Девушка скрутила носовой платок в узел, все пыталась что-то сказать, но не могла.
— Это мог натворить ветер, — серьезно произнесла я.
Она моргнула и посмотрела на меня.
— Или птица, — быстро согласилась девушка.
Наши взгляды встретились, подтверждая негласную договоренность. И она быстро ушла, напоследок еще раз оглядев двор.
Возвратившись в свою комнату, я развернула полученную от Ливея картину. На ней оказалось изображено цветущее дерево, под которым стояла я, а выпущенная мной из лука стрела застыла в самом начале полета. Прикованный к цели взгляд, решительно сжатые губы, прямая спина. Пульс участился от мысли, что он видел меня такой — сильной и в какой-то степени красивой.
Внизу уверенными мазками он вывел фразу:
Может, ты и выиграла состязание, но главный приз получил я.
Губы медленно растянулись в улыбке от воспоминаний о наших объятиях. Взяв лист бумаги, я обмакнула кисть в чернила и написала ответ:
В состязании за сердце нет победителей.
Мама бы меня похвалила. Я стала писать иероглифы намного лучше. Сложив записку, я спрятала ее в мешочек, чтобы передать Ливею в подходящий момент.
В зале Восточного света отсутствовал потолок, поэтому открывался отличный вид на звездное небо. Стены из белого камня испещряли прожилки чистого золота, а пол устилали плитки с вырезанными на них цветами. Помещение освещали колонны из хрусталя и сотни фонариков из алого и малинового шелка, прикрепленных к растянутым между ними веревкам. Аромат редчайших бутонов наполнял воздух, смешиваясь с восхитительными запахами еды, которую расставили на столах из палисандра. Вечные персики, которые все так жаждали заполучить, лежали в высоких серебряных вазах. В конце вечера Небесная императрица раздаст их по своему усмотрению. Даже одного из этих плодов оттенка слоновой кости с нежным румянцем хватило бы, чтобы усилить жизненную энергию бессмертного или продлить жизнь смертного.
Богато одетые, раскрасневшиеся от возбуждения и вина гости бурно приветствовали друг друга. А мне хватило и пары секунд, чтобы потеряться в этом море незнакомцев.
Кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела генерала Цзяньюня, но сегодня он надел не доспехи, а серый халат, поверх которого накинул длинный плащ из серебристой парчи. Почувствовав облегчение от встречи со знакомым человеком, я сложила руки и поклонилась ему.
— Это твой первый прием? — спросил он.
— Да. Меня пригласил Его Высочество.
— Ну? Ты подумала о моем предложении? — помолчав несколько секунд, спросил генерал.
Опустив глаза на нефритовую плитку, я обдумывала, что же ответить. Ох, раньше я бы с радостью ухватилась за такую возможность. Но сейчас меня пронзал страх от мысли, что придется разлучиться с Ливеем… на несколько недель, а то и месяцев. Нет, я не забыла о матери… Скорее, мое сердце раскололось на две части. Я хотела согласиться на предложение генерала и соглашусь, но перед этим постараюсь провести здесь побольше времени. Любовь к Ливею была слишком нова, слишком ценна, чтобы так легко ею рисковать.
Поэтому я решила после торжества поговорить с принцем и рассказать ему о себе все возможное, не раскрывая имени мамы. Он поймет меня и не станет настаивать на подробностях. Кто знает, вдруг вместе мы придумаем, как нам лучше поступить.
— Генерал Цзяньюнь, возможно, нам стоит поговорить об этом после дня рождения Его Высочества, — сказала я, надеясь на небольшую отсрочку.
Недовольно нахмурив брови, он все же кивнул и обвел взглядом переполненный зал.
— Ты знаешь кого-нибудь из этих павлинов?
У меня вырвался сдавленный смешок, который я тут же постаралась замаскировать кашлем.
— Я слишком долго прослужил в армии. Поэтому разучился льстить и всегда говорю то, что думаю. Поверь мне на слово, эта кучка придворных годится только на то, чтобы украшать себя красивыми перьями и щебетать пустые комплименты.
Скривив в отвращении губы, генерал Цзяньюнь кивнул в сторону человека, стоящего недалеко от нас.
— Правда, этот больше похож на хитрую ворону. Верный советник императора. Вот только, давая советы, он печется о собственной выгоде.
Генерал Цзяньюнь редко отзывался о ком-то так пренебрежительно. И мне стало интересно, кто же заслужил такую оценку. Я не видела лица мужчины, только его прекрасный пурпурный халат и светлые перчатки, скрывавшие руки, — необычный аксессуар, который тут же привлек мое внимание. Их носил министр У. И он, словно почувствовав на себе наши взгляды, резко обернулся. Сделав вид, будто меня здесь вовсе нет, министр У поджал губы и поклонился генералу Цзяньюню. А у меня от его вида скрутило живот и пробудились старые страхи и печали.
Я так погрузилась в свои мысли, что чуть не столкнулась с высоким бессмертным, который остановился перед нами. Вышитые изумрудным шелком бамбуковые листья на его халате слегка трясли листьями. Талию обхватывал серый пояс, а собранные на макушке блестящие волосы скрепляла заколка из черного дерева. Его плотная и сильная аура окутала меня, вызывая ощущение свежести и прохлады. Как осенний ветер, наполненный запахами опавших листьев и дождя. Скользнув по мне равнодушным взглядом, он сложил ладони и поклонился генералу Цзяньюню.
