Чесучовый пиджаквоспоминание
В Дубултах под Ригой, в писательском Доме творчества, вдруг появился старик в чесучовом пиджаке: легком, песочного цвета. Как в старину. Чесучовый пиджак – что-то совсем старинное. Старик и сам был древний: худой, сухой, сутуловатый.
Однажды он оказался на лавочке рядом со мной. Я покосился на него и увидел на лацкане его чесучового пиджака значок «Мастер спорта СССР». Старик поймал мой взгляд и сказал:
– Наверное, вы удивляетесь? Вам не верится? А ведь я действительно самый настоящий мастер спорта! – и он сделал руками несколько боксерских движений, но потом добавил: – По шахматам!
Расхохотался. Я вежливо похихикал в ответ.
Старик сказал:
– А еще я бывший студент. Учился в Коммунистической академии, в том числе у Брюсова! Хотите, зачетку покажу? – Полез во внутренний карман своего чесучового пиджака, достал книжечку, полистал: – Вот!
Да, в самом деле, там была четкая роспись: В. Брюсов.
Старик спрятал зачетку в карман.
– Ну и что Брюсов? – спросил я.
– То есть как – что? – переспросил старик.
– Ну… Расскажите про него! Про Брюсова, Валерия Яковлевича, – я показал, что тоже не лыком шит. – Что он вам говорил такого, интересного?
– А! – махнул он рукой. – Уже забыл, честно говоря… И в шахматы тоже, можно сказать, почти разучился… Так, на уровне второго разряда. А то сыграем?
– Да нет, спасибо. Я вообще не умею, – сказал я.
Посидел и ушел.
Потом раза три или четыре я видел-слышал, как он подсаживался к людям на скамейке у моря или за столик в буфете и говорил:
– Наверное, вы удивлены? Вам не верится? Но я ведь действительно самый настоящий мастер спорта! Но – по шахматам!
И принимался хохотать.
В некоем университете на некоем факультетепрофессионалы
случился скандал.
Аспирантка представила весьма слабую диссертацию. Об этом ее научному руководителю говорили многие коллеги. Но он все же вытащил диссертацию на защиту. Белых шаров оказалось едва впритык, но ВАК ее завернул, да еще с очень обидным заключением экспертной комиссии. Это был едва ли не первый раз за всю историю факультета.
– Почему он ее так пропихивал? – спросил проректор у декана. – Он что, спал с ней, что ли?
– Нет, – сказал декан.
– Точно? – усомнился проректор.
– Абсолютно! – и декан рубанул ладонью по полированному столу.
– Тогда будем его увольнять, – сказал проректор.
– ???
– Видите ли, если бы он с ней спал, было бы хоть что-то понятно. Какой-то мотив. Увлекся мужик красивой девушкой, влюбился, закрутил роман, наобещал с три короба, и деваться некуда… А так – просто идиот! Таким в науке не место. А тем более в университете.
– Но если хорошенько подумать, то дело обстоит еще хуже, – сказал декан. – Если он с ней все-таки спал – тем более уволить. Доктор наук – и не сумел написать нормальную кандидатскую для своей любовницы?
– Как говорится, «вон из профессии»! – заключил проректор.
Мой младший товарищи пусть у гробового входа
недавно сказал:
– Вот мне исполнилось шестьдесят. Пенсионный возраст. Нужен какой-то итоговый план жизни. Неизвестно, сколько мне осталось. Может, проживу до девяноста, а может, умру через два года! Кто знает, кто скажет? Никто! Честно говоря, хочется остаток жизни оторваться по полной! Хочу пить хорошее вино, гулять в красивых кабаках, ездить по свету, играть в азартные игры. Романы заводить хочу, легкие, страстные и быстрые. Завести тетрадь для донжуанского списка!.. Но, с другой стороны, мне надо закончить монографию. И еще одну, которую я только задумал. И еще надо написать мемуары, я же столько всего видел, с такими людьми был знаком. Хотя бы внукам все это рассказать… Что делать? Вот скажи, что мне делать? Так сказать, в оставшийся неопределенный период?
– Плюнуть, – сказал я.
– На что?
– На обе монографии и на мемуары. Это никому не надо. Ни науке, ни внукам, я точно говорю, поверь старику. Живи, радуйся, пей-гуляй, встречайся с красавицами, пока силы есть! Помирать будешь, мне спасибо скажешь!
Кажется, он слегка обиделся. Но виду не подал.
Интересно, чем дело кончится.
Охота на синицбывало
Есть пословица: «Не сули журавля в небе, дай синицу в руки» (или: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе»).
Вот я и подумал: а ведь бывают такие «охотники на синиц», которые упорно предпочитают маленькие сиюминутные блага любым сколько-нибудь рискованным предприятиям. Пусть деньги небольшие, зато гарантированные. Пусть институт не самый хороший, зато поступить легко. Пусть работа без перспектив, зато рядом с домом. Пусть женишок так себе, я вообще-то достойна гораздо лучшего – зато вот он, не надо искать, стараться, а тем более – отбивать. Ну и так далее.
