т, что Костровы ни хуя не замечали, а между тем, их дочь — привлекательная девушка, которая, кстати, до меня уже устала от опеки. Но лить слезы, что больше не завяжешь бант на косичке дочери… Или здесь что-то другое?
— Ир, просто позови Сашу, — выдыхаю медленно, тут же внутри нарастает гребаная тревога. Что с ее взглядом?
Ира качает головой, зажимая рот рукой, идет в кухню. Следую за ней и молча наблюдаю, как она нервно выплескивает капли в стакан с водой. Выпив залпом, громко ставит стакан на столешницу, вместе с медицинским запахом по комнате прокатывается эхо от этого звука, а Ира оборачивается.
— Я не рада вашей связи, Рома. И если бы заранее знала, никогда бы не пустила тебя на порог.
Отмечаю, что она еще лояльно высказывается, но мне совершенно не нравится её интонация.
— Но сейчас я была бы рада, если бы… — Ира снова замирает, выдыхая, и наконец продолжает: — Если бы она была хотя бы с тобой.
Она заканчивает фразу дрожащим голосом, а я сжимаю зубы. Чувствую, произошло нечто хреновое. Надеялся, что просто заберу Сашку, и всё. Она совершеннолетняя и, мать вашу, сама может решать, что ей делать. Хоть тысячу раз послать на хуй всех вокруг и поступить, как ей вздумается. Вот, видимо, Сашка так и решила.
— Что с ней? — подхожу ближе, стараясь размеренно дышать.
— Она вчера ушла из дома.
Немного выдыхаю, но испытываю досаду, тут же сопоставляя факты. Если бы я был в городе, Саша бы нашла меня или я бы её перехватил где-нибудь.
— Мот ей телефон, как я понимаю, не вернул?
Ира мотает головой. Всё понятно, блядь. А чего они ожидали, интересно?
Я уже собираюсь уходить, когда слышу хлопок входной двери. Ира, округляя глаза, несется в прихожую, но там Костров.
При виде меня он вспыхивает:
— Что этот здесь делает?! — рычит Матвей, бросая эту фразу Ире, но всё его внимание приковано ко мне.
Он моментально напрягается, складка между бровей становится глубже, взгляд тяжелеет, но с места не двигается. Ещё бы. В прошлую нашу встречу я достаточно ясно дал понять: у него против меня нет шансов в рукопашном. А учитывая, что я сам на него сейчас зол, так тем более.
— Ты позвонил, что едешь, — слышу оправдывающийся лепет Ирины. — Думала, ты ключи забыл, открыла дверь, а там он… В подъезде снова темно.
— Очень удачно у вас свет отключают, — замечаю без тени улыбки. — А главное, регулярно.
В голове вспыхивают картинки, а Мот делает несколько размашистых шагов навстречу. Я выдерживаю яростный взгляд, сам готов его ещё раз отмутузить. Ему просто повезло, что он отец Саши. Но предательства я не прощаю в принципе.
— Вернулся, чтобы добить меня? Что тебе ещё нужно? — рычит Костров.
Я вижу, что он на грани, но и я пришёл не радугами посыпать единорогов. Поэтому, выделяя каждое слово, произношу:
— Мне нужна Саша.
Если я считал, что воздух накалился до предела, то ошибался. Потому что сейчас мне кажется, прихожую нахрен разорвет от давления. У Мота на лбу выступает вена, его трясет, мне кажется, я слышу, как хрустят его пальцы, сжимаясь в кулаки.
— Какого чёрта ты снова задумал? Не смей, слышишь?! Не вздумай!
— А вот тут ты мне не указ.
— Я знаю про твою невесту и почему ты уехал из Москвы. Инна рассказала, когда расчёт получала.
Наклоняю голову, мысленно матеря этих баб, суки, везде успели.
— Ты же с бабами мутишь ради выгоды! — напалмом обдает Костров. — Ты никогда не парился по этому поводу. Не смей трогать Сашу, слышишь?!
В целом он прав, я так поступаю регулярно, но только в это раз всё не так.
— И какая мне от тебя выгода? — поднимаю брови.
Всё, что я делал это время: пытался вытащить Кострова из жопы, раздавая ему возможности. Да, меня действительно сопровождало чувство вины при этом. Ведь мысленно я переспал с Сашей ещё до того, как она пришла ко мне с предложением. Но какое это имеет отношение к выгоде, если я Моту прибыль лишь подкидывал, а не наоборот?
— Конечно, теперь я понимаю, что никакой. Ты беспринципный ублюдок и предатель! — чеканит он каждое слово, царапая воздух. — Жаль, я раньше этого не замечал!
— Кто бы говорил, — закипаю и я. Какого собственно хрена?! Вот уж точно не ему мне на это указывать!
— Вали из города, вали из нашей жизни, — выплевывает Мот с остервенением. — Что тебе ещё нужно? Тендер ты в любом случае проиграешь, — срывается Костров, а я ухмыляюсь. Он, блядь, даже не думает скрывать это. Охуенный друг. — Я надеялся, что ты уже свалил, но вижу, ты совсем охренел. Вали сейчас в свою Москву! А если не уедешь сам, я всё для этого сделаю, будь уверен.
— Уже сделал, — сжимаю кулаки.
Врезать бы, но я держусь. Ему и так уже досталось. Пусть упивается своим триумфом. Только жажда доводить начатое до конца не дает отказаться от победы в тендере, но в городе мне, действительно, присутствовать необязательно. Всегда можно найти людей, которые будут выполнять твою работу, только теперь в подрядчиках будет не Мот, а кто-то более надежный.
