«Ты такой обманщик», – ответила она, но улыбнулась и поцеловала меня.
Темнота постепенно затягивала небо, звезды исчезли.
Я ее не обманывал. Она была ловкой, умной и сильной. Она никогда во мне не нуждалась. Она меня выбрала. Если и был какой-то способ избежать злой судьбы, она бы им воспользовалась. Но она его не нашла. Она исчезла семь лет назад. Никто из исчезнувших никогда не возвращался.
Я много обманывал других, много обманывал себя. Возможно, это было самым большим обманом из всех. «Эмала жива. Она ждет тебя. Без тебя она не спасется». Только благодаря этим мыслям я продолжал вставать по утрам. Они не позволяли мне сдаться, удерживали от того, чтобы броситься в Бескрайнее море или отдаться в руки Иоф Карн.
У меня подкосились ноги, я опустился на колени и прошептал:
– Мэфи…
Он был рядом еще до того, как на глаза набежали первые слезы. Я так крепко в него вцепился, что наверняка сделал ему больно. Но он даже не шелохнулся, сидел рядом, устойчивый, как дымчатый можжевельник.
Она умерла.
Все эти долгие годы поисков. Даже если я ее найду, я не обладаю силой, которая оживляет мертвых. Жизнь, которая ждет меня впереди, пройдет без Эмалы.
Я заставил себя признать это.
– Я не знаю, кто я. Не знаю, что мне делать.
– Когда я был в воде, – сказал Мэфи, – я не знал, куда плыть. Надо было найти того, кто мне поможет. Я поплыл к тебе, потому что знал: ты поможешь. Я знаю, кто ты. – Он ткнулся носом мне в плечо. – Ты тот, кто помогает.
Я?
Я нашел причины спасти тех детей, хотя и не был предан делу повстанцев. Кто-то спас меня, но никто не спас Оню. Никто не спас Эмалу. Я каждый день остро переживал то, что их нет рядом. Иногда одного достаточно. Иногда нет.
Я мог помочь всем детям, которые были так похожи на моего брата. Мог помочь больным осколочной болезнью и людям, которые их любят. Мог помочь тем, кого похитили императорские конструкции. У меня была сила, с помощью которой можно было спасти многих, а не по одному человеку то тут, то там. Если постараться, я смогу не просто гоняться за слухами об Эмале, а сделать нечто большее. Смогу проникнуть в сердце Империи и выступить против нее.
Я могу в это поверить, и это не будет обманом.
Я вытер слезы, но боль в груди не ослабевала. Некоторые раны никогда не заживают.
– Похоже, Мэфи, меня ждет жизнь одиночки.
Никто не говорит друг другу правду. Даже Безосколочное меньшинство раскололось.
– Нет. – Мэфи положил голову мне на плечо. – Ты не одиночка. Я с тобой.
Я почесал его щеки.
Мы еще не ушли далеко, вернуться можно было очень быстро. Где-то в темноте – убежище безосколочных, там укрываются люди, которые заслуживают стать свободными. Я не смогу спасти их всех. Но смогу спасти очень многих.
– Решено. – Я резко встал на ноги. – Давай устроим переворот в Империи.
42Лин
Первым делом надо было забрать Уфилию из ее гнезда. Баян карабкался следом за мной вверх по крыше.
– Ты уже такое делала?
– Делала.
– А ты немного сумасшедшая, знаешь об этом? Интересно… – Он шумно выдохнул и потянулся к следующему выступу. – Твоя мать тоже такой была.
Я бы хотела, чтобы она была моей матерью, но увы. Судя по ее дневнику, она была вполне обычной девушкой, но она состарилась перед тем, как вышла замуж за моего отца. Что-то, видно, случилось в тот промежуток времени.
Остальную часть пути Баян молчал и полностью сконцентрировался на подъеме.
Кованый железный прут был на месте. Свесившись с края крыши, я увидела Уфилию. Она лежала в своем гнезде, свернувшись калачиком и прикрыв нос хвостом, ее крылья были плотно прижаты к бокам.
– Уфилия! – шепотом позвала я. – Ты идешь со мной.
Причин говорить шепотом у меня не было, разве что я была не уверена в качестве собственной работы. Если я плохо изменила команды, она проснется и поднимет тревогу. Или отец, то есть император, уже вернул ее прежние команды.
Уфилия пошевелила ушами, да и только. Ветер унес мой голос.
Страх не должен победить.
Я предприняла вторую попытку, и на этот раз заговорила громче и увереннее:
– Уфилия, просыпайся и пойдем со мной.
Конструкция встала и расправила крылья. Два быстрых взмаха, и она уже сидит на крыше и смотрит на меня своими янтарными глазами. Тревогу она поднимать не стала.
У меня за спиной удивленно пискнула Хао.
– Нет. – Я отставила руку назад. – Теперь мы на одной стороне.
– Даже с Уфилией и Маугой на нашей стороне, боюсь, нам не одолеть Тиранга, – засомневался Баян. – Тиранг силен, и в его распоряжении конструкции Воин.
– Если у тебя есть идея получше, поделишься, когда спустимся на твердую землю.
Мы вернулись на балкон Баяна и привели с собой Уфилию.
