— Но ты не забыла меня?
— Нет, Родерик, не могла… И никогда не смогу.
— Мы должны что-то сделать.
— Что?
— Я попрошу Лайзу отпустить меня.
— Ты женился на ней из жалости. Можешь ли ты оставить ее теперь?
— Она должна понять.
— Родерик, не думаю, что тебе следует просить ее об этом.
— Она будет всем обеспечена до конца дней.
— Ей недостаточно этого. Она хочет быть рядом с тобой.
— Но я так редко бываю дома. Я, по возможности, все время отсутствую. Теперь я собираюсь в Шотландию.
— Сколько ты там пробудешь?
Он пожал плечами.
— Я просто должен чаще уезжать из Леверсон-Мейнора. Это я и собирался сделать. Ты не можешь себе представить, как обстоят дела дома.
— Думаю, что могу.
— Мама невзлюбила Лайзу и не делает из этого тайны. Мне кажется, они ненавидят друг друга. Она убеждена, что Лайза приспособленка и якобы она плела интриги, чтобы женить меня на себе. Она, конечно, знает, как ей помогала твоя мама и что Лайза была ее дублершей. Она думает, что Лайза приносит несчастье, вокруг нее витает зло. Вся наша семья в отчаянии. Теперь появился просвет, я чувствую, что нам удастся все изменить.
— Она не даст тебе уйти, Родерик.
— Я поговорю с ней и с родителями. Я сумею убедить ее, что выход есть. Если только она даст мне уйти. Мы можем развестись. Она должна понять, что это лучший выход для всех. Она не может быть счастлива. По сути, она несчастна. Она должна убедиться, что это единственный выход.
Я не была в этом уверена.
Мы сидели и строили планы. Мы отбрасывали прочь сомнения. Мы нуждались в утешении, и беседа успокаивала нас. Мы смотрели в будущее, которое еще недавно казалось потерянным для нас навсегда.
Было невозможно скрыть от Мари-Кристин возвращение Родерика. Она знала, что нас посетил мистер Клэверхем — молодой мистер Клэверхем, — и ждала моего возвращения.
Она налетела на меня.
— Ты на себя не похожа, — воскликнула она. — Что-то случилось. Что? Родерик? Он вернулся?
— Да, — подтвердила я. — Он был здесь.
— Где же он?
— Ушел.
— Ушел? Но почему? Что он сказал? Он знает, что он тебе не брат. Разве это не чудесно? Если бы я не нашла писем…
— Ты умница, Мари-Кристин.
— Так что же теперь будет?
— Он женат.
— Ну и что вы собираетесь делать?
— Я не знаю.
— Нет, знаешь. Я же вижу. Расскажи мне. Ведь я имею к этому отношение, разве не так? Я нашла письма.
— Да, конечно. Ты мой хороший друг. Дело в том, что сейчас мы не можем пожениться. Он женат на Лайзе.
— Она стоит на вашем пути. Что он собирается делать?
— Он хочет просить ее дать ему свободу.
— Ты имеешь в виду развод? О, Ноэль, как волнующе!
— Мне кажется, все будет довольно печально.
— Как жаль, что он не подождал, пока мы найдем письма. Он тебе сказал, что любит и будет любить всегда? Я полагаю, она согласится, и тогда все будет замечательно.
— Не уверена, Мари-Кристин. Не думаю, чтобы все было так просто.
Все последующие дни я думала только об этом.
Родерик вернулся. В первый момент было не ясно, что он скажет, я сгорала от нетерпения.
— Она была потрясена, когда я все объяснил, — начал он. — Она лежала на кровати, как обычно. Я сказал, что мне очень жаль. Я объяснил ей все — рассказал о нас, о том, как все обернулось. Она знала, конечно, что когда я предлагал ей выйти за меня замуж, то был уверен, что наш с тобой брак невозможен. Я рассказал ей о вашей находке, о твоем отце, о доказательствах, которые у вас есть.
Она заметила: «Теперь ты мог бы жениться на Ноэль, если бы не был женат на мне».
Я пообещал, что если она отпустит меня, ей никогда не придется тревожиться о своем будущем. За ней будет прекрасный уход. Она будет окружена комфортом и не будет ни в чем нуждаться. Тут она грустно улыбнулась и заметила: «Кроме тебя». Я предположил, что мы все могли бы остаться друзьями. Можно решить все очень просто. Я позабочусь о формальностях. Ей не о чем беспокоиться. Она выслушала, а потом закрыла глаза, как будто ей было больно. Немного погодя она сказала: «Ты ошеломил меня. Я должна подумать. Мне нужно время. Пожалуйста, дай мне время. Сейчас ты собираешься в Шотландию. Поезжай, а когда вернешься, я дам тебе ответ. К тому времени я буду знать, смогу ли сделать то, что ты предлагаешь».
— А твои родители — они знают обо всем?
— Я сказал им. Отец считает это разрешением всех проблем. Единственное, что требуется, это согласие Лайзы.
— А твоя мама?
— Она очень рада. Ты же помнишь, когда мы собирались пожениться, мы получили ее благословение, несмотря на ее первоначальное отношение к тебе. Я был изумлен, да и папа тоже. Она так уважает тебя. Она горела желанием видеть тебя в кругу нашей семьи.
— Ты полон надежды.
— Да. Все остальное было бы непереносимо…
— Единственное, что нам остается, — это ждать.
Он поцеловал мою руку.
— Все будет хорошо, Ноэль. Я знаю. Должно быть хорошо.
