Дочь пекаря — страница 31 из 53

– У него сестренка в лагере. Циля. Работает со швеями. Спасите ее, пожалуйста? – Сделать для Тобиаса хоть что-нибудь.

– Хорошо. – Фрау Раттельмюллер стукнула клюкой по заледеневшему булыжнику. – Если она там, мы возьмем ее в Швейцарию.

Элси кивнула:

– Скажите ей, что ее брат жив и говорит о ней с большой любовью. Обещает ее найти. – Она выдохнула столб пара. – Он будет ждать ее с голубыми лентами.

– С голубыми лентами?

Элси слегка улыбнулась:

– Она поймет.

Залаяла собака, и женщины вздрогнули.

– Иди. – Фрау повернулась и поковыляла по скользкой дорожке.

Потрясенная Элси набрала охапку дров; занозы кололи ей руки. Юлиус на кухне уже расправился с пряником и принялся за булку с последним маслом и вареньем. Элси свалила дрова у печи и прокашлялась, чтобы говорить с племянником решительно. Она знала натуру Юлиуса: лучше лишний раз не раскрываться.

– А бабушка поела? – спросила она.

Мальчик хрустнул булкой и помотал головой.

– Тогда оставь ей, ты же не один.

Папа отвлекся от пористых черных хлебов и глянул на Юлиуса. Тот продолжал жевать.

– Ты слышал тетю Элси, сынок? – спросил папа.

Юлиус проглотил булку.

– Я тебе не сынок.

Папа стиснул скалку.

– Элси. – Его голос прогремел в кухне, отозвавшись во всех кастрюлях и сковородках. – Отнеси маме завтрак. Я хочу поговорить со своим внуком.

Мама открыла для Юлиуса последнюю банку вишневого варенья. Элси зачерпнула его чайной ложкой, положила на тарелку, взяла горячую булочку с полки и отправилась к маме, радуясь, что племянник наконец отведает настоящей отцовской дисциплины.

Утренняя суета пошла на спад. Мама раскладывала печенья на подносе, чтоб их скудость не так бросалась в глаза.

– Ach ja, как красиво, – нежно пробормотала она.

Элси показала ей тарелку:

– Принесла тебе поесть.

Мама отмахнулась:

– Положи в корзину к остальным. Нам нужны лишние деньги. Я не голодна.

Элси поставила тарелку за кассой:

– Ешь. Ничего хорошего, если ты заболеешь и сляжешь.

Мама взяла булочку, но не надкусила.

– Вишневое. Твое любимое. – Элси протянула ей нож. С возвращения из Штайнхёринга мама ела мало.

Элси беспокоилась.

Мама полюбовалась на драгоценный шматочек варенья.

– Каждый раз, когда ем его, вспоминаю вишню в бабушкином саду.

– Я помню. Мы с Гейзель летом играли, как будто там волшебный замок и заколдованные плоды. Ели вишни и загадывали желания. Я взаправду верила, что все они сбудутся. Некоторые сбылись. Однажды Гейзель загадала пузырек лавандовых духов, а я – розовый шампунь, и когда мы приехали к бабушке на следующую неделю, нам их подарили. – Элси улыбнулась, вспомнив запах своего секретного флакончика.

– Бабушка была хорошей мамой, – сказала мама. – Я в последнее время так по ней скучаю. – Она вытерла уголок глаза. – Какая я дура. Сама уже старушка, а говорю как ребенок.

– Нет, – возразила Элси, – ты женщина и говоришь как дочь.

Мама погладила пальцем ее щеку:

– Ты выросла такая хорошая. Красивая, мудрая. Это божьи дары, милая.

Элси ладонью накрыла ее руку и почувствовала, как в груди у нее что-то расцветает. Мама никогда ее так не хвалила.

– Надо поесть. – Элси снова подвинула к ней тарелку. – Пожалуйста.

Мама разломила булочку.

– Бабушка говорила, что лучший хлеб – тот, который делишь. – Она намазала разломы вареньем. – Ты тоже поешь.

Элси отдала свой брецель Тобиасу, и теперь нутро сжималось от голода.

Мама протянула ей полбулочки и облизала нож. Элси ела и думала о волшебных плодах, которые делила с мамой, бабушкой, сестрой. Об их мечтах. То была скудная еда, и все же лучшая за много месяцев.

Она наполняла не только желудок.

Двадцать восемь

Эль-Пасо, Техас

Франклин-Ридж-драйв, 3168

– Original Message —
От: [e-mail]
Дата: 3 января 2008 8:52
Кому: [e-mail]
Тема: «Ежемесячник Сан-Франциско» – позиция редактора

Уважаемая мисс Адамс,
Мы с директором рассмотрели ваше резюме и образцы публикаций. Нам особенно понравилась ваша недавняя статья «Гимны военного Рождества». Наш редактор в феврале переезжает в Нью-Йорк, и мы подыскиваем замену. Мы бы хотели предложить эту позицию вам и назначить на следующую неделю собеседование по телефону. Если мы договоримся, с переездом в Сан-Франциско поможем. Пожалуйста, свяжитесь со мной по телефону или по почте, как только сможете. С нетерпением жду ответа.
С уважением, Лея Голдман, главный редактор
«Ежемесячник Сан-Франциско»
Сан-Франциско, Калифорния 94111
Валлейо-стрит, 122

– Original Message – От: [e-mail]
Дата: 3 января 2008 19:08
Кому: [e-mail]
Тема: FW: «Ежемесячник Сан-Франциско» – позиция редактора.