Наверное, даже в жизни упрямых и целеустремленных людей все равно случаются периоды «охоты на синиц» (то, что в русской критике называлось примирением с действительностью). Когда главным мотивом становится «лопай, что дают» в сочетании с «не было бы хуже».
Должен признаться, у меня были такие периоды. Правда, в разное время они касались разного.
Бывало, когда я не хотел добиваться благосклонности заметных, красивых девушек, а шел к тем, которые сами меня звали.
Бывало, когда я не искал новой, серьезной и денежной работы, а радовался мелким гонорарам в привычных тихих местах.
Бывало, когда я отказывался от общения с сильными, умными, влиятельными людьми – потому что это требовало особой собранности, подтянутости, энергии.
Все бывает. Важно не увлечься синицами.
О самой надежной коммуникациизаходи, поговорим
В XIX веке, если один человек хотел одолжить у другого человека деньги, он что делал? Он писал ему письмо. А лучше – просто приходил домой. Звонился (как говорили в старину) у порога, его впускали, провожали в гостиную или в кабинет хозяина. Через две минуты входил, на ходу надевая сюртук, хозяин и после взаимных приветствий спрашивал:
– Чему обязан вашим визитом, любезный Фрол Поликарпович?
Гость отвечал:
– Дражайший Лука Фомич! Не могли бы вы мне ссудить, под не обидный никому из нас процент, некую сумму?
У мещан, крестьян и войсковых казаков дело обстояло точно так же, только без кабинета и сюртука.
Это я к чему?
Это я к тому, что Сбербанк предупредил нас всех: скоро технологии дойдут до такого уровня, что вам будут звонить как бы с телефона вашего друга (сына, отца) и безупречно подделанным его голосом – и просить о неотложной денежной помощи путем перевода на карту.
У некоторых счастливцев просто нет таких друзей и родных, которые в принципе бы могли обратиться вот с такой просьбой. Но, очевидно, у многих дела обстоят по-другому: звонят, просят, «срочно кинь на карту» и т. п.
Полагаю, что скоро, очень скоро люди вернутся к самой надежной системе верификации:
– Мама, срочно кинь мне на карту….
Номер дочкин, голос дочкин. Даже некие тайные пароли, типа как зовут ребенка и мужа, где работает дочкин свекор – тоже верны (ах, да что стоит их разузнать!).
Но мама отвечает:
– Доченька, заскочи вечерком, все и расскажешь…
Письмо тоже полезная штука. Почерк, адрес, штемпель. Но личный визит надежнее всего.
Вперед, в XIX век!
Культура «нет!», И что там дальшеэтнография и антропология
В последнее время эта культура распространяется, подобно кругу плесени на забытой в тепле творожной запеканке.
Вдруг стало модно заменять старинные извинения и отговорки на резкое и прямое, иногда обидное «нет». Еще недавно нормой считалась невинная формульная ложь типа: «Прости, я простудился (должен заехать к родителям, заканчиваю срочный заказ и т. п.). И даже: «Эх, позвонил бы ты буквально пятью минутами раньше!» (и дальше следует до неприличия искренний и до невероятия правдоподобный рассказ о том, что буквально минуту назад звонил старый институтский друг, Автандил Кавтарадзе его зовут, ну я тебе рассказывал сто раз, он проездом из Тбилиси и ждет меня в ресторане «Арагви»).
А теперь все откровенно и жестко.
Примерно так, как рассказывает одна моя знакомая: ты приглашаешь приятеля, к примеру, на выставку Куинджи, а он в ответ строгим голосом: «Нет! Я презираю это массовое развлечение! И не предлагай!» И ведь ты у него ничего не просишь, вот что интересно! Ты ему приятное сделать хочешь, а в ответ – такой, можно сказать, ушат ледяной воды.
Ну и что делать дальше?
А вот что.
Завести специальный блокнот, озаглавив его «Нет – значит нет», и аккуратно заносить в него такие случаи. И когда этот приятель позвонит и попросит о какой-нибудь срочной услуге, так же строго ответить: «Нет! Я не одалживаю денег (не помогаю завести машину, не даю телефонов главных редакторов) тем, кто презирает массовые развлечения! И не уговаривай!»
Это будет называться «культура обуздания хама». Или, если угодно, «культура собственного достоинства».
Но некоторые возражают. Дескать, лучше услышать просто «нет», чем вранье про «позвонил бы на пять минут раньше».
Да, про «пять минут» бывает издевательской ложью. Но бывает и чистой правдой, вот ведь какая штука!
Одна дама мне рассказывала: однажды ей позвонил ее друг, приятный человек, но не более того. Позвал ее в театр. Просто так, у него лишний билет был. Она согласилась, стала одеваться. А буквально через пять минут еще один звонок: другой ее друг, тоже приятный человек, но тоже не более того. Приглашает ее тоже в театр, смешно! Она даже не спросила, в какой, и отказалась.
Пошла в театр, там все прекрасно, потом долго гуляли, разговаривали, потом вдруг стали целоваться, потом пошли к нему. Потом поженились.
А лет через десять второй человек вдруг сказал ей: «Я в тебя был так влюблен, я один раз собрался позвать тебя в театр специально, чтобы объясниться в любви, сделать предложение… А ты отказалась».