Усилием воли обхожу Матвея, направляясь к двери. Саши здесь нет, и, видимо, в ближайшее время не будет.
— Счастливо оставаться, — бросаю на пороге и уже нажимаю на ручку двери, когда в спину прилетает от Ирины:
— Рома, подожди.
Оборачиваюсь. Что ещё?
— Матвей прав, — в глазах Ирины слёзы. — Ты наиграешься с Сашей, а потом бросишь. Она ведь не нужна тебе. Шура могла надумать всё, что угодно, она совсем не опытна. Но ты взрослый мужчина. Я как мать тебя прошу, верни её. Если она у тебя, если она придет к тебе — отправь её домой и уезжай. Прошу. Уезжай и никогда не возвращайся. Так будет лучше для всех. Ты и так дел наворотил…
Мне не нравятся ее слова. И не потому, что мне не хочется делать то, что она говорит. Хотя да, не хочется. Я всегда считал себя черствым, но сейчас внутри всё сжимается. От матери я тоже когда-то уехал, считая, что так будет лучше для всех. И жил с этим чувством много лет, пока в один момент не понял, какая это была ошибка.
Но сейчас, к сожалению, ум находит в словах Ирины рациональное зерно.
Да, я могу забрать Сашу с собой. Я даже думал об этом, смутно представляя, конечно, что из этого получится.
Слова Ирины выливаются на меня, как ушат ледяной воды. Да, Саша значит для меня больше всех остальных девиц, что у меня были. Но так или иначе, я действую из эгоистичных побуждений, удовлетворяя свою потребность в ней. О будущем я не думаю. Ни о нашем, ни о своём, ни, что самое главное, о Сашином.
Да, от одной мысли о ней меня накрывает волной разных, доселе не испытанных, чувств: нежность, тревога, желание защитить. Впервые мне не хочется отпускать девушку от себя хоть ненадолго.
Но если наступит момент, когда наши отношения изживут себя? Или я тупо наиграюсь… Имею ли я право так поступать с Сашей? Или самое разумное сейчас и впрямь отказаться от неё?
— Она ненавидит, когда её называют Шура, — бросаю в итоге в ответ и выхожу, оставляя в недоумении чету Костровых.
Мне, черт возьми, не наплевать, что я лишился друга. Но может, до кого-нибудь из них дойдёт, что они совершенно не знают собственную дочь. Что она любит, чем увлекается, и как предпочитает, чтобы её называли. Костровы просто запугали девушку, пытаясь заковать в нелепые нормы.
Но она их дочь. А кто для нее я? И кто она для меня? Отвечаю на этот вопрос, спускаясь по ступенькам буквально наощупь.
Сижу в машине и перебираю список контактов. Полина или Инна? Сомневаюсь, что Сашка отправилась к Шамовой, хотя кто знает. Она же по мнению Саши обладательница нимба над головой. Всё же первым делом решаю проверить Полину.
Девушка трубку не берет. Тут два варианта: либо я был убедителен, когда уверял её, что развязным поведением она привлечет какого-нибудь психа, либо Сашка всё ей рассказала и попросила трубку не брать. Если девушка на меня обижена, то вполне возможно. Я должен проверить, с ней ли Сашка.
Снова набираю номер и спустя несколько долгих гудков слышу неуверенное: «Рома?»
Не успеваю ничего сказать, как она быстро добавляет: «Я позже перезвоню, на работе».
Ну это уже что-то. Где она перед клиентами бюстом светит, я знаю, поэтому вскоре вхожу в кафе, которое тут же забивает мысли воспоминаниями. Я сейчас совсем по-другому вижу всё, что происходило.
Взгляды Сашки… Я ведь чувствовал, как она на меня смотрит. Да и сам с трудом сдерживался. А надо было тогда её просто брать и увозить.
Полина замирает у барной стойки, я указываю ей кивком головы на выход, и она быстро семенит ко мне, озираясь по сторонам. В глазах удивление, недоумение и даже страх. Пожалуй, я перестарался в прошлый раз. Но сейчас мне важно понять, знает ли Полина про Сашу. Мы выходим на крыльцо. Дождь не прекращается, и хоть мы стоим под козырьком, ветром задувает случайные капли, и Полина обхватывает себя руками, ежась от внезапной прохлады.
— Сашу не видела? — просто задаю вопрос, внимательно разглядывая, как поднимаются брови девушки.
В общем-то, плевать на её вопросы, пусть сама на них отвечает. Но с чего у меня такой интерес к ее подруге, Полина не спрашивает.
— Видела, — кивает осторожно, словно сомневается, стоит ли мне рассказывать об этом. А я цепляюсь за этот ответ, как за соломинку. Неужели нашел? Тут же хватаю девушку за плечи.
— Где она?
— Наверно, на работе, — пожимает та плечами, бросая взгляд на мои руки, но вырваться не пытается. — Она возле кинотеатра работает. Мы виделись в субботу. А… что?
Блядь. Отлично помогла.
Отпускаю девушку и выдыхаю. Твою мать. Мимо. Эта явно ничего не знает.
— Уже ничего, — отвечаю на немые вопросы в ее глазах и добавляю: — Мне пора.
Кажется, одними губами Полина шепчет себе под нос: «Псих».
Возможно так и есть, чувствую себя, и правда, ненормальным, наркоманом, лишившимся желанный дозы. Готов вытрясти информацию из любого, кто хоть что-то может знать о местонахождении Саши.