Диди,
Посмотри, какое мне письмо пришло! Сегодня мы созванивались с Леей Голдман. Да, с той самой Леей Голдман из того самого «Ежемесячника Сан-Франциско». Да, сама знаю, и когда открыла письмо, чуть не вырубилась. Диди, они меня хотят. Ты прикинь? Сан-Франциско, Калифорния!
Помнишь, когда мы были маленькие, крутили папины старые пластинки, одевались в шелковые мамины ночнушки и пели «Сан-Франциско (Не забудь цветы в волосы вплести)»?[63] И папа так радовался. Сейчас ее напеваю.
Я правда дико рада, Ди. Именно то, к чему я стремилась, уезжая из дома. Нельзя упускать такой случай.
Мы так и не созвонились с Рики. Прошло уже столько времени, а тут еще это письмо. Теперь я даже не знаю, что сказать, даже если позвоню. «Привет, я уезжаю». Я скучаю по нему, но это предложение – знак. Надо двигаться вперед.
Люблю,
Реба

– Original Message – От: [e-mail]
Дата: 4 января 2008 11:11
Кому: [e-mail]
Тема: Re: FW: «Ежемесячник Сан-Франциско» – позиция редактора

Реба, я тебя поздравляю! Это лучшая новость за последние месяцы. Пришли мне посмотреть контракт, прежде чем подписывать.
Громко смеялась, вспоминая, как мы пели и наряжались. Так здорово было! Верный способ заставить папу улыбнуться. Будь счастлива, Реба. Обещай, что позволишь себе быть счастливой. Я тобой горжусь. Скажу маме, она будет горда.
Кстати, о маме: я долго думала и решила – надо с ней поговорить о папиной смерти и о том, что было в его медкарте. Надо все обсудить, всей семьей. Уже больше десяти лет прошло. Мы не маленькие. Прошлое не может нам навредить. Папин волк – это грустный, старый, беззубый кабысдох. Мама по тебе скучает, и я тоже. Приезжай поскорее домой погостить.
Очень рада, что ты мчишься вперед, но спроси себя, не страх ли тебя подгоняет. Тогда это побег, только красиво замаскированный. Ты мне поверь, я знаю. Если «молочник» не звонит, может, тебя дожидаются калифорнийские сыры. Я слышала, чеддер у них вкуснейший.
Я тебя тоже люблю. Диди

Двадцать девять

Пекарня Шмидта

Гармиш, Германия

Людвигштрассе, 56

29 апреля 1945 года

На улицах царила зловещая тишина. Птицы парами сидели на черепице, щебетали и чирикали о весне, но весна казалась пустой и немой. Щебет эхом отзывался в булыжных улицах и деревянных рамах.

После отъезда Йозефа гестапо больше не приносило муку, и припасы понемногу вышли. К первой неделе апреля кончился сахар. Элси принялась растапливать марципаны. Их хватило ненадолго, и теперь уже не было ничего – ни меда, ни патоки. В мешке осталось лишь несколько чашек муки. Мельницы не работали. Папа посылал Юлиуса собирать в лесу прошлогоднюю лещину и каштаны, что внук и делал с большой неохотой и только за шоколад, который по чуть-чуть скармливала ему Элси. Папа молол орехи и подсыпал порошок в муку для булочек. Руки у него загрубели и покрылись коричневыми пятнами, но каждое утро он растапливал печь и умудрялся выдавать тот же золотистый, пышный хлеб, что и раньше.

Однако дальше так продолжаться не могло. Скоро им придется закрыться. Касса пуста. Уже много недель покупатели вместо денег несут вещи.

Когда Элси пошла к мяснику и попросила обрезков в обмен на булочки, тот ответил:

– Мы питаемся вареными крысами и гнилой репой. Мы-то не хлебные короли.

Хлебные короли? Ха-ха. Конечно, соседу всегда лучше, чем тебе. Ночами ей снилась равнина с журнальной рекламы: ТЕХАС, США; земля вся из пышных батонов, украшенных фруктами; крутоны в сытном бараньем супе; сладкие булочки, покрытые сахарной пудрой; имбирное печенье и куски шоколадного торта, пропитанного вишневым ликером. Во сне у нее текли слюнки, застывали на подбородке.

Несмотря на нехватку припасов, чудом сохранился один шварцвальдский торт: сладко-горькая шоколадная стружка, пьяные вишни. Он был слишком дорогой, и никто его не купил. Все сласти уже были распроданы, а он стоял, нетронутый и безупречный, на витрине, и Элси ловила себя на том, что завороженно любуется им, и тогда отступает даже голод. Она знала каждую ямочку на вишнях и каждую шоколадную завитушку. Торт напоминал ей обо всем, что было, и обещал, что все еще будет. Где-то в мире есть масло и сахар, яйца и мука, улыбающиеся люди с блестящими монетками в карманах. Скоро папа возьмет нож, разрежет торт и скормит его голодным покупателям и родным.