– Мы можем вытаскивать осколки из всех нападающих на нас конструкций. Будем по возможности менять их команды. Я покажу, как меняла команды Лазутчиков. Думаю, команды воинов мало чем отличаются. Мы справимся. Конструкции сильные, а мы – умные. Мы можем их контролировать. Главное – прорваться через них к императору.
– Да, плевое дело, – сказал Баян.
Но я знала, что он взял этот тон, потому что боялся. Мне это было знакомо.
– Я не говорила, что будет легко.
Баян отряхнул ладони, как будто так пытался избавиться от страха:
– Извини. Я знаю, ты права. Знаю, что, если я хочу начать жить нормальной жизнью, это единственный путь и его надо пройти. Когда мне приходилось соперничать с тобой за благосклонность отца, это уже тогда было достаточно тяжело. Но это… свержение императора. Твои предки были на такое способны. Или Аланга.
– Повторяю: я – не Сукай. Я – копия.
– В наше время не существует никого ближе к их династии, чем ты. – Баян тряхнул головой. – Пошли за Маугой, пока я не передумал.
Я взяла его за руку, и наши пальцы переплелись. Это было так же естественно, как дыхание.
– Спасибо, – сказала я.
На этот раз Баян не пытался отделаться глупой шуточкой. Он просто посмотрел на наши руки, и его лицо стало серьезным. В такие моменты его сходство с императором становилось особенно заметным.
Император создал копию себя молодого, собрал ее из неизвестно какого количества людей. И все равно Баян был не таким, как он.
– Мне жаль, что мы не смогли стать друзьями, – сказал он и крепче сжал мои пальцы.
– Время еще есть.
Улыбка Баяна была печальной и одновременно насмешливой.
– Сказала она, перед тем как они отправились на битву со своим создателем.
– Никогда не поздно. – В ответ я стиснула его пальцы.
Мы послали вперед Хао, а через некоторое время и сами выскользнули в коридор. Уфилия не отставала.
По мере приближения к комнате Мауги запах его логова усиливался. Ладонь Баяна стала скользкой, но я не была уверена, чей это пот: мой или его. В любом случае мы крепко держались за руки.
Если бы я раньше забыла о своей гордыне, давно бы догадалась, что наше с Баяном соперничество – дело рук императора. Он манипулировал нами обоими, а я поддалась на его манипуляции.
Я могла бы спасти Нумина и его семью, но случившегося не изменить, как бы мне того ни хотелось. А я хотела, о, как же я этого хотела…
Когда мы вошли в комнату Мауги, он не спал – просто сидел на разбросанной по полу соломе.
Присутствие Баяна придало мне сил, я не стала говорить шепотом или подкрадываться к Мауге, как мышка.
– Мауга, ты идешь со мной.
Он заморгал, встал на четыре лапы и сказал:
– Я знал, что ты за мной придешь.
Уфилия поравнялась со мной, расправила и сложила крылья и заявила:
– Время пришло.
– Я должна найти своего отца, – сказала я конструкциям. – И все исправить.
Сколько я это ни отрицала, сколько ни говорила Баяну, что я не Сукай, эта идентичность была слишком глубоко вживлена в мои кости. Придет день, и я смогу от нее избавиться… если переживу этот.
– Он в обеденном зале вместе с Тирангом, – сказал Мауга. – Замышляют войну против Безосколочного меньшинства.
– Илит? – коротко спросил Баян.
Уфилия тряхнула головой, будто ей в пасть попалась какая-то гадость:
– Никто не знает, где она.
Я понадеялась, что Илит еще в своем логове и не способна к действиям.
Резец Нумина лежал у меня в кармане.
– Мне надо, чтобы вы время от времени меня прикрывали, – сказала я конструкциям. – Чем больше команд базовых Воинов мне удастся переписать, тем больше их встанет на нашу сторону.
– И что будет, если мы одержим победу? – спросил Баян так, словно начал верить в то, что такое возможно.
– Вернем во дворец слуг и солдат. Снова откроем ворота. Заключим союзы с губернаторами. Мы снова станем сильными. А с остальными…
Я подумала об осколках, которые были вживлены в Баяна и которые даже в этот момент не переставали высасывать жизнь из граждан Империи. Я не знала, как совместить это знание с тем, какой хотел бы видеть меня Нумин. Он хотел, чтобы я положила конец ритуалам вырезания осколков кости, чтобы я помогла простым людям. Я закрыла глаза, надеясь увидеть картинку разумного устройства будущей Империи. Ничего, только темнота и громкий стук сердца в ушах.
Но во дворце еще оставались комнаты, в которых мне не удалось побывать, и тайны, которые я еще не смогла разгадать. Возможно, там я найду ответы.
– С остальными мы потом разберемся.
Переход в обеденный зал длился целую вечность. Одна служанка, завидев нас, склонила голову над корзиной с бельем и отступила в комнату. Я выпустила руку Баяна и достала из кармана на поясе резец. Он вооружился своим; его резец был более тонкой работы, с выгравированными на рукоятке лианами. Уфилия бесшумно трусила рядом, а Мауга тяжело ступал позади. Мне было спокойнее оттого, что его туша прикрывала наши спины.
За Нумина. За его жену и брата, за его детей, за его родных, жизни которых он мне доверил.
Баян остановился у двери в обеденный зал. Это был мой план, так что первой войти должна была я.