А затем отвел генерала в сторону, и я смогла рассмотреть незнакомца получше. Он держался уверенно и властно, хотя выглядел ненамного старше меня — впрочем, это мог оказаться один из тех могущественных бессмертных, которые благодаря жизненной энергии способны скрывать тысячи прожитых лет. Мое внимание привлекло его лицо: высокие скулы, волевой подбородок и хорошо очерченный, пусть и немного суровый изгиб губ. Я не видела его на тренировочном поле, но сомневалась, что он служил при дворе, потому что в его взгляде так явно читалось нетерпение, словно торжество ему уже наскучило.
Я шагнула к ним, чтобы извиниться и уйти. Не особо приятно, когда тебя исключают из разговора и опускают до уровня мебели, хотя меня пугала перспектива оказаться в такой толпе в полном одиночестве.
Заметив меня, генерал Цзяньюнь вздрогнул, словно успел позабыть о моем присутствии.
— Ах, Синъинь. Ты знакома с капитаном Вэньчжи?
Неужели передо мной прославленный командир? Один из лучших воинов империи, хоть и старше меня всего на сотню лет? Но только я собралась его поприветствовать, как капитан резко отвернулся, словно хотел, чтобы я поскорее ушла. «Какой неприятный тип», — решила я, но не стала озвучивать это вслух. А еще постаралась не обращать внимания на его грубость, вместо этого разозлившись на себя за то, что когда-то хотела с ним познакомиться.
— Синъинь — компаньонка наследного принца, — добавил генерал Цзяньюнь.
Высокомерный молодой капитан тут же повернулся ко мне, а его лицо озарилось интересом.
— Та, что тренируется с Его Высочеством? Лучница?
— Да, — коротко ответила я, все еще не простив его за проявленную грубость.
— Я вернулся всего несколько дней назад, но наблюдал вчера на стрельбище, как вы сбивали диски. Никогда раньше не видел такой меткой стрельбы. — На губах капитана заиграла улыбка.
Я моргнула и наконец вспомнила его. Он был тем высоким солдатом, который зааплодировал первым.
Его взгляд скользнул по лазурному шелку моего платья и вышитым на подоле кремовым магнолиям с золотыми сердцевинами. По зеленому парчовому поясу, украшенному серебряной нитью, на моей талии. По заколке в волосах, которую подарил Ливей.
— Прошу извинить меня за то, что не узнал вас раньше. В этом платье вы выглядите… — Его голос стих, а кончики ушей покраснели.
— Как бесполезный павлин? — закончила я за него и улыбнулась генералу Цзяньюню.
Но капитан Вэньчжи не оценил шутки.
— Я хотел сказать, что в этом платье вы непохожи на воина, которым являетесь.
Его нежданный комплимент доставил мне удовольствие. Возможно, Вэньчжи не такой уж неприятный, как мне показалось.
— Не хотите ли сесть за один стол с нами? — пригласил он.
Я с радостью приняла предложение. Еще и потому, что мельком увидела отца госпожи Мейлин, от которого старалась держаться подальше, как и он от меня.
Наш столик стоял в первых рядах, и с моего места открывался прекрасный вид на возвышение. На нем перед белыми нефритовыми тронами установили накрытый стол из палисандра, а по бокам разместили троны поменьше. Сегодня вечером иноземных гостей удостоили чести сидеть рядом с Их Небесными Величествами. Правда, они пока не появились.
И тут в зале воцарилась тишина. Воздух наполнился силой, и все опустились на колени, когда порог переступила императорская семья. Я слегка приподняла голову, чтобы мельком взглянуть на бессмертного, заключившего в тюрьму мою маму. Даже в окружении самых могущественных людей в империи аура Небесного императора ослепляла. Она пылала от непробиваемой мощи, словно каменная гора под толщей ледника. На его ярко-желтом халате яркими силуэтами выделялись алые и лазурные драконы, парящие в завихрениях облаков. На голове сияла богато украшенная золотая корона с усыпанным драгоценными камнями основанием, с которого каскадом спускались нити блестящего жемчуга. Они покачивались перед его лбом, сверкая на свету от малейшего движения. Лицо правителя казалось неподвластным времени даже для бессмертного: совершенно гладкая кожа, ни сияния юности, ни печати забот. Лишь в его темных глазах я заметила сходство с Ливеем, хотя в этих глубинах не осталось ни капли тепла. В целом император не выглядел устрашающе, но отчего-то у меня внутри все заледенело.
Ливей на мгновение остановился передо мной и склонил голову в знак приветствия. Его улыбка оставалась сдержанной, а взгляд — безразличным. Мне стало интересно, не хотелось ли принцу уже вернуться обратно в комнату. Я задам этот вопрос, но не здесь. И не сейчас.
Признав меня, он нарушил протокол, согласно которому ему следовало сначала поприветствовать почетных гостей. Поэтому, когда Ливей отошел, я смотрела ему вслед как зачарованная. Сегодня вечером он выглядел просто великолепно. Его плечи прикрывал расстегнутый плащ из парчи цвета полуночного неба, под которым виднелся серебристо-белый халат, словно сотканный из звездного света. Волосы он собрал под золотую корону с сапфиром и закрепил богато украшенной шпилькой.