— Все понятно, Саша?
— Нет, — качаю головой и ловлю удивленный взгляд. — Как мне одеться? Вы, Роман Александрович, говорили, что нужно придерживаться делового стиля.
— Нет, здесь не требуется то, что я говорил, — ухмыляется, а я киваю.
— Понятно, — отступаю на шаг и берусь за ручку двери, — значит, полный комплект необязателен.
Перед тем, как закрыть дверь, я успеваю заметить потемневший взгляд Романа, и оказавшись в комнате, растягиваю губы в улыбке.
Да, я не знаю, что у Романа в голове. Возможно, и к лучшему. Он бабник, которых свет не видывал — это определенно. Но пусть не думает, что не замечаю его реакцию на мои прикосновения. Даже словесные. Не одной мне страдать.
Дом этого партнера находится за городом в коттеджном поселке, мы довольно быстро до него добираемся. Встречают нас гостеприимно, но я замечаю, что Роман все равно напряжен. Даю себе установку не смотреть на мужчину, но почти сразу ее нарушаю. Правда, стараюсь делать это украдкой.
Располагаемся мы в беседке на улице, вечер тёплый. Под навесом бильярдный стол, и мужчины закатывают рукава. Первая партия папы и хозяина дома. Роман просто наблюдатель, и к нему регулярно подплывает тетя Инна. В общем, ничего нового, и я делаю вид, что меня это абсолютно не волнует.
Моего запала хватает ненадолго.
Ревную Романа к тете Инне и вообще не понимаю, зачем меня с собой потащили? Чтобы я точно сошла с ума? Кстати, этот Кирсанов — тот самый тип с неприятным взглядом, который был на дне рождении у папы. Он услужливо улыбается, старается быть учтивым, и слишком часто подливает папе и Роме в бокалы виски. И если первый расслаблен и дружелюбен, то второй по-прежнему хмур и почти не пьёт.
Жена Кирсанова суетится с угощениями, к ней присоединяются мама и тетя Инна. А я чувствую себя чужой на этом празднике жизни.
Вечер в самом разгаре, Кирсанов, кажется, опять позволил себе лишнего в выпивке. Он флиртует с тётей Инной и на меня кидает масляные взгляды. Видимо, понятие верности жене ему не знакомо. Пару раз Арсений подходит ко мне с ничего не значащими вопросами, я из вежливости улыбаюсь, стараясь улизнуть. И каждый раз ловлю хмурый взгляд Романа, следящий за Кирсановым, как только тот приближается ко мне.
В голову приходит совершенно неожиданная идея. Это потом я пойму, что она глупая, а сейчас злорадствую: помучайтесь, Роман Александрович, и вы.
Глава 25. Рома
Что она вытворяет? Нет, серьезно, эта девчонка просто дьявол во плоти. Сначала заявляет, что раз встреча неформальная, то можно и без… кхм… нижнего белья, а теперь улыбается этому скользкому типу Кирсанову.
И вроде все выглядит невинно, но я же вижу: она это делает специально, потому что весь вечер откровенно его сторонилась. Он тоже хорош, хоть бы при жене постеснялся лезть к другим бабам, одна из которых вообще восемнадцатилетняя.
Я морщусь, ну мне ее возраст тоже не помеха, чтобы пялиться. Зато вторая, то есть Инна, начинает сильно напрягать. Да, возможно, я несколько переиграл свою к ней расположенность, но я сразу обозначил позицию: ничего серьёзного.
А Шамова себя ведёт, будто мы не просто переспали, а решили пожениться. Меня от этой мысли аж передёргивает. Она и у Костровых представление устроила, что Ира томно вздыхала глядя на нас.
Женщины! Везде им романтика мерещится! Я подыграл-то только ради Саши, чтобы она оставила свои идеи относительно меня, решив, что я прочно занят другой.
Но, черт возьми, я чувствую свою ответственность за эту девчонку. Поставлю Инну на место позже, куда важнее сейчас то, что Саша вовсю ищет приключения на пятую точку.
И куда Мот смотрит?! Я бы девчонку вообще выпорол за такое поведение. Прямо на бильярдном столе. Черт. Хоть бы раз мысли о ней не ушли в плоскость секса.
Я, не раздумывая больше, подхожу и беру Сашу за локоть.
— На пару минут, — заявляю мрачно Кирсанову, и дочь Кострова испуганно хлопает глазами. Могу себе позволить такую выходку, я же теперь большой босс, может, я по рабочим делам ее отволок в сторону.
— Что он спрашивал? — говорю хмуро, Саша качает головой.
— Ничего такого, обычные разговоры, не по работе. Что-то не так?
Невинно хлопает ресницами. Не так? Она ещё спрашивает? Кроме того, что я думать ни о чем не могу, решая, надела она трусики или нет! Юбка до колен, слава богу, избавила меня от того, чтобы я окончательно не свихнулся, но ничего не стоит эту ненадежную ткань задрать. А там и колени ее острые, и… Борцов, блядь, соберись.
— Все так, — стараюсь говорить строго. — Если ты хочешь повторений сцены в клубе с тем недоумком, продолжай в том же духе.
Девушка тут же вспыхивает и бросает на меня хмурый взгляд.
— Переживаете, что снова меня спасать придется? Или боитесь того, что последует за спасением? Кому как не вам, Роман Александрович, знать, что опекать меня уже поздно. И точно не вашими руками!
