Командир приказывает всем встать по бортам и держаться за конструкции фермы, ничего больше нам не остается, если только молиться. Мы с Лоркой и командиром стоим на левом борту, штурман с радистом и рулевым — на правом.
Нас бьет о скалы еще и еще. Командира рядом с собой я уже не вижу. Лорка… Стоп! Лорка. Где Лорка?!
Кажется, про Лорку я сказал вслух, потому что мне на лоб сразу легла сухая теплая ладошка и самый приятный на свете голос произнес:
— Я здесь, Феотр.
— Мы… где?.. Ты… как?.. Со мной… что? — кое-как произнес я.
— Мы в пещере. Я тебя сюда затащила. Я ничего. А ты… — ее голосок дрогнул.
— А что я?
— У тебя рука сломана. Правая. Я тебе лубок сделала из чего нашла. И левая коленка распухла, я лед прикладывала, сейчас еще принесу.
— Подожди, — остановил я жену. — У меня шея болит еще. Не посмотришь?
Лорка осторожно, стараясь не делать резких движений, приподняла меня за плечи, посмотрела и даже бережно потрогала.
— Вроде ничего не видно, — с некоторым сомнением отметила она. Ну и ладно. Значит, просто стукнулся.
Дальнейшие расспросы внесли хоть какую-то ясность. Лорку после очередного удара выбросило наружу, она скатилась по склону к входу в эту пещеру, потом поднялась к остаткам нашего дирижабля. Вниз катиться ей было легко и не опасно — под тоненькой коркой льда снег лежал толстым слоем, так что Лорка только слегка поцарапала лицо льдышками, а вот подниматься вверх ей пришлось долго. Командира, рулевого и радиста она нашла уже мертвыми, штурмана не видела вообще. Отрезав кусок мягкой оболочки дирижабля, Лорка уложила меня на него и сначала как на санях спустила вниз, а потом волоком затащила сюда.
— Спасибо, милая. Ты меня спасла, — только и смог сказать я. Ну а что тут еще скажешь?
— Ну, ты же меня спасал, — улыбнулась Лорка. — теперь вот я. Еда у нас есть…
— Твоя сумка? — понимающе усмехнулся я.
— Она самая, — со смехом ответила супруга.
Да уж, не думал я, когда подтрунивал над Лоркой, прихватившей в дирижабль одну из своих седельных сумок, как раз с провизией, что нам это пригодится.
— Я еще взяла ранцы с пайком команды, — похвасталась Лорка. М-да, народная запасливость на грани хомячливости — это вам не за ухом почесать.
— Вот и хорошо, — похвалил я жену, — радист успел передать сигнал бедствия. Нас искать будут, и, если снег или дождь не пойдут, найдут по следам волочения. А пока ищут, поедим. Только дай я сначала устроюсь поудобнее…
Кое-как приподнявшись на левой (черт, неудобно-то как!) руке, занялся самолюбованием. Если, конечно, это можно было бы так назвать, учитывая, на что именно я, так сказать, любовался… Правую руку ниже локтя украшала конструкция из обломков фанеры и какой-то дощечки, стянутая кусками ткани, подозрительно похожей на оболочку дирижабля. Левая штанина разрезана, через разрез видно распухшее и покрасневшее колено. Шинель расстегнута, но мне не холодно. Да и не настолько темно, кстати. Странная пещера…
Следующие минут десять прошли в действиях по улучшению комфортности моего положения, предпринятых Лоркой под моим мудрым руководством. Жена соорудила мне повязку, чтобы подвесить сломанную руку на груди. Так даже лежать удобнее, а если с коленом улучшится и смогу встать, то еще лучше. Потом пристроила мне под голову ранец, один из тех, что подобрала среди обломков нашего дирижабля. Ну вот, так уже получше.
— Что за пещера вообще? — не выдержал и все-таки спросил я, хотя ясно же было, что внятного ответа у Лорика не будет.
— Не знаю, — Лорка пожала плечами. — я бы ее и не заметила, если бы прямо к ней не подкатилась. Тут хорошо, тепло, сухо…
Слишком тепло и слишком сухо, сказал бы я.
— Камней никаких у входа ты не видела?
— Не видела. А зачем нам камни? — удивилась Лорка.
— Вход заложить. Нашла ты пещеру, смогут и мераски найти, если что. Я все-таки предпочел бы, чтобы первыми нас нашли не они.
— Здесь проход узкий и два раза поворачивает, — деловито отчиталась жена, — и от входа не видно, что тут светлее. Я сама не сразу увидела. Сначала тебя затащила, потом сходила посмотреть, что дальше, и вот тут уже нашла место получше.
— И опять меня волокла? — ничего себе, силушка у моей супруги!
— Ну а что? — улыбнулась Лорка. — Тут теплее, там холодно и сыро. Не могла же я там тебя оставить!
Господи… Как же мне с ней повезло…
— А что за узкий проход? — продолжил я.
— Двое в ряд пройдут и то кое-как. Первый поворот крутой очень, я тебя там еле протащила, второй уже не такой, и после него проход расширяется.
Так себе позиция, честно говоря… Если только засесть на этом первом повороте и стрелять из-за угла в тех, кто полезет снаружи в узкий проход? А потом, в случае чего, отступить за второй поворот? Пожалуй, что так, ничего другого не придумаешь.
Поделившись своими соображениями с Лоркой, я неожиданно получил в ответ маленький шедеврик тактической грамотности.
