Но Джанелль было трудно одурачить, и Деймон прекрасно знал это.
— Он не может прийти сюда, — медленно ответила она. — Он не должен приходить сюда. Он не должен узнать о… — Девочка упрямо сжала губы.
— А почему он не может прийти сюда? — Нужно заставлять ее отвечать, обязательно нужно… Если Джанелль сейчас закроется от него, то может никогда не впустить его в свою жизнь.
— Его душа принадлежит ночи.
Деймону потребовалось все самообладание, чтобы продолжать сидеть на месте, выглядеть расслабленным и проявлять вежливый интерес.
Джанелль помолчала.
— В любом случае я не думаю, что он бы одобрил…
— Ты имеешь в виду, что Филип будет не в восторге оттого, что он тебя учит?
— Нет. Это он не одобрит Филипа. — Джанелль покачала головой. — Ему бы все это совершенно не понравилось.
«Тут я с ним солидарен, моя Леди. Мне тоже все это совершенно не нравится», — подумал мужчина. Деймон очень мало знал о Хранителях, но рассказы, которые ему доводилось слышать или читать о Повелителе Ада… Он увидел, как Джанелль нервно сглотнула, и почувствовал, как в горле появился комок. Хранители. Живые мертвецы. Они же пьют…
— Он не причиняет тебе боль, надеюсь? — резко спросил Деймон и немедленно пожалел о своей вспышке.
Девочка повернулась к нему. В ее глазах загорелся ледяной гнев.
Деймон тут же отступил, пытаясь смягчить свои слова:
— Я хотел сказать… он не ругает тебя, если ты не сразу улавливаешь суть урока? Скажем, как Графф?
Гнев исчез из ее взгляда, но настороженность никуда не делась.
— Нет, он никогда не ругается. — Она поерзала и в конце концов устроилась поудобнее. — Ну, по крайней мере, по большей части. Он ругался на меня всего лишь один раз, и только потому, что я всех очень напугала. На самом деле виноват был Протвар, потому что я попросила его научить меня, а он отказался, посмеявшись надо мной и заявив, что ничего не получится. Но я-то знала, что справлюсь, хотя он этого не знал, поэтому, когда я показала ему, что умею, он страшно перепугался, а потом все разозлились. Затем меня отругали. Но на самом деле виноват был Протвар. — Сапфировые глаза призывали Деймона немедленно встать на ее сторону.
Он почувствовал легкое головокружение от такого запутанного и сбивчивого объяснения, из которого он сумел уяснить только одно.
— Кто такой Протвар?
— Внук Андульвара.
У Деймона разболелась голова. Он провел слишком, много ночей, погруженный в яростные, но дружеские споры с Люциваром о том, кто был самым сильным Верховным Князем в истории Крови, чтобы не знать, кто такой Андульвар. Мать-Ночь, подумал он, исподтишка потирая ноющий висок, сколько еще мертвецов она знает?
— Я согласен, — решительно произнес Деймон. — Думаю, виноват был все-таки Протвар.
Джанелль удивленно моргнула и улыбнулась ему.
— Вот и я так считаю. — Она забавно сморщила нос. — Но Протвар думает по-другому. Он до сих пор уверен, что это я виновата.
Деймон пожал плечами:
— Он же эйрианец. Они все упрямы.
Джанелль рассмеялась и свернулась калачиком, прижавшись к Деймону. Он медленно опустил руку и ласково погладил ее плечо, а затем довольно вздохнул.
Придется все-таки примириться со Жрецом. Он не собирался уступать, но при этом не хотел, чтобы Джанелль оказалась в эпицентре подобного соперничества. Кроме того, Повелитель Ада был всего лишь соперником, а не врагом. Он тоже может ей пригодиться.
— Твоего наставника называют Жрецом, не так ли? — спросил Деймон сонным, бархатистым голосом.
Джанелль напряглась, но не отстранилась. Наконец она кивнула.
— Когда в следующий раз увидишь его, передашь ему привет от меня?
Джанелль так резко вздернула голову, что у Деймона клацнули зубы. Он в последний момент успел убрать язык.
— Ты знаешь Жреца?
— Мы были знакомы какое-то время… очень, очень давно, — отозвался Деймон, запустив пальцы в светлые кудри девочки.
Она крепче прижалась к нему, попытавшись подавить широкий зевок.
— Я не забуду, — сонно пообещала Джанелль.
Деймон поцеловал ее в макушку, неохотно поднялся на ноги и помог ей встать, а затем поставил книгу на полку и вывел девочку из библиотеки. Он указал ей на лестницу, которая вела в детское крыло этажом выше.
— Отправляйся в комнату — и ложись спать. — Он пытался говорить строгим голосом, но даже для его собственных ушей тон вышел слишком любящим.
— Ты иногда говоришь совсем как он, — проворчала Джанелль, поднимаясь по лестнице.
Деймон прикрыл глаза. Лжец. Скользкий придворный лжец. Он вовсе не хотел задобрить возможного соперника. И привет передал не поэтому. Ему просто захотелось — глубоко в душе и всего на какое-то мгновение — вынудить Сэйтана признать своего сына.
Но какое сообщение пришлет Жрец в ответ, если вообще сочтет это необходимым?
Грир, невозмутимо сжав руки за спиной, стоял перед двумя женщинами, устроившимися в креслах у камина. Он был самым доверенным слугой Верховной Жрицы Хейлля, ее любимым наемным убийцей, человеком, который всегда был готов позаботиться о неприятных мелочах. Это задание было изысканной наградой за преданность.
