Снаружи серый мелкий дождь тяжело бил Каре в лицо. Автобусная остановка была пуста, и она сидела на тонком пластиковом выступе, ее ноги стояли в луже. Вероятно, мы говорим о сроке от трех до шести месяцев. Возможно, немного дольше.
Она вспомнила шестимесячную Софи, такую гордую тем, что сидит, а вокруг неё лежали игрушки. В девять месяцев, ковылявшую к ней, стиснув Кабби липкими ручками. В годик, в её первый день рождения, Даниэль помогла Каре испечь торт, всё время ворча, что гораздо проще купить его в магазине. Тот первый год пролетел так быстро. Пролетит ли и последний так же незаметно?
Рыдание вырвалось из ее горла, и она согнулась пополам. Обхватив колени руками, она попыталась сделать вдохнуть, но у неё с трудом получалось хватать воздух ртом. Это было по-настоящему. Это происходило на самом деле, и ей еще так много всего нужно было сделать. Все – Джейми из благотворительной организации по борьбе с раком, доктор Грин, люди, оказывающие паллиативную помощь, – говорили ей не торопиться, но у неё совсем не оставалось времени. Ей нужно было вернуться домой к Софи. Ей нужно было поговорить с Джеком и Ребеккой.
Когда она вернулась, то открыла дверь запасным ключом, который дал ей Джек. Она стояла в дверях гостиной, глядя за радость, отражающуюся на лице Софи, пока та наблюдала за персонажами мультфильмов. Как она сможет посмотреть в это красивое, доверчивое лицо и сказать ей, что она скоро её оставит?
Софи откинулась назад, смеясь над чем-то на экран, и увидела Кару. – Мамочка!
Кара протянула руки, чтобы поднять ее. – Привет, детка. Как дела в садике?
– Всё хорошо. Меня забрала Ребекка. Мне нужно было подождать её в кабинете со Сью.
Кара поцеловала Софи в макушку, улыбаясь тому, как важничала её дочь. – Что же, это здорово.
Ребекка вышла из кухни и подождала, пока Софи снова плюхнется перед телевизором. Она поманила Кару в сторону кухни. – Ты проверяла свою электронную почту?
Кара последовала за ней, на ходу снимая куртку. После той встречи тест ДНК фактически полностью вылетел у нее из головы. – Нет. Джеку уже пришел ответ?
Ребекка покачала головой. – Насколько я знаю, нет. Но он уже едет домой. На кухонном столе ее ноутбук был открыт. Она развернула его экраном к Каре. – Если хочешь, можешь проверить свою почту здесь.
Она могла понять, почему Ребекка торопилась. Она не была так уверена в зачатии, как Кара. Веб-браузер уже был открыт, поэтому чтобы попасть в ее электронную почту, ей нужно было просто ввести свое имя пользователя в Yahoo!.
Ребекка намеренно не смотрела на Кару, когда та вводила свой пароль, а Кара была не в настроении для светской беседы. В течение следующих нескольких мгновений единственным звуком в комнате было щелканье клавиш ноутбука.
Результаты пришли. Она дважды нажала, чтобы открыть ссылку, пришедшую в электронном письме, и прочитала документ до конца. Потом ещё раз. И ещё раз. Жар разлился по ее телу, лицу, мозгу. Ее палец задрожал на тачпаде, а зрение затуманилось. Могло ли это быть ошибкой?
Ребекка встала и взяла ее за руку. – Ты выглядишь так, как будто тебе нужно сесть. Что случилось? В чем дело?
Кара указала на электронное письмо. Ребекка быстро просмотрела его; ее рот широко открылся.
В этот момент на кухню вошла Софи. – Можно мне попить?
Когда Ребекка заговорила, ее голос был выше, чем обычно. – Конечно, куколка. Я принесу тебе стакан воды. Возвращайся к своим мультикам, я сейчас всё принесу.
Как только она ушла, Ребекка повернулась к Каре. – Я не понимаю. Здесь сказано, что Джек не отец Софи. Что, черт возьми, происходит? Ты знала?
Глава 38
Прошел всего месяц с тех пор, как Джек и Ребекка сидели вместе на диване и ели сыр и крекеры после пятничного ужина с боссом Джека. Казалось, что это было целую жизнь назад. После того, как Джек налил им обоим по бокалу вина, они сидели так в течение следующих пяти минут, сжимая бокалы и глядя перед собой. Ни один из них не сделал и глотка.
Он посмотрел на Ребекку. – Если честно, я чувствую себя так, словно меня сбил паровоз.
Так можно было описать тяжелое, сдавленное чувство в ее груди. – Я тоже.
Джек приехал домой примерно через десять минут после того, как Кара открыла свою копию электронного письма. Уже прочитав его за работой, он хотел рассказать Ребекке лично. Даже если бы он успел приехать домой раньше Кары, выражение шока на его лице, когда он вошел, сказало бы Ребекке, чего ожидать. Реакция Кары не сильно отличалась. Либо она была лучшей актрисой на планете, либо была так же шокирована, как и они: не было никаких сомнений в том, что она действительно верила, что Джек – отец Софи. После приезда Джека она отвела Софи наверх, пообещав ванну с пеной.
Ребекка повертела в руках бокал с вином. – Хочешь узнать кое-что безумное? Когда Кара только приехала, я подумала, что она охотится на тебя. Я имею в виду, хочет вернуть тебя.
Джек кашлянул сухим смешком. – Потому что я такая ценная добыча?