— Там оба поворота направо, только я смогу стрелять, у тебя же правая рука пока не работает, — уточнила жена. — Сейчас пойду тебе за льдом, заодно и набросаю у входа льдышек, чтобы под ногами хрустели, если кто пойдет.
— С льдышками ты хорошо придумала, — похвалил я жену. — А стрелять-то у нас найдется из чего? — хрен, конечно, дождешься, чтобы у Лорика, да не нашлось, но на всякий случай решил уточнить.
— Обижаешь, — довольная жена показала оба ружья — свое и мое, мой револьвер и тут же добавила: — А вот и еще, — махнув рукой в сторону аккуратно сложенных еще нескольких винтовок, таких же, как у нас с ней, штук, кажется, четырех кобур с револьверами и целой кучи патронных подсумков. Не иначе, на обломках дирижабля прихомячила, — подумал я и не ошибся.
— Подобрала… — на мгновение погрустнев, Лорка не стала уточнять, где именно. Да и так понятно. И то, что грустно ей, тоже понятно.
— Молодчинка, — добавил я ей позитива. — Все правильно. Нельзя оставлять исправное оружие на поле боя.
Лорка гордо подбоченилась, а я представил, как она со своим отнюдь не богатырским сложением тащит на куске ткани меня, кучу стволов с патронами и ранцы со жратвой. Да уж, где бы сейчас был без Лорки? Тут же представил, где именно и в каком виде был бы. Не понравилось…
Тем временем в пещере заметно потемнело. Вот как, значит, свет здесь как-то проходит снаружи? Черт, и не видно, откуда… Впрочем, а что изменилось бы, если было бы видно?
Потихоньку потянуло в сон. Этого еще не хватало! Следующие минут двадцать мы с Лориком убили на обсуждение, кто и когда будет спать, а кто сторожить. Понятно, я хотел быть хоть чем-то полезным и пытался отстоять свое право на несение сторожевой службы. Понятно и то, что лоркины позиции в открывшейся дискуссии были куда сильнее моих — супруга не преминула отметить и мои телесные повреждения, и мою леворукость, не способствующую в наших условиях стрельбе из-за угла. В общем, пришлось мне амбиции поумерить и сошлись мы на том, что спим и дежурим по очереди, но все же я больше сплю, а Лорка больше сторожит.
Потом жена меня лечила, прикладывая лед к распухшему колену. Не скажу, что резко стало лучше, но да, полегчало малость. Вот только если у меня там не только ушиб, но и что-то посерьезнее, поможет это мало. Однако же в имеющихся обстоятельствах мое мнение по этому поводу не особо волнует даже меня. Хотя оставаться инвалидом ну о-о-очень не хотелось бы…
— Может, поедим? — в лоркином голосе помимо вопроса угадывалась некоторая мечтательность. Ну да, война войной…
Проведя тщательную ревизию имевшихся продовольственных запасов, мы быстро убедились, что наше меню на ближайшее время особым разнообразием отличаться не будет. У Лорика в сумке вообще имелся только стандартный армейский НЗ — ржаные сухари, гороховая колбаса[9] и соль. Воздухоплавателей снабжали намного лучше — в их ранцах кроме все тех же гороховых консервов нашлись и тушенка, и новомодные галеты, и завернутое в промасленную бумагу сало, уже порезанное тонкими ломтиками, и даже чай и сахар. Еще Лорка присвоила флягу, открыв которую, я сразу учуял характерный спиртовой запах. Особого энтузиазма у меня это не вызвало, потому что сразу вспомнились неодобрительные слова Петрова-Кройхта о местной водке, но в наших условиях и выбирать не приходилось, и само наличие крепкого алкоголя стоило считать все-таки плюсом.
Я пробурчал что-то на тему вредности поедания всего этого всухомятку и в холодном виде, но Лорку на кривой козе не объедешь — проследив направление, в котором указывал изящный пальчик супруги, я увидел стопку деревянных и фанерных обломков.
— Я что, так долго был без сознания, что ты успела столько всего натащить? Или ты все это вместе со мной волокла? — хозяйственными талантами жены я был восхищен и скрывать этого не собирался.
— Да нет, недолго, — улыбнулась Лорка. — С горки спустить и тебя, и все это легко было, а вот в пещере я, если честно, сначала тебя сюда затащила, а потом уже оружие, еду и дрова.
Спички нашлись у тех же воздухоплавателей. Лорка вскрыла две банки — одну с гороховой колбасой, другую с тушенкой, поставила их рядышком и аккуратно обложила кусочками фанеры. Оставалось только зажечь спичку и положить ее в нижнюю часть фанерной укладки. Вытащив из коробки спичку, Лорка уже приготовилась взмахнуть ей, как пещера наполнилась звуком. Он раздавался как будто отовсюду, и мы не сразу поняли, что это голос, отдаленно похожий на человеческий, и вещает он нам на нормальном имперском языке:
— Пожалуйста, не надо зажигать огонь.
Часть четвертаяПоследний выбор
Глава 31
— Это почему? И кто вы вообще такой? — считается, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, но ничего другого в голову мне не пришло. Лежишь тут, травмированный, на стрессе, опять же, хочешь поесть по-нормальному, а тебе тут: не надо огня! Да еще и неизвестно кто. Нет, вежливость в такой ситуации не предусмотрена. Назвал неведомого огнененавистника на «вы» — и того хватит.