рый я вам дала? Когда Кара покачала головой, доктор не выглядела удивленной. – Вы должны это сделать. Они могут помочь, Кара. Они могут поговорить с вами обеими. Помочь вам подготовиться.
Подготовиться? Как она собиралась подготовить Софи к этому? Как она могла сказать своей четырехлетней дочери, что та навсегда потеряет свою мать? Но было несправедливо вымещать свой гнев на докторе Грин: она сделала всё, что могла. – Я знаю.
Доктор Грин снова похлопала ее по руке и откинулась на спинку стула. – Хорошо. Тогда давайте поговорим о вас и о том, что мы можем сделать для вас, начиная с этого момента.
Когда она вышла из такси, то не спеша побрела по дорожке к дому Джека и Ребекки, откладывая неизбежное. За последние несколько недель этот дом стал для нее таким родным. Станет ли он первым домом, который запомнит Софи? Забудет ли она о том, что они когда-то жили в однокомнатной квартире с протекающими кранами в ванной и бойлером, по которому приходилось стучать ладонью, чтобы тот заработал?
Оказавшись внутри, она с облегчением закрыла за собой дверь. Несколько мгновений она просто стояла у двери, прислонившись к ней спиной, закрыв глаза, пытаясь вернуться в свое тело, прежде чем увидела Софи. Всё, чего ей хотелось, это лечь на кровать и позволить сну лишить ее сознания. Но это было бы несправедливо.
Первым через дверь просочился смех Софи. Затем – шепот Ребекки. О чем они говорили? Софи вообще скучала по ней? Боже, это было эгоистично. Разве она не этого хотела? Чтобы Ребекка и Софи сблизились? Разве не ради этого всё затевалось? Для ревности не было времени.
Она сделала глубокий вдох и выпрямилась. Ставишь одну ногу перед другой.
На кухне Софи рисовала картинку вечеринки. По крайней мере, так это выглядело. Кара поцеловала ее в макушку. – Привет, милая, отличный рисунок.
Софи развернулась на стуле. – Мамочка! Ты дома! Она встала, обвила руками шею Кары и обняла её. – Я рисую свадьбу для своего п… перфоллио. Ребекка дала мне папку. Она точно такая же, как у нее.
Ребекка забрала Софи из детского сада по дороге домой от Иззи. Она улыбнулась Каре из-за своего открытого ноутбука. – Мы вместе работали. Как всё прошло?
Кара не собиралась вдаваться во все детали при Софи. Может, у нее было не так много времени, но она не могла торопить события. Всё это нужно было обдумать. – Я расскажу об этом позже. Ты не против, если я прилягу? Софи, не хочешь подняться со мной наверх?
Ребекка всматривалась в её лицо, выискивая в нём подсказку, но у Кары ее сейчас не было. Позже ей придется встретиться с Джеком и Ребеккой и передать им всё, что сказал доктор Грин. Однако единственное, чего ей хотелось прямо сейчас, это свернуться калачиком в постели с Софи на руках и притвориться, хотя бы ненадолго, что они были дома, в своей квартире, только вдвоем, и что всё это было ненастоящим.
Глава 30
Видя детские игровые площадки издалека, Ребекка всегда считала, что это веселые, мирные и безопасные места для семей. Но уж точно она не думала, что они были настолько опасными, что ей приходилось ястребом кружить вокруг Софи на случай, если та упадёт, ударится или поцарапается.
– Осторожнее! – это был уже третий раз, когда она сказала это Джеку с тех пор, как они приехали сюда. Почему он поднимал Софи на вершину опасно высокой горки, а затем просто… отпускал ее? Разве он не собирался хотя бы придерживать её? Она не могла на это смотреть.
Джек повернулся и улыбнулся ей. – Прекрати паниковать. Ей это нравится.
После того, как Кара два дня назад рассказала им свои новости, он взял пару выходных на работе. И сейчас она впервые с того дня видела, как он улыбался. С того момента на их дом опустилась тяжелая атмосфера страха. Кратко объяснив свой прогноз, Кара не захотела обсуждать его дальше. И Джек тоже. Они словно притворялись, что ничего не происходило.
Когда Кара вернулась домой после приема у врача, по её лицу стало ясно, что хороших новостей у нее не было. Она улыбнулась Софи, как будто всё было в порядке, но её состояние не улучшилось. Не было ничего хорошего. Никакой надежды.
Когда Джек вернулся домой, а Софи легла спать, у неё ушла всего пара минут на то, чтобы объяснить итоги поездки. Рак был неизлечим, а опухоли росли. Четвертая стадия. Смертельная.
Первым заговорил Джек. – Кара, мне так жаль. Поверить не могу, что это происходит с тобой.
И без того худая, она стала еще более тощей. Почти четыре недели назад она сидела на том же стуле и казалась жесткой и злой. Сейчас она занимала хорошо если треть сидушки. Скрестив ноги, она словно исчезала. – Я тоже. Никогда не думала, что это дерьмо прикончит меня. Я была готова болеть и дальше, проходить новые курсы лечения, но не… – ее голос дрогнул, поэтому она замолчала, прикусив нижнюю губу. – Глупо, да?
Если это и было глупо, то все они были виновны в этом. Разве Ребекка и Джек не рассчитывали на тоже самое? Ребекка даже показала Джеку новый жилой комплекс, который строился неподалеку, чтобы посмотреть, есть ли у них что-нибудь подходящее для Кары и Софи.
