— Значит, ты уже освободилась? — спросил Деймон, улыбнувшись в ответ. — А где…
— О, хорошо, ты уже здесь, — громко заявила девочка приказным тоном. — Помоги мне выучить дуэт на пианино. — С этими словами она повернулась к музыкальной комнате.
— Сначала скажи мне, где…
Вильгельмина сделала шаг назад и наступила каблучком прямо на ногу Деймону. Изо всех сил. Он крякнул от боли, но ничего не сказал, потому что Графф теперь стояла в дверях, пристально наблюдая за ними.
Вильгельмина шагнула в сторону.
— О, мне так жаль. Тебе больно? — Не дожидаясь ответа, она потащила Деймона к музыкальному салону. — Идем, я хочу попрактиковаться.
Как только они оказались в комнате, она сразу подошла к роялю и принялась рыться в нотах, ища дуэт, который сейчас разучивала.
— Можешь играть басовый ключ, — надменно сообщила девочка и положила руки на клавиши.
Деймон, хромая, подошел к скамейке и опустился на нее.
— Мисс Виль…
Но она тут же ударила пальцами по клавишам, заглушив звук его голоса. Девочка сыграла несколько пассажей, а затем повернулась к своему вынужденному партнеру и обвиняющим тоном сказала:
— Ты не играешь.
Это была такая дивная имитация интонаций Графф, что Деймон невольно нахмурился и обернулся к девочке, однако на ее личике застыла безмолвная мольба о понимании. В глазах Вильгельмины он прочел ледяной страх. Стиснув зубы, Деймон покорно опустил пальцы на клавиши.
— Раз, два, три, четыре.
И они начали играть.
Вильгельмина была ужасно напугана, и каким-то образом это было связано с ним. Кое-как пробираясь через пассажи дуэта, Деймон заметил, что в дверях музыкальной комнаты притаилась Графф, слушая, наблюдая — словом, шпионя за ними. Они закончили играть и начали заново. Чем дольше они играли под бдительным надзором Графф, тем больше Вильгельмина путалась в клавишах, и в конце концов Деймон начал сомневаться, что они действительно играли одно и то же. Ноты, которые он читал, не имели абсолютно ничего общего с какофонией, выходящей из-под их пальцев. Деймон не раз и не два невольно вздрагивал, услышав далекие от гармонии звуки.
Когда Вильгельмина с завидным упорством начала играть дуэт в третий раз, Графф отвернулась с презрительной гримасой, и Деймон невольно позавидовал мерзкой особе — по крайней мере, она была вольна уйти отсюда. Однако, освободившись от навязчивого присмотра наставницы, Вильгельмина начала играть ровнее и спокойнее.
— Никогда не спрашивай о Джанелль, — произнесла девочка так тихо, что Деймону пришлось наклониться к ней. — Если не можешь найти ее, никого не спрашивай, где она.
— Почему?
Вильгельмина смотрела прямо перед собой. Ее горло конвульсивно сжималось, словно выталкивая слова.
— Потому что, если они узнают, Джанелль может попасть в беду, а я этого не хочу. Я не хочу, чтобы ей пришлось возвращаться в Брайарвуд. — Она наконец перестала играть и посмотрела на Деймона полными слез глазами. — А ты?
Он мягко отбросил волосы с ее лица и легонько погладил девушку по щеке.
— Нет, я совершенно не хочу, чтобы она вернулась туда. Но где она?
Вильгельмина снова начала играть, но теперь довольно тихо.
— Сейчас она по утрам отправляется на занятия. Иногда навещает своих друзей.
Деймон нахмурился, озадаченный:
— Но если она с кем-то занимается, значит, твой отец, или Александра, или, в конце концов, Леланд организовали…
— Нет.
— Но Джанелль обязательно должна выходить в сопровождении горничной и…
— Нет.
Деймон немного поразмыслил над этим, и его руки медленно сжались в кулаки.
— Так она уходит одна? — наконец произнес он, тщательно следя за тем, чтобы голос звучал спокойно.
— Да.
— И твоя семья не догадывается о ее отлучках?
— Они не должны узнать об этом.
— И ты, конечно, не знаешь, куда именно Джанелль уходит и кто обучает ее?
— Нет.
— Однако если твои родные узнают об этих уроках или о ее наставниках, то могут заставить ее вернуться в больницу?
Подбородок девушки жалко задрожал.
— Да.
— Понятно.
