«Я — Ведьма!»
Он задрожал от усилий, прикладываемых, чтобы не напасть на нее.
«Джанелль — это Ведьма, а Ведьма — это Джанелль».
«Я им не нужна, они не хотят меня! — выкрикнула Ведьма, ударив его кулаком в грудь. — Не меня! Они не хотят, чтобы я была внутри тела. Они хотят совокупляться с Джанелль, а не с Ведьмой!»
Деймон чувствовал, как она все больше отдаляется.
«Это Ведьма! — крикнула она. — Вот что живет внутри тела! Ты хочешь совокупляться с Ведьмой?!»
Гнев наконец заставил его бросить:
«Нет, я не хочу совокупляться с тобой! Я хочу заниматься с тобой любовью!»
Что бы она ни собиралась сказать, слова потерялись на полдороге. Ведьма уставилась на него, как на неизвестный доселе объект, а потом сделала маленький шажок навстречу.
Она проглотит наживку, шепнул Садист, скрывающийся внутри. Она проглотит наживку и шагнет в великолепную, опасную ловушку.
Еще один шаг.
Опасный, смертельно опасный шелк.
И еще один.
Славная ловушка, сплетенная из любви, лжи… и правды.
«Я ждал тебя семь веков, — промурлыкал он. — Только тебя. — Его губы растянулись в улыбке соблазнителя. — Я был рожден стать твоим любовником».
«Любовником?»
Почти в пределах досягаемости.
Без физического тела нити соблазна были не такими мощными, однако Деймон заметил перемену во взгляде Ведьмы, когда они дотянулись до ее сознания.
Однако она по-прежнему парила слишком далеко.
«Тогда зачем тебе тело?»
«Потому что оно может принять меня, чтобы я доставил тебе удовольствие. — Он наблюдал за тем, как напряженно она обдумывает его слова. — Тебе нравится мое тело?»
«Оно очень красивое, — неохотно признала Ведьма и поспешно добавила: — Но здесь-то ты выглядишь точно так же. И Ведьма тоже может принять твою мужественность!»
Садист протянул руку:
«Почему бы нам не проверить это?»
Она приняла предложенную руку и грациозно опустилась на Деймона сверху, оседлав его бедра, а затем выжидающе покосилась на мужчину.
Он улыбнулся, и его руки начали исследовать ее тело, успокаивая и возбуждая. Когда Деймон кончиками пальцев пощекотал ее под хвостом, Ведьма взвизгнула и подскочила. Он покрепче прижал ее к себе, обнял одной рукой за бедра, а второй зарылся в золотистую гриву. Затем Деймон поцеловал ее. Нежно. Заставляя таять от удовольствия. Она вздохнула, когда его руки коснулись грудей. Она задрожала, когда Деймон лизнул маленький витой рог. Убедившись, что Ведьма действительно проглотила наживку, он шепнул:
«Милая, ты права. Здесь для меня слишком темно. Чаша слишком хрупкая, и мне… мне больно».
Она посмотрела на него с искренним сожалением, но покорно кивнула.
«Подожди, — шепнул он, когда Ведьма попыталась отстраниться. — А ты не можешь подняться вместе со мной? До моей внутренней паутины? — Деймон нежно лизнул ее изящное ушко. Его голос излучал сладострастие, превратившись в низкое мурлыканье. — Там нам будет не менее безопасно».
Он обуздал свое нетерпение и спокойно ждал ответа. Нельзя было сказать, сколько времени прошло у Алтаря, находились ли их физические вместилища по-прежнему там, теплилась ли еще жизнь в юной израненной плоти… Деймон не знал, успели ли те чудовища из Брайарвуда добраться до Святилища. Не знал даже, что сейчас делает его тело.
Он отбросил эту мысль. Теперь связь с телом была не у него, а у Жреца. Чем бы там его оболочка ни занималась, это проблема Сэйтана.
Неожиданный и быстрый подъем застал его врасплох. Деймон вцепился в Ведьму в тот же миг, как она покрепче обхватила его ногами за талию.
«Любовник», — сказала она, улыбнулась и начала хихикать.
Деймону было очень интересно, знала ли Ведьма, проведшая жизнь в блужданиях между невинностью и обширными познаниями, истинное значение этого слова.
Какая разница, прошептал Садист. Она проглотила наживку.
Они поднимались все выше, пока наконец не оказались на уровне Черного, на достаточной высоте от его внутренней сети.
«Так лучше?» — застенчиво спросила Ведьма.
«Намного», — ответил он, прильнув к ее губам. Деймон целовал Ведьму до тех пор, пока она не расслабилась, а затем снова вздохнул.
Поспеши, прошептал Садист.
Он прислонился было к ее лбу своим и взвыл от боли, когда маленький рог уколол его.
Ведьма хихикнула и поцеловала его между бровями.
«От поцелуев становится лучше?»
На мгновение Деймона затопило отвращение. Это произнес девичий голос. Юный девичий голос.
Он оглянулся через плечо, пытаясь соединить женственное тело, прижимавшееся к нему, с этим голосом, и увидел осколки хрусталя, парящие в чернильной тьме.
Части ее разума. Множество осколков. Но часть ее по-прежнему была не тронута. Должна была остаться такой. Та часть, в которой содержалось знание Ремесла. Как иначе она могла заново собрать его чашу? Но если Ведьма все время скачет от одного осколка к другому…
Как Терса. Хуже, чем Терса.