Ребекка слабо улыбнулась его попытке пошутить. – Серьёзно. Она явно хотела избавиться от меня, чтобы поговорить с тобой, и, ну, если честно, мне показалось, что она тебе нравится.
Джек уставился в свой бокал. – Нет. Дело было не в этом. Я имею в виду, она привлекательная женщина, и мне нравилось говорить с ней о прошлом. Но это было не влечение к ней – скорее, это напомнило мне о том, каким я был в молодости.
Хотя Ребекка могла понять это чувство, она его не разделяла. Её совсем не привлекала мысль о том, чтобы вспомнить, какой она была в свои двадцать. Она была намного счастливее теперь, когда у нее был Джек, её жизнь была организована, и они оба знали, чего хотят. По крайней мере, раньше так оно и было.
Сейчас всё казалось таким сюрреалистичным: это было самое подходящее время, чтобы открыто рассказать о том, что она чувствовала последние несколько недель, наблюдая за ним с Карой и Софи.
– И – если мы и правда выкладываем все карты на стол – я также подумала, что ты отреагировал слишком спокойно и сразу захотел забрать Софи. – Она отпила еще один глоток вина, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более беззаботно. – Я задавалась вопросом, был ли ты честен со мной, когда говорил, что не хочешь детей.
Джек удивленно вздрогнул, затем покачал головой. – Всё было не совсем так. По крайней мере, не поначалу. Поначалу это ты говорила мне, что я должен сделать шаг вперед. Подталкивала меня к тому, чтобы мы с Карой составили план того, когда мы будем присматривать за Софи, – он поднял руку, прежде чем она прервала. – Я не жалуюсь на это. Ты была права. Мне правда нужно было это сделать. Будь она была моей дочерью. Но сейчас…
Так же быстро, как все изменилось, все вернулось обратно. Как по щелчку. Она знала, как сильно была потрясена всем этим, но что насчет Джека? – Но это не так. Она не твоя дочь.
Джек медленно повернул свой бокал. Он выглядел так, словно вот-вот заплачет. – Вот именно. Теперь она не моя дочь, и мы снова только мы.
Это ощущалось так, словно они оказались в вакууме. Только мы. Только. – Тебе этого больше недостаточно?
– Что ты имеешь в виду? Когда Джек посмотрел на нее, в его взгляде было что-то, что она не могла прочесть. Он что-то скрывал. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять это.
Она должна была быть уверена. Они должны были быть абсолютно честными. – Эти последние недели, когда ты был отцом… тебе это и правда подходит. У тебя это получается так естественно. Это изменило твоё мнение о том, чтобы завести детей?
Она затаила дыхание. Что бы он ни сказал дальше, это могло изменить ее жизнь.
Джек вздохнул. Он взял ее руку в свою. О Боже, неужели сейчас всё рухнет?
– Нет, – он покачал головой, – Нет, это не заставило меня захотеть завести детей. Но Софи… Мне правда нравилось быть рядом с ней. Она отличный маленький ребенок. И я… Я беспокоюсь о ней. Я правда беспокоюсь о том, что с ней будет, когда Кара больше не сможет о ней заботиться.
У Ребекки кружилась голова. Она тоже беспокоилась о Софи. Не так, как стала бы беспокоиться мать, но просто как человек. Человек, видевший маленькую девочку, которая вот-вот потеряет свою мать. Маленькую девочку без семьи, насколько им было известно. Это не было материнское чувство. Вовсе нет. Это точно было не оно.
– Но что мы можем сделать?
Джек посмотрел на нее. – Я думаю, мы оба знаем, что мы могли бы сделать. Всё зависит от того, хотим мы этого или нет.
Ребекка поставила свой бокал на стол и повернулась к Джеку лицом. Это было серьезно: ей нужно было знать, просто ли он рассматривал варианты или и правда хотел, чтобы они оставили Софи. – Удочерение? Они вообще дадут нам удочерить её? Я имею в виду, конечно, есть тесты, которые вам нужно пройти для этого. Разве нет какого-то списка ожидания или чего-то в этом роде?
Джек придвинулся к ней, как будто пытался прочесть ее реакцию. – Я понятия не имею. Но – если бы мы и правда этого хотели – мы могли бы узнать?
Лицо Ребекки вспыхнуло. Она теребила свое обручальное кольцо – красивое кольцо, которое они выбрали вместе. В то время, когда они знали, чего хотят. Когда всё было ясно. А теперь? – Думаешь, Кара хотела бы, чтобы мы ее удочерили? Я имею в виду, ты не ее отец. И я не думаю, что она в восторге от меня. Она знает, что мы не хотим иметь собственных детей.
– Еще раз. Нам нужно будет спросить, – он потянулся к ней и снова взял её за руку.
– Но я знаю, что сначала нам нужно поговорить об этом. Мы должны быть уверены, что это то, чего мы хотим. Мы оба заняты карьерой, а ты все еще развиваешь свою компанию. Нам нужно серьезно подумать об этом. Нам обоим.
Один взгляд на лицо Джека давал понять, что он выберет. На нём было нетерпение, которое он не мог скрыть. Если бы она сказала, что не хочет этого, стало бы это началом конца для их пары? Чем-то, что он всегда будет ей припоминать? И если она скажет – да, и они действительно удочерят Софи, что тогда произойдет с их отношениями? С их жизнями? У большинства людей было время, чтобы принять подобное решение. Время решить, чего они хотят. Но у них этого не было.