О да, Деймону и впрямь теперь все было понятно. Остерегайся Жреца. Значит, она принадлежит Жрецу. Было очень глупо с его стороны забывать о том, что есть настолько сильный соперник. Однако у девочки и впрямь были свои способы очаровывать мужчин. Он совсем забыл про Жреца. Интересно, Джанелль сейчас у него? Что мог Сэйтан, один из живых мертвецов, предложить ей, чтобы она предпочла его компанию обществу Деймона, живого и здорового мужчины? Но с другой стороны, Джанелль еще не готова принять то, что может предложить мужчина. Попытается ли Сэйтан удержать ее подальше от своего сына? Если ее семья хоть когда-нибудь узнает о Повелителе…
В этом особняке было слишком много подводных течений, слишком много тайн. Александра балансировала на лезвии ножа, пытаясь сохранить власть над Шэйллотом, в то время как Роберт становился лидером в мужском совете, который постоянно противоречил ей, подрывая доверие других Королев, которое было необходимо правительнице. Соперничество, существующее между Робертом и Филипом, ни для кого не было секретом среди знати Белдон Мора, а неспособность Александры справиться с проблемами в собственной семье ставила под сомнение ее правление Краем. Прибавить к этому еще и наличие внучки, которую с пятилетнего возраста то и дело приходится отправлять в больницу для психически нестабильных детей…
А если этот самый ребенок еще и признается, что Повелитель Ада, Князь Тьмы, самый могущественный и опасный Верховный Князь в истории Крови, обучает ее Ремеслу…
Даже если родные сочтут это очередной выдумкой, они навсегда запрут Джанелль в четырех стенах, чтобы она никому об этом не рассказывала. Но если хотя бы раз они и впрямь поверили ей, что эта милая семейка сможет предпринять, чтобы положить конец заинтересованности Повелителя в юной девочке и тем самым уберечь самих себя от опасности? А Деймон был убежден, что в Белдон Море происходили очень многие вещи, на которые Сэйтан не стал бы смотреть сквозь пальцы.
Он поднял глаза и вздохнул с облегчением.
Джанелль стояла у порога, облаченная в костюм для верховой езды. Ее золотистые волосы были заплетены в косу, на голове — шляпка, щегольски сдвинутая набок.
— Я хочу покататься верхом, — заявила девочка. — Не откажусь от компании!
— Я сейчас! — счастливо воскликнула Вильгельмина. — Мои занятия уже закончились.
Деймон наблюдал за спешащей к выходу старшей сестрой, ощущая горечь во рту. Вот он, пепел надежд. В конце концов, он-то был всего лишь Хейллианской Проституткой, рабом для утех, развлечением для пресыщенных леди любого возраста и внешности, способом скоротать досуг. Он закрыл ноты и притворился, что подравнивает стопку. Почему Джанелль обязательно должна что-то чувствовать к нему? Почему ему должно быть больно, как ребенку, которого не приняли в игру?
Деймон повернулся. Джанелль стояла возле рояля, изучая его взглядом и озадаченно наморщив лоб.
— Вы разве не умеете ездить верхом, Князь?
— Разумеется, умею.
— О! — Она обдумала его ответ. — Значит, ты не хочешь пойти с нами?
Деймон моргнул, глядя в ее красивые, чистые сапфировые глаза. Ей и в голову не приходило исключать его из своей жизни. Он улыбнулся девочке и шутливо дернул ее за косичку.
— Нет, я с удовольствием присоединюсь к вам.
Она снова смерила его пристальным взглядом:
— У тебя что, нет другой одежды?
— Прошу прощения? — поперхнувшись, выдавил Деймон.
— Ты же всегда одет одинаково.
Захваченный врасплох, Деймон опустил взгляд на прекрасно скроенный черный костюм и белую шелковую рубашку.
— А что не так с моей одеждой?
— Да ничего. Но если ты поедешь прямо в этом, то все помнешь.
Деймон поспешно закашлялся и постучал себя по груди, прогоняя остатки неуместного смеха.
— У меня есть костюм для верховой езды, — хрипло ответил он.
— О, это замечательно! — Глаза девочки весело заблестели.
«Вот ведь маленький бесенок! — тепло подумал Деймон. — Ты же прекрасно знаешь, почему я вдруг поперхнулся, верно? Ты самое безжалостное на свете создание! Нельзя так смеяться над мужским тщеславием!»
Джанелль вприпрыжку направилась к двери:
— Поторопитесь, Князь! Встретимся на конюшне!
— Меня зовут Деймон, — тихо прорычал он.
Девчонка обернулась, нахально поклонилась и, усмехнувшись, выбежала в коридор.
Мужчина шел к своей комнате так быстро, как позволяли по-прежнему болевшие пальцы на ноге. В конце концов, его звали Деймон, а не Князь, прорычал он себе под нос, переодеваясь. Ему всегда казалось, что Джанелль обращается не к человеку, а к какой-то собаке, даже несмотря на то, что этот титул принадлежал ему согласно Кодексу. Нет ведь никакого вреда в том, чтобы называть его по имени, но девчонка отказывается это делать, потому что, видите ли, он старше!
Деймон замер, натягивая ботинки. Потом начал смеяться. Если он, в ее представлении, старше, что же она в таком случае думает о Жреце?
Наконец, добравшись до конюшни, Деймон обнаружил, что оседланы два пони, серая кобылка и Темный Танцор. Не зная, какая из лошадей предназначена ему, он подошел к Эндрю. Конюх криво улыбнулся ему и, склонив голову, проверил, крепко ли застегнута подпруга на седле Танцора.
— Будь осторожнее, — тихо произнес Эндрю. — Он сегодня немного нервный.
— С чем сравниваешь? — сухо поинтересовался Деймон.
Эндрю поник и ссутулился. Глаза Деймона угрожающе сузились.
— И как, есть причины у этой неожиданной нервозности?
Плечи поникли еще больше.
Почувствовав напряжение, охватившее весь двор, Деймон огляделся.
Джанелль тихо разговаривала с одним из пони. Вильгельмина стояла поблизости, ожидая, когда кто-нибудь поможет ей сесть в седло. Ее щечки красиво разрумянились на прохладном осеннем воздухе (разумеется, ожидание прогулки тоже сыграло свою роль), но при этом девочка все время нервно поглядывала в его направлении, при этом категорически не желая обращаться с просьбой.