— Вам ответить в порядке заданных вами вопросов? — с явственной иронией поинтересовался голос. — Или все же сначала представиться?
— Представьтесь, будьте так добры, — ладно, попробуем применить учтивость.
— Искусственный интеллект системы планетарной цивилизационной оптимизации Шель две тысячи семьсот восемьдесят четыре таль сорок три дробь одиннадцать аун. Оба ваших имени, господин Миллер, мне известны. Чести быть знакомым с вашей спутницей не имею.
— Лоари Миллер, моя супруга, — представил я Лорку, и тут же поспешил перехватить уходящую от меня инициативу. — Скажите, уважаемый Шель две тысячи… — черт, как там дальше-то?
— …семьсот восемьдесят четыре таль сорок три дробь одиннадцать аун.
— Да-да. Скажите, а можно ли сократить ваше именование до минимально допустимого размера?
— Шель, — охотно (ну, мне так показалось) отозвался собеседник. — Этого достаточно.
— Спасибо, — черт, вести светскую беседу лежа крайне неудобно. Но делать нечего… — Я так понимаю, уважаемый Шель, мое пребывание на Эрассе — ваша работа?
— Вы правы, господин Миллер, — так и представил, как где-то за углом почтительно склоняет голову некий благообразный джентльмен. — Но вернемся к огню. — ага, Лорка коробок со спичками так в руке и держит.
— Хорошо, — согласился я. — И почему вы хотите лишить нас возможности принять горячую пищу?
— Повышение температуры и изменения состава воздуха, вызванные горением такого объема древесины, вынудит меня потратить ноль целых тридцать восемь тысячных процента моего энергоресурса на оптимизацию моего функционирования.
— Не так уж и много, — проворчал я.
— Учитывая, что на данный момент мой энергоресурс составляет тридцать шесть целых семьдесят две сотых процента от начального… — продолжать Шель не стал.
— Господин Шель, — вмешалась Лорка, — если мы разведем костер снаружи, нас смогут заметить враги!
— Нет вообще необходимости разводить костер, — мягко возразил Шель, — я разогрею вашу пищу без огня.
— Как это? — недоверчиво нахмурилась Лорка.
— Вот так, — в голосе Шеля послышались нотки превосходства. Хм, а он, пожалуй, не просто искусственный интеллект, а целая искусственная личность.
Уже через полминуты в банке с тушенкой радостно забулькал жир и пещеру заполнил одуряюще вкусный запах.
— Прошу прощения, господин Миллер, — теперь Шель вещал с неловко-виноватой интонацией, — я не сразу подумал, что вам с вашими травмами будет неудобно принимать пищу. Хотите, я проведу оптимизацию вашего организма? И вашего, госпожа Миллер?
Хм, похоже слово «оптимизация» числилось у Шеля среди самых любимых.
— Был бы признателен, — я сразу же и согласился. Лорка тоже.
Не зря. Тут же ушла боль в руке, перестало ныть колено, прошла шея. С лоркиного личика исчезли царапинки. Ну а что — оптимизация, значит, оптимизация!
Гороховую колбасу с тушенкой мы слопали быстро и с удовольствием. С не меньшим удовольствием выпили чаю с сухарями — Шель за неполных две минуты превратил в кипяток снег, набитый с утрамбовкой в котелок. Вкус у воды из топленого снега, правда, весьма специфический, не сказать бы грубее, но с крепкой заваркой пойдет. Особенно приятно было сознавать, что ем я как нормальный человек — сидя и держа ложку в правой руке. Лубок с руки Лорка мне сняла, как только я сказал, что больше он не нужен, зашиванием распоротой штанины обещала заняться после еды.
Но больше всего меня сейчас радовало не восстановление здоровья и не вкусная еда. Я нашел этого… это… в общем, нашел я, кто сюда попаданцев забрасывает. И не просто нашел, а вступил в контакт. Тут, если правильно подойти, перспективки открываются такие, что аж дух захватывает. Самое же главное — этот оптимизатор, отзывающийся на имя Шель, сам в контакте заинтересован. Потому сам первый и заговорил, даже если ему действительно важны те мизерные доли процента зарядки, которые он сэкономил на незажженном костре. А раз заговорил первым, значит, что-нибудь попросит или предложит, причем тоже первым. Вот тогда-то можно будет и из-под него какую-то выгоду для себя извлечь. Черт, только бы успеть договориться с Шелем до чего-то интересного раньше, чем нас найдут!
— Мераски собирались искать какого-то горного пророка, отшельника или даже бога, как раз в этих местах? Не вас ли? — вообще, самому мне такой вариант представлялся маловероятным, но мало ли…
— Меня, да, — Шель, судя по всему, был доволен. — Вспомнили Барматургана?
— Смотрю, и вы его помните, — подколол я Шеля.
— Его забыть было бы непросто, — покладисто согласился Шель. — Харизматичный лидер, целеустремленный, воинственный… Не сказал бы, что очень умный, но с развитой интуицией…
— А как он вас нашел? Тоже случайно?