О, дьявол. Ещё краснеет при этом. Вырывает руку и, ненадолго задержав взгляд, отворачивается и идет в сторону что-то обсуждающих женщин.
Возможно, я зря сорвался, ведь они с Кирсановым просто разговаривали, но мне этот тип с первого взгляда не понравился, а с подачи Мота так у меня вообще зеленый свет, чтобы всяких придурков исключать из её общества.
Я вспоминаю недавний разговор с Костровым, состоявшийся у него дома до того, как мы стали собираться сюда. И, честно сказать, я челюсть подбирал от его просьб и откровений.
Оказывается, он и Сашу ко мне пристроил, потому что считает, что она может отбиться от рук. Подозревает, что она на свидание может сбежать. Да только припоздал он со своими подозрениями.
— Ром, присмотри за ней, — говорит Мот. — Хочу, чтобы Шура всегда была на виду. Я переживаю за нее.
— Мы поэтому ее с собой берем? Мот, а ты не думал, что у нее вполне может быть уже личная жизнь?
— Вот отучится, обустроится, тогда пусть и личная появляется, — напрягается друг. — Если заметишь что-то подозрительное — дай знать. Ира говорит, Шурочка на днях расстроенная домой пришла.
Я стараюсь не выдавать себя, но зубы сжимаю.
— Думаешь, парень у нее? — осторожно интересуюсь, чувствуя себя хреновым другом.
— Я думаю, если так, двустволке недолго осталось пылиться, — отрезает Мот, и хрен поймёшь, шутит он, или мне пиздец.
— Ты не слишком ли на девчонку напираешь? Может, ей уже пора познать противоположный пол? Все-таки восемнадцать лет.
Нет, серьезно, мне даже кажется глаза Мота наливаются красным в этот момент.
— Она ещё ребенок, — как гром среди ясного неба звучат слова. Словно я что-то ужасное осмелился вслух произнести.
Понятно. Тут бесполезно.
Объяснять Моту, что его дочь совсем не малышка, я, конечно, не буду. Но, кажется, друг подкинул мне новых проблем своей просьбой. Я уже присмотрел за Сашей. Очень близко, твою мать.
К Кирсанову подходит Мот, делает знак рукой, и я выдыхаю. Вечер подходит к концу, и эта пытка скоро прекратится.
Мы перемещаемся в просторный кабинет, Кирсанов говорит вкрадчиво, Мот кивает. Я включаюсь в беседу, задаю несколько вопросов. Разговор, в общем-то ни о чем. Крисанов прямо не спрашивает, а я не делаю никаких намеков. Скоро встречусь с неуловимым Черновым, а там видно будет. Поэтому “деловой” разговор быстро сходит на нет.
Вскоре Костровы усаживаются в такси, Саша меня вниманием обделяет, бросает, глядя на Инну, пожелание доброй ночи, Шамова виснет у меня на локте. Когда мы остаёмся одни, заглядывает в глаза, и наткнувшись на хмурый взгляд, руку убирает.
— Сегодня ты не в духе, — замечает она.
Я молча еду в сторону ее дома, не ради того, конечно, чтобы скоротать с ней ночь, просто хочу избавиться от этой женщины. В голове бродят совсем никуда не годные мысли и образы вроде тех, где Саша задирает юбку, и нижнего белья не обнаруживается, а навязчивый голос Мота с просьбой присмотреть за его дочерью становится все тише и тише.
Торможу возле дома Инны слишком резко. Шамова, отстегнувшись, смотрит и неуверенно спрашивает:
— Зайдешь?
— Не сегодня, извини.
Кивнув, Инна собирается вылезать, но вдруг, развернувшись, кладёт руку мне на член.
— Хочешь, я тебя ублажу?
И даже начинает наклоняться, но я ее останавливаю.
— Давай поговорим, — отвечаю все же.
Она выслушивает меня с завидным хладнокровием, заверяет, что и в мыслях о серьёзном не думала.
— Просто поддерживаю образ, — пожимает плечами. — Раз уж нас представили как пару Кирсановым.
Ага, Кирсановым, и маме, и… Саше. Но об этом Инне знать необязательно.
— Раз уж секс отменяется, — усмехается она, — я домой.
Чмокнув в щеку, уходит походкой от бедра, я слежу за ней задумчивым взглядом.
На следующий день прямо с утра отправляю Сашу по делам. Я специально пришел пораньше и продумал этот вопрос. Сегодня она весь день в разъездах. На пару часов лишь заедет в офис, но тогда отъеду я.
Считаю это лучшим, что могу сделать для Мота. Присматривать за Сашей мне проще на расстоянии.
А ещё сегодня придут анализы матери, и я надеюсь, в понедельник ей сделают операцию. Набираю ее номер, и мне не нравится голос.
— Мам, все в порядке? — спрашиваю, она неправдоподобно говорит, что да.
— Анализы все же сдала? — я уже готов к тому, что мать в слепом фатализме решила пустить своё здоровье на самотек, но все оказывается куда проще. Ей тупо страшно ложиться на операцию.
— Я заеду вечером, — отвечаю на это, потому что больше ничем сейчас помочь не могу. Вечером, правда, отчим вернётся с работы и сам ее успокоит, но мое обещание действует благотворно, и я не слышу уже истерических ноток.
С Сашей мы пересекаемся ближе к концу рабочего дня, когда она возвращается с документами из налоговой. В тот момент, когда девушка заходит в кабинет, Инна сидит на моем столе, помахивая ногами, а я пишу письмо в ноутбуке.