«Деймон?»
Полуночный голос со смертельно опасными нотками.
Помни только об этой ее стороне, вовремя посоветовал Садист. Забудь пока о других.
Деймон улыбнулся Ведьме.
«Любимая», — произнес он, нежно прикусив ее нижнюю губу, а затем использовал свои самые изощренные приемы, чтобы сделать наживку как можно более соблазнительной.
Однако он не позволил ей приподняться и принять его в себя.
«Все еще слишком темно, — задыхаясь, произнес Деймон, когда Ведьма начала постанывать и рычать. — Давай поднимемся к Красному. Это мой Камень по Праву рождения».
Она попыталась сбросить путы соблазна, которыми он оплел ее, но Садист умел расставлять силки.
«Можем устроить там постель», — вкрадчиво произнес он.
Она содрогнулась. Всхлипнула. В этом звуке не было и намека на удовольствие.
Появился образ. Постель, достаточно большая для игры. Постель с ремнями, прикрепленными к ножкам, чтобы привязывать запястья и лодыжки.
Он отбросил этот образ и заменил его своим. Огромная комната. Пол покрыт мягкими, толстыми коврами. Огромная постель с пологом из бархата и газовых тканей. Шелковые простыни и пуховые одеяла. Горы подушек. Единственный источник света — спокойное пламя в камине и дюжины ароматических свечей.
Ослепленная этим романтическим видением, Ведьма вздохнула и прильнула к нему.
Деймон удерживал этот образ, дразня, искушая, и они медленно поднялись к Красному.
Устроившись вместе с Ведьмой на шелковых простынях среди мягких подушек, Деймон попытался нащупать хоть какую-то связь — со своим телом, со Жрецом, с чем угодно — и едва не задохнулся от разочарования. Так близко. Так близко — и все равно не за что ухватиться, чтобы закончить начатое, если не считать той силы, которой Джанелль обернула его чашу, чтобы удержать осколки вместе.
Лаская и успокаивая, любя и опутывая ложью, он заставлял ее думать только о наслаждении, а сам тем временем осторожно вытягивал силу, образовавшую пленку внутри чаши. Защита исчезла. Верхние куски зашатались, но удержались вместе. Этого хватит.
Он потянулся к Сэйтану. Нашел лишь смертельную усталость и убийственную ярость.
Деймон нанес удар первым.
«Тише, Жрец. — Он подождал немного и зачерпнул еще немного силы, склеивавшей чашу воедино. — Используй все, что можешь, чтобы создать привязь. И приготовься к битве. Я веду ее назад».
Затем он потянулся к своему телу. Оно по-прежнему лежало на Алтаре вплотную к ее измученной плоти. Он укрепил эту слабую связь ровно настолько, чтобы тело начало повторять его движения.
Улыбнувшись, Деймон медленно перекатился и оказался над ней, а затем нежно завел руки Ведьмы ей за голову и сжал их.
Он целовал ее, ласкал по мере того, как они поднимались все выше и выше.
Она потерлась о его тело.
«Любовник», — захныкала она.
«Скоро, — солгал он. — Уже скоро».
Все выше и выше…
Еще несколько мгновений — и он вернулся бы в свое тело, но тут ее глаза неожиданно распахнулись, и она почувствовала, как ловушка захлопнулась.
«Нет!» — закричала Ведьма.
Оскалив зубы, Деймон загнал их обоих обратно в тела.
Ее крики заполнили помещение Алтаря. Кровь потоком лилась между ног.
«Исцели тело, Джанелль! — крикнул Деймон, пытаясь удержать ее сознание в теле, пока она пыталась сбросить его. — Исцели его!»
Ее страх бился о границы его разума.
«Ты солгал мне! Ты СОЛГАЛ!»
«Я готов был сказать и сделать все, что угодно, чтобы вернуть тебя! — взревел он, вонзив ногти ей в плечи, чтобы удержать на месте. — Исцели его!»
«Пусти-пусти-пусти!»
Тела боролись. Сущности боролись. Пока они смешались в яростной схватке, Деймон почувствовал, как Сэйтан накинул петлю ей на ногу.
Один-единственный выброс силы разорвал бы его на части и освободил ее. Вместо этого она умоляла его:
«Деймон, пожалуйста. Ты же мой друг. Пожалуйста».
Было очень больно слышать ее мольбы.
«Ведьмочка». Голос Сэйтана, надтреснутый и дрожащий.
Джанелль перестала бороться.
«Сэйтан?»
«Мы не хотим потерять тебя, ведьмочка».
«Вы не потеряете меня. Я могу видеть всех вас в туманном месте».
Слова Сэйтана падали медленно, словно каждое из них причиняло ему страшную боль:
«Нет, Джанелль, не сможешь. Ты не увидишь никого из нас в туманном месте. Если ты не исцелишь свое тело, мы с Деймоном будем уничтожены».
Деймон, шипя, выдохнул сквозь зубы. Оказывается, не один Садист умел плести смертельные ловушки.
Ее плач наполнил их сознания, а затем и уши, когда детское тело повторило тот же звук.
Деймон ощутил нарастающую волну темной силы, поднимающейся из бездны, почувствовал, как она наполняет юное тело, которое он по-прежнему сжимал в объятиях, излечивая разорванную плоть.
Она расслабилась и теперь лежала неподвижно.
«Я больна», — приглушенно произнесла Джанелль, уткнувшись носом ему в грудь.