Капитан Вэньчжи с мгновение смотрел на меня, а затем вышел из пещеры, чтобы позвать остальных. Когда они пришли, их глаза расширились от увиденного. Даже бессмертные редко встречают подобное зрелище. Пока они перебирали украшенные драгоценными камнями шпильки для волос, ожерелья из жемчуга и янтаря, а также нефритовые браслеты, капитан Вэньчжи отложил несколько даров для императорской семьи и воинов, которые успели вернуться в лагерь.
Мы целую ночь собирали золото и драгоценности. А когда наконец покинули пещеру, мой взгляд остановился на скорчившейся на земле неподвижной туше. И я невольно задержала дыхание, чтобы заглушить металлический привкус, исходящий от пропитанной кровью земли.
Когда мы оставили последний из ящиков в очередной деревне, небо посветлело, став мутновато-серым. Я чуть задержалась, заметив, что распахнулась дверь и на крыльцо вышла пожилая женщина — первая смертная, которую мне довелось увидеть собственными глазами. Ее кожу покрывали морщины, а в пожелтевших глазах отражалась печаль. Тело старухи прикрывала рваная одежда, которая едва ли защищала от пронизывающего холода, но рука крепко сжимала покрытую коркой грязи лопату. Неужели она собралась трудиться в столь ранний час? Шагнув вперед, женщина запнулась о ящик, а затем подняла крышку. При виде сокровищ глаза старушки округлились, а рот открылся. Пронзительный крик сотряс воздух и осел глубоко в моей душе. Прижимая к груди ящик, она словно окрыленная понеслась по улице, зовя соседей.
Спустя мгновение начали распахиваться двери, а затем раздались изумленные возгласы. Некоторые жители деревни упали на колени и начали читать благодарственные молитвы, а другие плакали и обнимали друг друга. Воздух пульсировал от источаемых ими радости и облегчения… ведь теперь они смогут пережить зиму.
Мы проявили великодушие, поделившись с ними найденным сокровищем. Но то тепло, что сейчас поселилось в моем сердце, показалось мне более ценным. Я проглотила комок в горле. Капитан Вэньчжи остановился рядом со мной. Украдкой покосившись на него, я увидела, что на обычно бесстрастном лице сияет улыбка, а в черных глазах отражается золотистое сияние солнца, всходящего над горизонтом и знаменующего новый рассвет.
Из моего окна открывался вид не на серебристые пруды и цветущие сады, а на стены дворца. Но зато эту небольшую комнату я получила за свои заслуги, а не по чьей-то милости. По ночам, когда беспокойные мысли прогоняли сон, я выбиралась на крышу, где смотрела на звезды над головой и любовалась сверкающими огнями простирающейся внизу империи. Порой так и засыпала на холодных нефритовых плитках, потому что серебристое сияние луны действовало на меня успокаивающе. Оно напоминало мне свет фонарей, которые в детстве озаряли мою комнату, пока я лежала в своей кровати из древесины османтуса.
Все, что мне хотелось сделать, добравшись до своей комнаты после сражения с Сянлю, — это смыть кровь и пот. Бальзам капитана Вэньчжи заканчивался, и, когда я погрузилась в теплую воду, руки заныли. Стиснув зубы, я старательно оттерла кожу мочалкой. А затем надела белый нижний костюм и легла на кровать, надеясь отдохнуть до прихода целителя.
Но меня сморил сон. Как только мои глаза вновь открылись, янтарное солнце уже спускалось к горизонту. Я села и вытянула руки в ожидании боли, но этого не произошло. Ни покалывания, ни следов от ожогов. Наверное, целитель приходил ко мне, пока я спала.
— Хорошо отдохнула?
Я никак не ожидала услышать этот голос и, не знай его так же хорошо, как собственный, решила бы, что мне показалось. Я медленно повернулась к принцу, чувствуя, как учащается сердцебиение.
Ливей так спокойно сидел за столом, словно мы виделись еще вчера, а не несколько месяцев назад. Будто наши последние слова друг другу не были пропитаны болью и сожалением. Его серый халат стягивала цепочка из ониксовых звеньев, а длинные волосы удерживал серебряный колпачок. Ливей почти не изменился, только лицо немного осунулось и глаза стали темнее, чем раньше, — или, возможно, в них потускнел свет.
Я постаралась сохранить безразличное выражение, хотя внутри… внутри извивались и переплетались противоречивые эмоции. Поднявшись с кровати, я медленно согнулась в чопорном поклоне.
— Ты не обязана это делать, — сказал он с напряженными нотками в голосе.
— Мне и не пришлось бы, если бы ты не явился сюда незваным. — Я посильнее стянула края нижней рубашки. — Вряд ли кто-то сочтет это уместным, Ливей. Я не одета. Вдобавок это солдатские казармы, и тебе… тебе здесь не место.
Осознав, что он не собирается уходить, я подошла к шкафу и вытащила то, что первым попалось под руку, — зеленый халат, в который быстро просунула руки, и обвязала пояс вокруг талии. Не желая сидеть рядом с принцем за столом, я вновь опустилась на кровать.
— Зачем вы пришли, Ваше Высочество?
— Минуту назад ты звала меня Ливей, — заметил он.
— Мне не следовало так делать, — сказала я. — Вы — наследный принц. А я — всего лишь воин. Так что я должна обращаться к вам «Ваше Высочество».
Его тонкие пальцы обхватили чашку на столе.
