Странно, мать не плакала. Наоборот, ругалась на отца.
– Трус! – презрительно шептала она над его могилой в день похорон. – Только трус мог так поступить! Развалил дело, сбежал, бросил семью в нищете! Ты доволен? Скрылся от проблем! Чтобы твое тело грызли черви, а ты и на том свете это чувствовал!
Больше она не была на кладбище.
Брат приехал из Киравала, нашел работу в порту, всячески помогал осиротевшей семье. Мать выучилась шить, стала портнихой. Каково ей, никогда не ведавшей работы, презиравшей раньше традиционное «бабье рукоделие», было принимать заказы от людей, стоявших на три-четыре ступени ниже по социальной лестнице, чем она недавно?! Внешне сдержанная, непоколебимая, она не смирилась со своей участью и всячески убеждала сыновей:
– Вы обязаны выбраться из нищеты, чтобы никакая шавка не смогла тявкнуть в вашу сторону! Вы должны добиться успеха, вернуть доброе имя семье, опозоренной вашим отцом!
Она настояла, чтобы брат продолжил учебу. Убеждала и младшего не останавливаться после школы.
Рофирт слушал мать, но не был согласен с ней полностью. Его отец не был неудачником! Мальчик пытался разобраться, что же произошло с ним, но мать молчала, а добрые люди подсказывали: «Что здесь думать?
Машар давно соперничал с Бингаром-старшим». «Значит, это он виноват в смерти отца», – пришел к нехитрому выводу Рофирт.
Когда сын Одира Машара, Виктор, поступил в Академию вместе с ним, Бингар возликовал. Отпрыск убийцы рядом! Рофирт принялся следить за ним, втерся в доверие к Фреду Бредансу, другу Виктора.
Коварный план мести сложился сам собой. Машар-младший – игрок. Сев за стол, он не в состоянии остановиться, пока не проиграет все, вплоть до запонок на манжетах. Что, если заставить Машара проиграть и денежки отца?…
С этим планом Рофирт и обратился к местным шулерам. Те обдумали идею. Но, похоже, у них были свои счеты с семейкой Машаров, глава которой сейчас переквалифицировался в банкира. И не только с ней.
– Если ты действительно желаешь уничтожить щенка и опозорить его семью, нужно поступить чуть-чуть иначе, – заботливо объяснили ему. – Лучший способ: в оплату проигрыша заставить его совершить самое страшное преступление – убить гатура! Тем более, чужак в вашей Академии имеется. Как бы Машар ни прятался, сыскари за такое отыщут его даже в лесах Герии!
– А если он сознается, кто его на это надоумил? – испугался Бингар.
– Пригрозим, что прибьем самого, его семейку и друзей. Он будет молчать, – ответили ему.
Так и случилось. Проигравшемуся Виктору сообщили, каким образом можно погасить громадный долг. При этом намекнули, что в этом деле замешан один из его друзей. На кого Машар мог подумать, как не на Фреда Бреданса? Особенно, когда тот отказался помочь ему в убийстве гатура.
И вот, Виктор Машар уже неделю должен трудиться в шахтах. Вряд ли он переживет эти пятнадцать лет. А Рофирт чуть ли не прыгает от счастья!
Ящерка, стараясь не царапаться, сползла со лба Танри, скользнула по свесившемуся вниз одеялу и исчезла под кроватью. А девушка с трудом встала и направилась в туалет. Ее мутило. С кем она общалась?! До чего может опуститься человек!
Вернувшись в комнату, она закуталась во все теплые вещи, какие только у нее были, накрылась с головой одеялом. Ее трясло от холода и омерзенья.
Не воплоти Рофирт того, что задумал, Машар никогда не стал бы преступником! И был ли виновен отец Виктора? Доказательств у Рофирта не было. Эта хладнокровно спланированная месть чуть не погубила Фреда с командором… Самое страшное – у Бингара мысли не промелькнуло, что он мог оказаться неправ. И запоздалого раскаянья не наблюдалось. Как он легко согласился убить Ванибару!
Почему она так в нем ошиблась? Может, рыжий действительно ей нравился? Совсем чуть-чуть, а она не рассмотрела его как следует, не поняла?
Начало выходной недели Танри встретила в постели. Лилина и Давира заглянули было к ней позвать на море, но, увидев бледное, осунувшееся лицо приятельницы, аж отшатнулись.
– Что с тобой, Танира?
– Мороженого вчера переела, – не нашла ничего лучше ответить Танри.
– А-а-а, тогда выздоравливай скорей…
И они убежали, оставив ее лежать в душной комнате. Найдя в себе силы, девушка оделась, умылась и легла на уже убранную кровать листать картинки в учебнике. Но отдохнуть ей долго не дали. Вскоре послышались треск ломающихся веток и негромкое ворчание в адрес местных садовников, вздумавших посадить дуб так далеко от балконов женского общежития.
Танри невольно улыбнулась. Она поняла, кого сейчас следует ждать в гости. И точно, вначале в гуще ветвей появилась кофейного цвета взлохмаченная шевелюра. И вот уже через балконные перила перелезла маленькая фигурка Эрнесто. Зайдя в комнату Танри, он, не говоря ни слова, снял зеленый, потертый рюкзак и высыпал на стол кучу апельсинов.
– С чего такая щедрость? – поразилась девушка, усаживаясь на кровати.
