лба. – Не волнуйся, никто не причинит тебе вреда.
– Но тогда… – Губернатор посмотрел на меня, потом снова на дочь. – Тогда почему ты бездействуешь?
– Я действую. Я позволяю Безосколочному меньшинству сместить тебя.
Губернатор побледнел.
– Ты – моя дочь, – зло брызжа слюной, сказал он. – Ты предала меня?
– Мне жаль.
Похоже, Фалу не знала, что еще ему сказать.
Послышался звук шагов множества ног. Я отошел в сторону, давая дорогу мятежникам. Теперь я был простым наблюдателем. Больше всего на свете мне хотелось вернуться в пещеры и проверить, как там Мэфи.
На пороге появилась толпа мужчин и женщин. Кое-кто был в доспехах, но большинство в самой простой одежде, и вооружены они были ножами, палками и кольями. Армия оборванцев. Малое умение они компенсировали большим числом.
Сквозь толпу в комнату решительно протиснулась Ранами.
– Я принимаю должность губернатора, – сказала Фалу, обращаясь к отцу. – Время пришло.
Все взгляды были устремлены на губернатора и его дочь, а я наблюдал за Джио. Лидер Безосколочных убрал нож, но я заметил, как недовольно он нахмурился. Все пошло не по его плану. Фалу не должно было здесь быть, ей полагалось сидеть в камере под замком. У меня мурашки пробежали по спине: я не сомневался, что в это самое время один из повстанцев Джио с ножом в руке направлялся в подземелье дворца.
Не задумываясь я шагнул вперед и с дубинкой в руке встал между Фалу и повстанцами. Всего один шаг, но Джио все понял. Фалу с Ранами отвлеклись, так что кто-то должен был форсировать события, пока Джио не заварил очередную кашу.
– Похоже, на Нефилану теперь новый губернатор, – сказал я.
За спиной Джио раздались радостные возгласы.
– Соберите уцелевших, – скомандовал он и, перед тем как уйти вместе со своими товарищами, пригвоздил меня взглядом.
О, я не сомневался, что лидер повстанцев предпримет еще одну попытку. Просто сейчас у него не было выхода.
– Отведи моего отца в темницу, – сказала Фалу солдату возле двери. – И обращайся с ним не хуже, чем со мной.
Нетрудно было догадаться, что обращаться со смещенным губернатором будут очень даже неплохо, но для такого человека, как он, оказаться в застенках – настоящее падение. Он привык к комфорту, кровать в его спальне была украшена тонкой резьбой, а на окнах висели богато вышитые занавеси.
Губернатора вывели из комнаты, и Ранами сразу подошла к Фалу:
– Я думала, тебя взяли под стражу.
– Так и было. – Фалу взяла ее лицо в ладони и поцеловала в щеку. – И благодаря этому у меня появилось время подумать. Титус выпустил меня.
Ранами уткнулась лицом ей в грудь:
– Просто я рада, что ты смогла выйти и что все прошло по плану.
Вообще-то, не все, но сообщать ей об этом было не время и не место. Я посмотрел вслед Джио и похлопал Ранами по плечу. В моей помощи здесь больше не нуждались, так что можно было вернуться в пещеры и проверить, как там дела у Мэфи. Моя лодка стояла на якоре в бухте. Люди Иоф Карн шли по моему следу, а лодка под синими парусами с каждым днем удалялась.
– Прошу прощения, что прерываю, но я выполнил свое обещание и надеюсь, у тебя имеется нужная мне информация.
Ранами слегка сжала плечо Фалу, чтобы та не нервничала, и повернулась ко мне:
– Да, но должна предупредить, что она может тебе не понравиться.
– Мне все равно, говори.
На самом деле мне было не все равно. Я выполнил свою часть договора. Я сделал то, о чем меня просили те мужчины и женщины, – я спас их детей. И в конце этого пути я был вправе рассчитывать хоть на какое-то вознаграждение.
– Судя по полученным нами донесениям, эта лодка встала на якорь у берегов Маилы.
Я перестал что-либо понимать.
Маила – остров на северо-восточной границе Империи. До него плыть не одну и не две недели. Я был на Нефилану три дня и не сомневался в том, что моя цель близко.
– Этого не может быть.