В тот момент Джек всё еще не терял надежды. – И больше они точно не могут? Может, спросить мнение другого специалиста? Пойти к частному врачу? Должно же быть что-то…
– Нет. Поверь, я спрашивала. – Кара медленно покачала головой. – Я погуглила. Доктор Грин – одна из ведущих консультантов по лечению рака яичников. Она сделала все, что могла.
Теперь Софи была на вершине деревянного игрового комплекса в форме корабля и отчаянно махала руками. – Ребекка! Посмотри на меня! Смотри, как я высоко!
Джек стоял ниже нее, но тоже смотрел в сторону Ребекки. Что, если бы Софи упала?
– Джек. Не спускай с нее глаз. Не смотри на меня.
Софи хихикнула и побежала по веревочному мосту, который тянулся от носа до кормы. Всё, что Ребекка могла видеть, так это то, как нога Софи проваливается в щель и ломается, как веточка. Откуда взялась эта тревога? Это было какое-то безумие. – Джек, пожалуйста, следи за ней.
– С ней все в порядке, Бек. Перестань нервничать.
Джек бежал трусцой рядом с веревочным мостом, не отставая от Софи, и каждая его клеточка выдавала гордого отца. Насколько ей было известно, он никогда раньше не водил детей в парк. Как он мог отнестись к этому так спокойно? Почему он не боялся, как это делала она, что Софи может пораниться? Одно дело – присматривать за ней дома, но в большом, огромном мире заниматься этим было намного сложнее. Намного сложнее.
Джек протянул руку и помог Софи спуститься с моста, раскручивая ее, пока у той не закружилась голова. По крайней мере, теперь она была ближе к земле, хотя и казалось, что ее руки вот-вот выскочат из суставов. Ребекка не была уверена, что сможет выдержать еще одно такое опасное восхождение. – Софи, тут есть песочница. Хочешь поиграть там?
Софи вывернулась из рук Джека и побежала к маленькой песочнице с игрушечным домиком в её центре. Джек и Ребекка сели на скамейку рядом с ней…
Поморщившись, Джек вытер руки о джинсы.
– На нижней части этого веревочного моста было что-то липкое, и я знать не хочу, что это такое.
Ребекка сморщила нос. – Может, тогда отодвинешься от меня подальше? Она ткнула его локтем. – Знаешь, ты хорошо смотришься, бегая за Софи. Тебе это идет. Быть отцом.
Он посмотрел на нее так, словно проверял, не смеется ли она над ним. – Мне это нравится больше, чем я ожидал. Она забавная. Сорвиголова. Как и ее мать.
Ребекка почувствовала, как у нее скрутило живот. Может, Кара смотрела на Софи и видела в ней миниатюрную версию себя? Делало ли это ее счастливой?
Джек кивнул в сторону Софи, которая заполняла маленькое желтое ведерко песком, используя при этом ярко-розовую пластиковую раковину; сосредоточенность на ее лице казалась почти комичной. – Я просто продолжаю смотреть на нее. Она такая маленькая, совсем ребенок, на самом деле. Бегает по ступенькам и скатывается с горки так, словно у нее нет никаких забот в мире. Но мы знаем, что скоро случится. Она же и понятия об этом не имеет. Это жестоко.
У Ребекки были те же мысли. Кара была для Софи целым миром. Как она могла понять, какой будет ее жизнь без матери? Что они собирались ей сказать? Как они это объяснят?
Вчера она попыталась обсудить эту тему с Карой. Они вдвоем готовили ужин, пока Джек был наверху и читал Софи. Момент показался ей подходящим, чтобы обсудить этот вопрос. – Ты уже думала о том, что ты собираешься сказать Софи? Я имею в виду, может, в больнице тебе дали какие-то рекомендации о том, что говорить вашему ребенку?
Кара мгновенно напряглась. С силой провела овощечисткой по моркови. – Я их не спрашивала.
Возможно, ей следовало воспринять это как сигнал остановиться, но должен же быть какой-то план? Кара просто избегала думать об этом? Ребекка могла ей помочь. – Уверена, они дадут тебе пару советов, если ты спросишь. Честность, как правило, лучшая…
Кара так резко повернула голову в сторону Ребекки, что та чуть не отступила на пару шагов. – А как я могу быть с ней честной? Если я сама не знаю, когда это случится?
Ребекка попыталась пойти на попятный. – Извини, я просто подумала, что…
Лицо Кары покраснело. – Всю нашу жизнь я была тем единственным человеком, который всегда присматривает за ней, который всегда был рядом с ней. Что бы ни случилось, я забирала её из садика. Клеила пластырь на поцарапанные коленки. Учила ее пользоваться ножом и вилкой. Объясняла ей, почему люди могут быть злыми. Как я могу сказать ей, что я её брошу?
Сердце Ребекки разрывалось из-за нее, это действительно было так. Но Софи нужно было узнать правду до того, как она сама обо всём догадается. – Я представить не могу, насколько это сложно. Но именно ты должна сказать ей об этом. Разве не будет хуже, если она однажды проснется, а тебя не будет рядом? Ты должна подготовить её.
Глаза Кары вспыхнули гневом. – Ты не мать. Как ты вообще можешь это понять? Думаешь, я и так недостаточно чувствую себя виноватой? Мне не нужно, чтобы ты заставляла меня чувствовать себя еще хуже.