Соберись. – Я просто сказала, что с ними было бы легче справляться, если бы они были короче. И я говорю это только, когда ты ругаешь меня за то, что я пытаюсь их распутать. Может, если бы ты сидела у меня так же тихо, как сейчас с Ребеккой, я бы этого не говорила.
Софи уставилась вперед, даже не взглянув на нее.
– Ребекка не делает мне больно.
Софи не была виновата в том, что эти слова задели Кару. Ребекка подняла странного вида расческу. – Она называется Tangle Teezer. Мне её посоветовала подруга. Отлично справляется с запутанными волосами.
Кара кивнула, не решившись заговорить. Просто еще одна вещь из списка того, что Ребекка делала лучше, чем она. Она должна была радоваться тому, что Софи была счастлива; радоваться тому, что Ребекка хотела проводить время с её дочерью, давая ей то, что она хотела. Какой же матерью она была, если это её не радовало? Просто ужасно, совершенно и полностью ревнивой?
Ребекка закончила заплетать безупречную косу и огляделась в поисках резинки для волос. – Черт, я оставила новые резинки в сумочке на кухне. Она протянула конец косы Каре. – Можешь подержать его буквально секунду?
– Конечно, – Кара поднялась с дивана, ноги налились свинцом. Она держала кончики волос Софи, чтобы коса не расплелась, обнажая ее красивую шею, мягкий пушок, идущий, как шов, от нижней части линии роста волос. Это всегда было ее самым щекотливым местом. Когда Софи была маленькой, Каре нужно было всего лишь слегка подуть туда, чтобы Софи начала хихикать. Сейчас она наклонилась вперед и прикоснулась губами к теплому изгибу там, где шея Софи переходила в плечо.
Софи дернула плечом. – Прекрати, мамочка, ты испортишь мне прическу.
Прежде чем Кара смогла ответить, Ребекка вернулась с пакетом резинок для волос, украшенных маленькими красными бантиками. Когда она успела их купить? – Нашла!
Кара проглотила ком в горле. – Ты не заставишь ее носить их. Она ненавидит красный, верно, Софи? Она сделала ударение на последнем слоге имени.
Софи скосила глаза, но ее лицо по-прежнему было обращено вперед. – Вообще-то, красный – мой новый любимый цвет.
С каких это пор она стала начинать предложения со слов вроде «вообще-то»? К тому же Кара могла бы догадаться, какой любимый цвет Ребекки, еще до того, как она спросила. Она рухнула обратно на диван. И наблюдала, как Ребекка закрепила резинку на нижней части косы, а затем помогла Софи встать с кухонного табурета, чтобы та могла сбегать в ванную и полюбоваться собой.
Ребекка посмотрела ей вслед, а затем с улыбкой повернулась к Каре. – Удивительно, как всё порой возвращается. Я помню, как часами укладывала волосы себе или своей сестре.
– Ну, думаю, теперь у тебя будет работа на всю жизнь. Софи захочет перепробовать все прически, потому что теперь она знает, что ты мастерски работаешь расческой, – она не хотела, чтобы это прозвучало горько, но было трудно не позволить скопившейся желчи прорваться в слова.
Ребекка выглядела пораженной. – Ты ведь не возражаешь, правда?
Кара пожала плечами. – Конечно, нет. Ты оказала мне услугу. Теперь, когда у нее есть собственный парикмахер на дому, она не будет бегать за мной.
Ребекка кивнула, посмотрела на расческу в своей руке.
Вбежала Софи. – Выглядит потрясающе. Мамочка, ты сможешь меня сфотографировать? Сможешь? На свой телефон.
Кара заставила себя улыбнуться. Она была мелочной, и было нечестно портить радость Софи. – Конечно. Он у меня в сумке в спальне. Почему бы тебе не сбегать за ним?
Софи снова убежала, ее коса болталась из стороны в сторону.
Как только она оказалась достаточно далеко, чтобы услышать их, Ребекка повернулась к Каре. – Прости, если я переступила черту. Я просто…
Каре стоило бы извиниться за свой тон. Стоило бы сказать, что она рада, что Ребекка могла сделать это для Софи. Что ей приятно, что она проводила с ней время, узнавая ее получше. Но она просто злилась, сильно злилась, и не могла это сейчас контролировать.
– Ничего страшного. Я не очень хорошо себя чувствую, и мне нужно много всего обдумать, – Кара вытерла слезы тыльной стороной ладони, прикусила губу, чтобы снова не расплакаться.
Ребекка, кажется, не знала, что сказать, поэтому снова взялась за избитые фразы. – Ты прокручиваешь в мыслях свой визит ко врачу? Постарайся не думать о худшем. Постоянно появляются новые методы лечения. Если ты продолжишь бороться, ты победить его.
Конечно, она продолжит бороться. Она будет бороться изо всех сил, чтобы провести как можно больше времени с Софи. Но она должна была быть реалисткой. Строить планы на будущее Софи, планы, в которых её уже не будет. Как бы больно это ни было. Потому что разве не это должна была делать каждая мать? Ставить своего ребенка выше себя? Она услышала, как Софи бежит вниз по лестнице, поэтому никак не отреагировала. Просто стиснула зубы и кивнула.
Софи вбежала в комнату, держа перед собой телефон Ребекки, казалось бы, совсем забыв о том, что она должна была принести телефон Кары. – Твой телефон был на лестнице. Он всё звонил и звонил.
