— И ты еще просишь меня есть с тобой с одного стола? — негромко спросила она, посмотрев на альфу с искренним разочарованием. — Ты даже за своего бету не можешь поручиться, что уж говорить об остальных членах стаи? — девушка встала из-за стола, сцепив руки на животе.
— Можно я ее придушу? — Бен тоже начал медленно подниматься, крупнея буквально на глазах. И без того широкие плечи разрослись еще сильнее, сделав оборотня похожим на шкаф.
— Можно, — ответила ему Юля, сжав руки в кулаки, словно собиралась наброситься на оборотня. Она собиралась сказать что-то еще, но не успела. Теперь на ноги поднялся альфа. Девушка вздрогнула от резкости его движений и невольно втянула голову в плечи, ожидая удара, но…
— Пошел вон из моего дома! — взревел Роман, обращаясь, как ни странно, к Бену. Юля отступила на шаг назад, и очень вовремя.
***
Глава 8.1
Юля
Альфа набросился на своего брата с такой злостью, словно готов был разорвать его. Окажись я поблизости — меня зашибли бы, даже не заметив. Я прижалась к стене, стараясь не отсвечивать лишний раз. Впервые на моих глазах два брата дрались так отчаянно. Ну, как дрались? Роман схватил Бена за шкирку и потащил к выходу, краем рубашки пережав тому горло. Бета пытался вырваться, даже пробовал лягнуть старшего брата, но выглядело это весьма…комично. Он барахтался в воздухе как беспомощный котенок, размахивая руками и ногами в попытках ухватиться за дверные косяки и предметы интерьера. Когда альфа вытащил брата из столовой, мне оставалось лишь помахать несчастному рукой на прощание. Ой… Заметив мой жест, тот побагровел еще сильнее.
— Убирайся! — взревел Роман на всю округу. Этот зычный, глубокий, полный силы голос услышали, казалось, во всех краях стаи Манкуловых. — Не попадайся мне на глаза! Увижу тебя — придушу! — раздался страшный грохот. Альфа захлопнул входную дверь с такой силой, что содрогнулся весь дом.
Я стояла у стены и не знала, что мне делать. Сердце тревожно стучало в груди, став вдруг тяжелым, словно окаменевшим. Тело оцепенело. Как бы я ни пыталась отдавать ногам команду шагать в сторону лестницы, они не слушались, будто вросли в пол. Даже когда мой отец пребывает не в духе, все стараются не попадаться ему на глаза, а тут совершенно чужой мне альфа буквально взорвался. Что же мешает мне убраться подальше с его глаз?
— Ты? — Роман влетел в столовую и словно врезался в невидимую стеклянную дверь. Завидев меня, отскочил на пару шагов назад, смотря со смесью негодования и удивления. Неужели он думал, что я уже успела смыться? — Иди к себе! — раздраженно прошипел он.
— Правда?! — язык мгновенно ожил, стук сердца стал более мягким, а глаза распахнулись от вспыхнувшей в душе надежды. «К себе» — значит, домой, в стаю, к родителям! Не сразу до меня дошло, что под «моим» альфа подразумевает всего лишь выделенную мне комнату в его доме…
— Проклятье! — полушепотом ругнулся Роман, отворачиваясь от меня. Он вонял негодованием, злостью и…растерянностью. В его запахе, среди тяжелых и мрачных эмоций отчетливо прослеживалась ниточка боли. Могу поклясться, что душа альфы кровоточила. Уж не знаю, от поступка младших или из-за поведения беты, но Роман носил в себе груз. — Отправляйся в гостевую комнату! — приказал он, махнув рукой наверх. — Ну чего встала?! Иди с глаз долой! — он обдал меня таким ненавидящим взглядом, что сердце сжалось. Не от страха, нет. Я чувствовала: эта ненависть обращена вовсе не ко мне. Его что-то гложет, а все случившееся — лишь катализатор для выхода эмоций.
— Хорошо, — шепнула я и, к своему удивлению, отделилась от стены. Проходя мимо альфы, я физически ощущала напряжение его тела. Странно, но я вдруг поняла, что все это время не испытывала страха перед Романом. Он не причинит вреда женщине — это осознание жило где-то на подкорке, и объяснить его происхождение я не могла. Когда я поравнялась с альфой и занесла ногу, чтобы сделать следующий шаг, сердце пронзила жалость. Нет, нельзя просто так уйти. Нельзя оставлять оборотня в таком состоянии. Я остановилась в полуметре от него. Сама не знаю, зачем. Нервно облизнула губы, подбирая слова. Что ему сказать? Что мне жаль? Но вряд ли это упокоит разъяренного альфу, который только что поссорился с самым верным соратником и братом.
— Я… — начала было, чувствуя, как пересохло в горле.
— Ты плохо слышишь?! — очень резко перебил меня Роман. Весь его вид вдруг стал взъерошенным, диким, словно он долго бегал по лесу. Карие глаза стали черными, зрачок расплылся по белкам, увеличиваясь в размерах. Это взгляд волка, взгляд сильного и злого самца. И вновь я поймала себя на мысли, что не боюсь его. Сердце замирало от жалости, от неловкости, от его запаха — от чего угодно, только не от страха.