— Нет, не случайно. Тогдашние шаманы мерасков знали и умели намного больше, чем сейчас. Разумеется, понять, кто я такой, они были не в состоянии, но почувствовать, а потом и найти меня все-таки смогли. С ними я разговаривать не стал, а вот с Барматурганом пришлось пообщаться…
— Пришлось?
— Вы не представляете, каким он был назойливым, — пожаловался Шель. — Он обещал мне любые жертвы, лишь бы я помог ему встать во главе мерасков…
— Но вы отправили его к даянам, — напомнил я.
— Да. Поверьте, если бы тогда мераски получили такого правителя, для Империи это стало бы очень серьезной проблемой. А я сделал так, что он создал свое государство не по соседству с Империей.
— А почему он потом не присоединил потом к своим владениям сородичей?
— Не успел, — кажется, Шелю было весело это вспоминать. — Перед переносом к даянам я ограничил срок жизнедеятельности его организма.
Хм, ловко… Этому Шелю палец в рот не клади.
— А потом я занялся обеспечением деградации шаманских родов, — похвастался Шель.
— И как?
— Сами же видели — успешно, — почему-то я подумал, что тут Шель должен был улыбнуться. Если бы умел, конечно. Но ничего не скажешь, и правда успешно. Собрать своих должников и послать их в самоубийственную атаку шаманы смогли, а вот найти Шеля — нет. Кстати, насчет «найти Шеля»…
— Скажите, Шель, а если бы мераски сейчас все-таки нашли бы вас?
— С тех времен я научился намного лучше управлять процессами жизнедеятельности человеческих организмов. Если бы они меня нашли, умерли бы очень быстро.
Хех, серьезный товарищ… А как красиво загнул-то — «управлять процессами жизнедеятельности человеческих организмов»! И все-таки, с чего это Шель передо мной прямо соловьем разливается? Похвастался, понимаешь, заслугами перед Империей, рассказывая, как заслал Барматургана подальше и поработал с шаманами мерасков. Заверил, что убил бы мерасков, если бы они его нашли. Это, будем считать, он передо мной как перед имперцем выхвалялся. Травмы мои вылечил — явный жест доброй воли в сторону меня лично как человека. Лорке с лица убрал царапины и погрел нам еду — опять же поклон в мою сторону, понимает же, что мы с ней не чужие… И, заметим, все доказательства того, какой он весь из себя положительный, Шель тут же сопровождает «тонкими» намеками на то, что в случае чего может быть очень даже отрицательным. Показывает, что готов договариваться, хотя мог бы и силой взять. Только вот о чем именно договариваться и что именно взять? Спросить, что ли, прямо и в лоб? Нет, так было бы не дипломатично. С другой-то стороны — а куда и каким местом мне эта дипломатия в данном случае уперлась?
— Прошу прощения, Шель, нас скоро будут искать, если уже не ищут. Найти нас будет несложно, с воздуха заметят место крушения дирижабля, на котором мы летели, а следы волочения приведут к этой пещере. Поэтому предлагаю перейти к делу. У вас, насколько я понимаю, есть что мне предложить? И что у меня попросить?
— Что же господин Миллер, вы правы. Я могу предложить вам восстановление репродуктивной функции организма, блокированной в момент переноса из вашего мира…
— Блокированной?! То есть это не из-за генетических различий?! — разозлился я.
— Это побочный эффект, — попытался оправдаться Шель. — Организм при переносе и перенастройке испытывает большие нагрузки, блокировка репродуктивной функции — единственный способ снизить их негативное воздействие.
— Какой еще перенастройке? — я вцепился в Шеля как клещ.
— Оптимизация уровня здоровья и торможение процессов старения, — пояснил Шель.
— Феотр, а о чем вы говорите? — встряла Лорка. Ну да, для нее мы на каком-то птичьем языке беседуем. Пришлось пообещать ей рассказать обо всем чуть позже. Но Шель — паскуда! Хорошо хоть, наукообразно выразился — «репродуктивная функция». Сказал бы, гад, на человеческом языке о том, что вернет мне возможность стать отцом — и все, Лорка меня бы живьем съела, если б я с ним не договорился! Но черт, надо уводить разговор от этой темы.
— А как вообще происходит перенос? И как вы отбираете людей для вашей планетарной цивилизационной оптимизации?
— В вашем мире я держу под наблюдением несколько участков, — кажется, Шель опять начинает задаваться, — и как только на них появляется человек, подходящий для программы планетарной цивилизационной оптимизации, провожу перенос. Вход со стороны вашего мира в портал переноса маскирую под объект, который с высокой степенью вероятности должен привлечь внимание указанного человека. Людей отбираю по ментальному фону.
— Это как?
— Вы же понимаете, что образ мышления инженера отличается от образа мышления художника. Причем они не просто думают по-разному, они думают еще и о разном. А любое мышление создает ментальный фон, который можно читать и анализировать.
Лектор из Шеля неплохой, хотя и нудноватый, но подробности меня пока что не интересовали. Все же один вопрос по теме прояснить, пожалуй, стоило бы…
— И что же такого интересного для вас нашлось в моем ментальном фоне?
— Я не на ваш фон ориентировался, — ответил Шель. — Перенос был проведен из-за ментального фона Николая Сечкина.
— А перенесли четверых? — я постарался добавить в голос ехидности.