Ребекка забрала его у нее. – Спасибо. Наверное, я оставила его там, когда искала в сумке резинки для волос. – Она взглянула на экран и поморщилась. – Я должна ответить.
Она прошла на кухню и оставила их наедине. Софи покачивалась от радости, но держала голову прямо, чтобы коса не растрепалась.
Кара подмигнула ей. – Покрутись для меня еще раз.
Софи медленно повернулась, чтобы Кара могла разглядеть её со всех сторон. Она выглядела такой взрослой с убранными с лица волосами. Как если бы Кара на мгновение увидела молодую женщину, которой она станет.
Ребекка недолго разговаривала по телефону, и когда она вернулась в комнату, у нее было очень странное выражение лица.
– Это была невеста, чью свадьбу я координирую в эту субботу. Саманта, с которой Софи познакомилась две недели назад. У одной из «цветочных» девочек ветрянка, и она не сможет приехать на свадьбу. – Она многозначительно посмотрела на Кару и кивнула в сторону Софи, очевидно, не желая говорить всё прямо и обнадеживать ее, прежде чем Кара скажет, что всё в порядке.
Как будто Кара могла ее остановить. – Она хочет, чтобы Софи была одной из них?
Резкий вдох Софи был явным знаком того, что она не догадывалась, что Ребекка имела в виду именно это, а еще то, что она была бы в полном восторге поучаствовать в этом. Она посмотрела на Ребекку, которая кивнула. – Да. Она думает, что Софи того же роста.
– Я не уверена, что Софи захочет этого, верно, Софи?
Кара сделала лицо настолько серьезным, насколько только могла, чтобы подразнить свою дочь, которая прыгала вверх-вниз и визжала. – Да! Да! Пожалуйста! Можно? Можно?
Кара посмотрела на Ребекку. – Думаю, это означает – да.
– Отлично. Я перезвоню Саманте и спасу ее от страданий. Небеса запрещают ей иметь нечетное количество цветочных девочек. Софи, кажется, в субботу тебе сделает прическу настоящий профессионал. А не притворный, как я.
Софи смотрела на Ребекку так, словно та была феей-крестной. Кара почти чувствовала, как ее сердце сжимается в груди.
Глава 28
В десять утра субботы дом родителей Саманты светился как рождественская елка. Куда бы она ни посмотрела, везде были гирлянды. Лицо Софи было почти таким же сияющим, когда они вышли из машины – должно быть, это место казалось ей дворцом.
Когда она увидела платье, которое ей предстояло надеть, она выглядела так, как будто и правда наступило Рождество. – Оно такое красивое.
Как и предсказывала Саманта, платье идеально сидело по фигуре. Бледно-голубой шелк, маленькие рукава-крылышки, юбка длиной до икр – Софи выглядела прекрасно. Она так долго крутилась на месте, что у нее закружилась голова.
Весь верхний этаж дома был отведен под подготовительную зону. Визажисты в одной спальне, парикмахеры в другой, платья – в третьей. На этой большой прямоугольной площадке было столько же людей, как в вестибюле станции Ливерпуль-стрит, разве что украшений здесь было больше.
Ребекка еще не могла приблизиться к Саманте, так как та была окружена женщиной, вооруженной расческой, и силовым полем из лака для волос, но теперь она махала ей рукой. Софи крепко держала ее за руку.
Саманта выглядела как кинозвезда. Ее светлые волосы были уложены крупными волнами, а макияж был произведением искусства. Закутанная в белый халат, она потягивала розовое шампанское из стеклянного бокала на блестящей ножке. И когда она протянула им навстречу руки, её объятия были такими же широкими, как и её улыбка.
– Софи, детка, ты выглядишь просто великолепно в этом платье. Огромное спасибо, что согласилась стать моей экстренной маленькой подружкой невесты; у меня есть для тебя еще один маленький подарок. Хочешь, чтобы тебе сделали макияж?
Софи посмотрела на Ребекку глазами, большими, как чайные блюдца, как щенок, выпрашивающий угощение. – Можно? Пожалуйста!
О, божечки. Она не подумала спросить Кару о подобном, а после реакции Кары на заплетение волос в четверг, она не хотела снова выходить за рамки. К тому же, она не хотела звонить ей сейчас, опасаясь, что она спит. Из-за последствий химиотерапии её рвало рано утром. Ребекка посмотрела в сторону одной из других девочек, которая была на седьмом небе от счастья, пока визажист наносил тени на ее веки. – Эм, а тебе раньше делали макияж?
Саманта закатила глаза. – Они профессионалы, Ребекка. Они не будут покрывать её косметикой с ног до головы. А совсем чуть-чуть не повредит.
Ей легко было говорить. Это не она несла ответственность за чужого ребенка. Она оглянулась на Софи, которая кусала губы от нервного возбуждения. – Ладно. Но если совсем немного.
Она повернулась, чтобы проводить Софи к месту, где расположилась косметолог, но Саманта схватила ее за руку. – Можно поговорить с вами?
Казалось, она нервничала из-за чего-то. Хотелось верить, что это было что-то, что можно было быстро решить. Сейчас, когда Ребекка была здесь с Софи, а не в забронированном помещении, она хотела позвонить им и проверить всё напоследок. Она наклонилась. – Не хочешь пойти и посмотреть на макияж, Соф? Я подойду через минуту.