— Я узнал, что ты вернулась. И захотел увидеть тебя, убедиться, что ты цела и невредима. — Он нахмурился. — Твои раны оказались серьезными. Почему ты не исцелилась сразу?
— Этот навык так и не поддался мне. К тому же капитан Вэньчжи сказал, что яд змея должен вывести врач.
Я старательно отводила взгляд, потому что стоило посмотреть на Ливея, как стена, которую я так старательно возводила вокруг сердца, начинала трескаться, и боль, скрытая за ней, оживала вновь.
— Полагаю, мне следует тебя поздравить, — прочистив горло, сказал принц. — Я слышал, что ты убила Сянлю, выпустив две стрелы разом.
Он выглядел довольным. Скорее, даже гордым.
— В этом не только моя заслуга. Если бы не остальные воины, я бы не выбралась из той пещеры живой, — уверенно заявила я.
Лицо принца побледнело, но я не позволила себе принимать близко к сердцу его беспокойство.
— Благодарю вас за визит, Ваше Высочество, но мне бы хотелось отдохнуть. Прошу, покиньте мою комнату.
Я указала на дверь, а затем склонилась в коротком поклоне, чтобы хоть немного скрасить свою грубость. Но он не встал. И не произнес ни слова. Он оскорбился? Домоправителя хватил бы удар от подобной непочтительности, но тут меня осенило, что Ливей мог видеть мои раны, только если…
— Вы исцелили меня?
— Да.
Я встретилась с его пристальным взглядом. И мой предательский разум тут же подкинул образ, как Ливей сидит у моей постели, водя ладонями по моим рукам и исцеляя меня своей энергией.
— Я не просила об этом. Но благодарна вам за помощь.
— Не стоит, — ответил он. — У тебя все хорошо?
Я вспомнила, сколько бессонных ночей прошло с тех пор, как я покинула его, как горе терзало сердце. Как слезы текли по щекам, пока не оставалось сил плакать. Но я не собиралась откровенничать с ним и натянула на лицо улыбку.
— Да, — нагло соврала я. — Я очень много тренируюсь. А капитан Вэньчжи — суровый наставник.
Челюсти принца сжались, а в голосе появились непривычные резкие нотки.
— Да, капитан Вэньчжи очень внимателен к тебе. Меня только одно интересует: почему он тратит столько времени и усилий на одного новобранца?
Я едва не вскипела от намека. Если он продиктован ревностью, то как у Ливея вообще язык повернулся?
— Зачем вы пришли? — повторила я свой вопрос, но чуть более строгим голосом.
Ливей сжал лежавшую на столе руку в кулак.
— Мне не следовало приходить. И я старался держаться подальше. Но когда узнал, что ты отправилась в Царство смертных, начал беспокоиться, вдруг с тобой может что-нибудь случиться. Вдруг ты не вернешься.
Его признание прорвало мою тщательно выстроенную защиту. И в груди вновь возникла тщетная тоска о том, что мы потеряли. Слабость, которую я ненавидела. Конечно, легко было откликнуться на терзавшую меня боль и броситься в его объятия, как мне не раз снилось. Но он обручился с другой, а я не собиралась соглашаться на жалкие крохи.
Так что я рассмеялась, решив вновь нацепить броню из безразличия и язвительности.
— Неужели ты такого невысокого мнения о моих способностях?
Он решительно посмотрел на меня.
— Синъинь, твои нападки несправедливы. Ты же знаешь, как высоко я тебя ценю.
— Видимо, недостаточно высоко. И не тебе говорить о несправедливости, Ливей. — Как только его имя сорвалось с губ, глаза принца вновь заблестели, и я тут же отругала себя. — Ты сделал свой выбор в день своего рождения, когда обручился с другой. А я вполне ясно обозначила свой, когда уходила. Поэтому с твоей стороны нечестно приходить ко мне, ведь ты должен понимать, как твое появление влияет на меня.
Мне следовало остановиться на этом, но негодование одержало верх над разумом.
— Ты сказал, что любишь меня. А потом разбил мне сердце. И даже не потрудился сообщить об этом в лицо. По-твоему, это справедливо? — Слова переполняла горечь, но какое же я почувствовала облегчение, произнеся их вслух.
— Нет, — хрипло ответил он. — И у тебя есть полное право презирать меня. Но я хочу, чтобы ты знала: если бы мне предоставили выбор, моей невестой стала бы ты.
Он провел рукой по волосам, как делал всегда, когда расстраивался. Вот бы я не знала его так хорошо, вот бы он не вызывал у меня столько чувств!
— Я хотел рассказать тебе обо всем лично. И изначально никто не собирался объявлять о помолвке во время торжества. Но мама убедила отца, что так будет лучше.
Я судорожно вздохнула. Так вот в чем дело. Императрица не стала откладывать на потом свою месть. И вряд ли даже догадывалась, насколько болезненным оказался ее удар. Хотя стоило признать, вряд ли что-то могло нам помочь. Он был наследным принцем, его долг состоял в том, чтобы найти подходящую жену. И мне следовало понять это с самого начала.
В комнате повисла напряженная тишина. Мне хотелось, чтобы он ушел, а я могла вновь упасть на кровать и погрузиться в сон, где меня не станут терзать чувства. Но в то же время в глубине души я наслаждалась его присутствием: любовалась лицом, упивалась звуком голоса, мечтала ощутить прикосновения, — хотя прекрасно осознавала, как плохо мне будет после его ухода.