— Ты понимаешь, что тебе предстоит сделать?
Грир слегка повернулся к той, которую называли Темной Жрицей. Вплоть до сегодняшней ночи он никак не мог понять, почему его сильная, властная Жрица чувствовала себя обязанной предоставить удобные апартаменты для этой таинственной «советчицы». Теперь он знал ответ. От женщины исходил запах кладбища, а ее неприкрытая жестокость пугала и возбуждала одновременно. К тому же Грир убедился в том, что «вино», которое она пила, явно было доставлено с весьма своеобразного виноградника.
— Я понимаю это и знаю, что оказаться избранным для выполнения этого задания — великая честь. — Возможно, орудие выбирала Доротея, однако Гриру быстро стало ясно, что инициатива исходила от второй ведьмы. Это следует учесть на будущее.
— А он не заартачится из-за того, что именно ты будешь разъяснять условия соглашения? — спросила Доротея, покосившись на правую руку своего слуги. — В конце концов, он терпеть тебя не может.
Грир одарил Доротею маслянистой улыбкой и все свое внимание перенес на Темную Жрицу. Вот оно что. Верховной Жрице Хейлля не дали привилегии даже выбрать исполнителя.
— Тем больше причин выслушать — особенно если я сделаю вид, что не испытываю ни малейшего удовольствия, предлагая столь выгодные условия. Кроме того, если он предпочтет солгать о том, что знает, я смогу определить это лучше, чем любой из послов, которые… — он приложил левую руку к груди, словно заверяя женщин в своей искренности, — несмотря на их компетентность в своих непосредственных обязанностях, не горят желанием иметь дело с Сади.
— А ты не боишься его? — спросила Темная Жрица.
Звук ее высокого, почти детского голоса вызвал раздражение, потому что он совершенно не сочетался с лицом, скрытым под капюшоном, и аурой темной, властной силы. Впрочем, это не имеет значения. Сегодня он наконец понял, кто на самом деле правит Хейллем.
— Я не боюсь Сади, — с улыбкой отозвался Грир, — и испытаю большое удовольствие оттого, что он запачкает свои руки детской кровью. — Очень большое удовольствие.
— Очень хорошо. Когда ты сможешь тронуться в путь?
— Завтра. Думаю, будет лучше сделать вид, что мое путешествие не представляет собой ничего особенного или спешного, тогда на него не обратят внимания. Оказавшись там, я заодно воспользуюсь возможностью осмотреть их старомодный городок. Кто знает, возможно, я найду нечто, что послужит вам, Леди.
— Картан в Белдон Море, — произнесла Доротея, вновь наполняя свой бокал. — Вне всякого сомнения, он сможет сэкономить твое время, избавив тебя от львиной доли предварительной работы. Свяжись с ним, когда окажешься на месте.
Грир одарил ее еще одной маслянистой улыбкой, поклонился обеим женщинам и вышел.
— Похоже, ты не слишком довольна моим выбором, Сестра, — произнесла Геката, осушив бокал и поднявшись.
Доротея пожала плечами:
— Ваша воля. Вспомните об этом, если что-то пойдет не так. — Она не подняла взора, когда Геката откинула капюшон с лица.
— Посмотри на меня, — прошипела Геката. — И никогда не забывай, что я собой представляю.
Доротею всегда поражало, что мертвые демоны внешне ничем не отличаются от живых людей. Единственный признак — слабая вонь мяса, начинающего разлагаться.
— Я никогда не забываю, что вы собой представляете, — с улыбкой отозвалась Доротея. В глазах Гекаты вспыхнул гнев, но Верховная Жрица Хейлля не отвернулась. — А вам следует помнить, кто владеет Сади и что только благодаря моему великодушию и влиянию на Притиан ваша маленькая игра стала возможной.
Геката резким движением набросила капюшон на голову и вытянула вперед руку. Дверь с грохотом распахнулась, медная ручка увязла в каменной стене. Зашипев от гнева напоследок, Темная Жрица ушла.
Доротея налила себе еще немного вина. Она видела легкую презрительную ухмылку Грира, видела, как изменился его взгляд после знакомства с темной Жрицей. Но в конце концов, что она собой представляет? Всего лишь мешок костей, которым не хватило сил рассыпаться в прах. Пиявка. Маленькая гарпия-интриганка, пытающаяся отомстить человеку, которому нет до Террилля никакого дела. Вообще никакого. Доротея не вполне поверила в эту историю о ребенке, от которого Жрец без ума, и не видела в этом проблемы, даже если рассказ правдив. Пусть играет дальше. Она отправила достаточно молодых ведьм и юношей в логово Темной Жрицы. Теперь ходячий труп хотел, чтобы она отказалась от услуг Сади на сто лет, а в знак благодарности за уступчивость Доротеи, согласившейся организовать все это, пытается переманить ее лучшего слугу, которому она больше не сможет доверять.
Что ж, очень хорошо. Пусть Грир виляет перед ней хвостом. Наступит день, когда он осознает свою ошибку — и заплатит за нее.
Грир сидел в темном углу, допивая вторую кружку эля и наблюдая за усталыми, измученными лицами мужчин, расположившихся за другими столами. Он мог бы отправиться в таверну, где получил бы лучший ужин и пиво, не оставляющее привкуса помоев во рту, но там пришлось бы фальшиво улыбаться и лебезить перед аристократами Крови, которые обычно собирались в более приличных местах. Здесь же другие посетители боялись его, поэтому Грир выбрал стол и получил не только лучшую мясную вырезку, но и возможность посидеть в тишине.