К моему изумлению, вскоре я получила письмо от Лайзы.
«Моя дорогая Ноэль.
Я очень хочу видеть тебя. Хочу поговорить с тобой. Родерик все рассказал мне. Было ударом узнать, что ты не дочь Чарли и у тебя есть доказательства этого.
Я плохо себя чувствую. Постоянно что-то беспокоит. Я не могу долго находиться в одном положении. Родерик сделал все, чтобы мне было хорошо, но это не так просто. Здесь просто чудесно. Я заинтересовалась руинами храма, а Фиона и ее муж — мои хорошие друзья. Они часто навещают меня. Если я уеду, мне придется расстаться со всем этим.
Мне многое нужно сказать тебе. Я хочу, чтобы ты поняла. Не могла бы ты приехать, не только на выходные, а пожить подольше? Я хочу поговорить с тобой.
Я в затруднении, Ноэль. Пожалуйста, приезжай».
Я была сильно взволнована, когда прочитала письмо. Интересно, что она собиралась сказать мне. Она должна принять решение. Я могла понять, что она привязалась к Леверсон-Мейнору. Кроме того, она подружилась с Фионой. Фиона сочувствует ей, кроме того, их объединяет то, что Лайза разделила страсть Фионы к археологии. А теперь Лайзе пришлось бы уехать в какое-нибудь уединенное место… расстаться с Родериком, которого, я уверена, она всегда любила. От нее требовалось многое.
Но поехать в Леверсон-Мейнор! Это и волновало, и тревожило меня.
Я ответила ей:
«Дорогая Лайза.
Спасибо за письмо. Печально слышать о твоих страданиях. Я знаю, о чем Родерик просит тебя, и понимаю, как трудно тебе принять решение.
Я бы хотела поговорить с тобой, но меня останавливает отсутствие приглашения в Леверсон-Мейнор от леди Констанс. Кроме того, со мной живет молодая девушка Мари-Кристин дю Каррон. Она племянница Робера. Вся ее семья погибла во время осады Парижа, и я не могу оставить ее.
С любовью и сочувствием.
Ноэль».
В ответ пришло другое письмо. На этот раз от леди Констанс.
«Моя дорогая Ноэль.
Мы часто вспоминали о тебе после твоего отъезда. Печально, что так сложились обстоятельства.
Лайза сказала, что хотела бы поговорить с тобой, потому что это очень важно для нее. Я думаю, это поможет ей. Она сказала, что тебе необходимо мое приглашение.
Дорогая, я буду счастлива тебя видеть. Ни мой муж, ни я не видим никаких причин, препятствующих твоему приезду.
Может быть, тебе удастся убедить Лайзу принять решение, от которого зависит наше благополучие.
Пожалуйста, приезжай, привози с собой Мари-Кристин.
Любящая тебя
Констанс Клэверхем».
Экипаж ожидал нас на станции.
Никогда не думала, что опять увижу Мейнор. Мы свернули на подъездную аллею и проехали во внутренний двор. Глаза Мари-Кристин округлились от изумления.
— Какое очаровательное место! — воскликнула она. — Какой замок!
Мне было приятно, что ей понравилось. Оптимизм Родерика так на меня подействовал, что я почти убедила себя, что когда-нибудь это будет мой дом.
Пересекая холл, увешанный пистолетами и мушкетами, я вспомнила те мрачные предчувствия, которые испытала, когда Чарли впервые привез меня сюда.
В гостиной нас ждала леди Констанс. С ней был Чарли.
— Моя дорогая Ноэль, — воскликнул он, целуя меня в щеку.
Вперед вышла леди Констанс. Она тоже поцеловала меня.
— Моя дорогая, — проговорила она, — я так рада тебя видеть. А это Мари-Кристин?
Мари-Кристин выглядела слегка испуганной, что случалось с ней редко, но уж такова была леди Констанс.
— Ты будешь жить в своей прежней комнате, — обратилась ко мне леди Констанс, — а Мари-Кристин — в соседней. Я думаю, вы хотели бы быть рядом.
Все выглядело очень буднично. Никто бы и не подумал, какая драма скрывается за моим визитом. Это было характерно для леди Констанс. Я чувствовала, что у меня поднимается настроение. Она оказала мне самый теплый прием, на какой была способна. Я вспомнила, как меня встретили, когда я приехала впервые.
Мари-Кристин была в состоянии сильного волнения. Она обожала приключения, а все происходящее вполне подходило под это определение. Все было так же волнующе, как и наше путешествие в Корнуолл.
Я умылась, переоделась и вместе с Мари-Кристин спустилась вниз. Леди Констанс ожидала нас. Присутствие Мари-Кристин помешало интимной беседе. Случай представился только после обеда, когда Чарли и Мари-Кристин пошли осматривать дом, а я осталась наедине с леди Констанс.
Она сказала:
— Я очень рада, что ты здесь. Я грустила, когда ты уехала. Очень жаль, что Родерик женился. Я была категорически против этого.
— А что Лайза? — спросила я. — Ее болезнь неизлечима? Нет никакой надежды?
— Нет. У нее поврежден позвоночник. Родерик показывал ее лучшим врачам. Приговор всегда один и тот же — она останется инвалидом, и со временем положение будет ухудшаться.
— Как это трагично для нее, — сказала я. — Она была так честолюбива и делала успехи.
— Об этом я ничего не знаю, но теперь она жена Родерика. Я надеялась… Мы бы хорошо поладили, Ноэль.