— Ты хороший вожак, — слова вырвались сами, еще до того, как я успела взять под контроль свой язык. Наверное, больше меня удивился сам Роман. Он вдруг застыл, как статуя, смотря на меня огромными волчьими глазами. Я не могла понять, что именно горит в глубине его взгляда: ненависть или изумление. Посмотрела на него и тут же смешалась, залившись краской от собственной глупости. Боже мой, что я несу?! — Ты честный, — прошептала пересохшими губами и понеслась по коридору. В сознании отрывками отложилось то, как я взлетела по лестнице, пробежала по коридору и скрылась за дверью. Едва щелкнул внутренний замок, как ноги предательски ослабели. Я вдруг поняла, что задыхаюсь.
Еле-еле дойдя до кровати, я рухнула на нее и закрыла лицо руками. Стыд обжигал меня, заставляя сжиматься в комок. Что я натворила? Так хотела сделать все, чтобы эмоционально отгородиться от Манкуловых и в особенности — от их альфы, а в итоге спровоцировала бурю и сделала Роману комплимент. Если отец узнает, что я назвала его врага добрым и честным, то вся семья будет припоминать мне это до конца жизни. Кто тянул меня за язык? Зачем я поддалась минутной слабости, проявила чувства, которых не должно быть в моем сердце даже в зачаточном виде?!
Я лежала на кровати и утопала в растерянных чувствах, когда услышала в коридоре звук тяжелых мужских шагов. Роман приближался очень быстро. Казалось, от его поступи трясется весь этаж. Боже мой, неужели он решил высказать мне все, что думает? Ох, не к добру это…
Ручка двери резко прыгнула вниз и застыла. Раздраженный выдох и торопливый стук в дверь заставили меня подпрыгнуть на кровати, в считанные секунды встав на ноги. Открывать или нет — вот в чем вопрос. Риторический, конечно. Глупо надеяться на то, что у хозяина дома нет ключей ото всех замков.
— Кто там? — спросила я, будто это моя комната.
— Я, — конечно, голос принадлежал Роману. Все такой же жесткий, но намного более спокойный и сдержанный. А затем он произнес то, что я мечтала услышать больше всего на свете. — Хочешь поговорить с отцом?
Я подлетела к двери так, словно за спиной выросли крылья. Отец здесь?! Он приехал за мной?! Предложение звучало так соблазнительно, что мне даже в голову не пришла мысль, что это может быть обман. Я распахнула дверь и сразу уткнулась носом в широкую грудь Романа. Ноздри заполонил его терпкий запах, подействовав как отрезвляющее средство. Отца здесь не было и близко. Поймав мой растерянный взгляд, альфа усмехнулся и молча протянул мне свой мобильный телефон. А-а-а… Так вот, что он имел в виду.
— Да? — я осторожно приложила черный гаджет к уху. — Папа? — неуверенно спросила я. Сердце не верилось по-настоящему, что сейчас я действительно услышу отца.
— Юля? — я даже не сразу узнала его. Взволнованный, низкий, он будто принадлежал глубокому старику, а не моему папе. — Юля, дочка, как ты? Что они с тобой сделали? Где тебя держат? — вопросы посыпались градом. Прежде, чем ответить, мне пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Хотелось дать волю эмоциям, в подробностях рассказать обо всем, что со мной случилось, но сейчас нельзя этого делать. Нельзя тревожить отца еще сильнее. Он уже не молод, и такие переживания могут закончиться очень плачевно.
Глава 8.2
— Все хорошо, не волнуйся, — улыбнулась я, услышав в ответ вздох облегчения. Все правильно. Я делаю все правильно. — Сейчас я в доме Романа.
— Они обидели тебя?! — допытывался отец. Бедный, да он же места себе не находил все это время!
— Нет, они обращались вполне пристойно, — произнеся эти слова, я бросила быстрый взгляд на Романа. Альфа недоверчиво хмыкнул, словно мой ответ его не вполне устроил. — Не переживай так, я прошу тебя, — решилась попросить я, стараясь не обращать внимания на нависшего надо мной оборотня.
— Они сказали, что привезут тебя лишь завтра, — я чувствовала, как папа пытается взять себя в руки. — Я не могу ждать, Юля! Я не позволю тебе ночевать в доме этого подлого шакала! — отец начал плеваться от распирающего его негодования. Над моим ухом раздалось фырканье — Роман услышал слова моего папы и тоже начал заводиться. Нужно разряжать обстановку, пока все не стало еще хуже.
— Папа, он выделил мне отдельную комнату, — поспешила я успокоить отца. — Роман сказал, что я его гостья, — быстрый взгляд на альфу, скалой нависшего надо мной.
— Ты сама пошла с ним? — отрывисто спросил папа.
— Нет, — честно ответила я и отметила, как Роман сжал пальцы в напряженные кулаки. — Но он оказал мне помощь, — добавила тише, будто пыталась оправдать альфу. Собственно, так оно и было…
— Какую? — задохнулся от изумления и страха отец.
— Напоил, — произнесла я, растерянно проведя пальцами по лбу. Боже мой, я и сама за себя начала переживать после общения с папой.
— Что?! — рявкнул он в трубку. — Напоил?! Да я ему хвост оторву и засуну в…! — для человека эта угроза звучит смешно, но у оборотней хвост — гордость, важная и в каком-то смысле интимная часть тела. Угроза оторвать хвост — это прямое оскорбление, сродни человеческому «вырву ноги и спички вставлю». Отец решил, что альфа напоил меня алкоголем… Один короткий взгляд на Романа, и мои щеки, кажется, вспыхнули настоящим огнем. Он откровенно потешался, тихо смеясь в кулак.