– Мы с тобой вчера сколько мороженого в кафе перепробовали? Все четырнадцать сортов. Значит, я ответственен за твое нездоровье.
– Спасибо, – Танри уже улыбалась. На душе полегчало. Пока на свете есть такие люди, как Эрнесто, жить стоит.
– Что-нибудь еще надо? – участливо спросил коротышка. – Соку там, книжек, пластинок?
– Ничего. Спасибо, Эрнесто. Меня и апельсины вылечат. Мама письмо прислала: завтра приедет, заберет меня в Шанбаре. Ругаться за косы будет…
Танри в притворном ужасе подергала за кончики волос и набросила на голову одело, но тут же сняла его.
– Тебе так лучше, уж поверь мне, – коротышка отсалютовал ей и полез обратно через балконные перила.
Утром следующего дня в аэропорту Лиссарана совершил посадку дирижабль со Спиры. В числе ста сорока пяти пассажиров выделялись двое. Первым на землю ступил пожилой толстячок в парусиновых штанах, светлой летней куртке-ветровке и в клетчатой рубашке, туго сидевшей на животе. Вторым оказался невысокий светловолосый мужчина на вид моложе сорока, в бесформенной кепке, солнечных очках, застиранной рубашке и помявшихся штанах. Видавший лучшие времена коричневый чемодан дополнял общую картину.
Пройдя таможенный барьер, они оба остановились у здания аэропорта, оглядываясь по сторонам.
– Рано еще, – толстяк зажал в широкой руке полупустую пачку сигарет, но закурить не решался. – По городу погулять, что ли?
– Мы только на полчаса раньше прилетели, – одернул его светловолосый. – Сейчас приедут.
Старый сощурился, цепким взглядом обшаривая местность.
– Как бы не узнали, – вздохнул он. – Я говорил, надо усы сбрить.
– Обойдутся. Никто меня здесь не узнает. Достаточно того, что я летел по чужим документам и с накладной бородой, – он потер подбородок, покрытый пятнышками аллергии на клей. – И так твоими бакенбардами пожертвовали.
– Отрастут до возвращения.
– Сыночек!
Итеро (а это был он) вздрогнул и обернулся. Женщина в длинном платье вышла из ярко-синей, блестящей на солнце машины и поспешила к ним.
– Здравствуй, мама!
Итеро обнял Вирию, пожал руку подошедшему к ним Джеральдо.
– Это мой друг Лайв. Он сюда по делам, – представил он толстяка.
Торопыга, сопя, поклонился Вирии, помял руку Синарду и поспешил в гостиницу дожидаться своего шефа.
– А сестра не приехала меня встречать? – как бы между прочим поинтересовался Итеро.
– Мы же тебя увидеть мчались, – возразила Вирия. – Сейчас в Академию заедем. Как раз выходная неделя началась…
Танри этим утром встала рано. Вчерашний отдых и поддержка Эрнесто и Арвисо, навестивших ее вечером, подняли настроение. Собрав кое-какие вещи, она спустилась дожидаться мать. Хитрец Арвисо ехать в Шанбаре отказался.
– В прошлый раз был, – отмахнулся он. Но Танрито знала, что София Марес, обучавшаяся на курсах медслужбы, тоже осталась в Лиссаране.
Над клумбой, пестревшей разноцветными гвоздиками, порхали ярко-желтые бабочки. За ними безуспешно охотился квартировавший на студенческой кухне черный котенок. В глубине сада под старой акацией Давира флиртовала с Иливом…
– Давай мириться, – Рофирт незаметно подкрался сзади. Танри сделала глубокий вдох и повернулась к нему.
– Я с тобой и не ссорилась, – она старалась не смотреть ему в глаза.
– Я действительно сам хотел тебя пригласить, – принялся он оправдываться. – Просто Давира меня опередила.
– Не понимаю, с чего ты раздуваешь трагедию.
Она отвернулась посмотреть – не подъехала ли к воротам машина дядюшки Джеральдо.
– Но ведь ты обиделась и всячески меня игнорировала, – продолжал настаивать Рофирт.
– Лично меня ты не обижал, – она по-прежнему не смотрела на него. Находиться рядом было противно.
– Тогда кто тебя обидел? Скажи, я с ним разберусь, – Бингар пошел в атаку. – Я сумею тебя защитить от любого.
– Даже от себя? – ядовито поинтересовалась Танри.
К ним шел Арвисо, но на полпути остановился поболтать с кем-то со старших курсов.
– Танри, – Рофирт проигнорировал ее неприязнь. – Через три месяца я заканчиваю учебу. Еще полгода стажировки – и я пилот. Я стану водить дирижабли на Никсу или на Спиру. У меня будет хороший заработок…
Неужели он делает предложение? К горлу Танри подступил неприятный комок.
– Танри, – Бингар порылся в карманах и вытащил коробочку. – В знак нашего примирения у меня для тебя есть подарок.
Щелчок. На синем бархате лежало золотое колье с крупными черными жемчужинами. Очень дорогое. Так вот на что он потратил деньги, полученные за Машара!
– Я с тобой не ссорилась и потому мириться не собираюсь! – Она ощетинилась, как рассерженная кошка.
– Но почему? Тебе не нравится мой подарок? – не понял Бингар.
– Мне не нравится, за чей счет он куплен. Откуда у тебя такие деньги? – вырвалось у нее.
– Ты про что? – Теперь уже встрепенулся Рофирт. – Я заработал…