- А если я откажусь?
- Тогда тебя приговорят к смерти.
- Выйти за тебя или умереть? Как я должна ответить?
- Скажи, что выйдешь за меня, - уголок его губ приподнялся.
- О, Мерек, - сказала я, забывшись. – Ты не заслужил такой жизни. Тебе не нужна невеста, что вышла за тебя, чтобы спасти себе жизнь.
- Знаю, но я хочу себе такую невесту. Я всегда хотел тебя, - сказал он и выглядел так печально, что я хотела сказать «да». Но не могла, и он увидел это по глазам. – Тебя будут осуждать за разрыв помолвки, - сказал он, не глядя на меня. – Это измена, потому что я принц. Но страж будет наказан на цареубийство.
- Цареубийство? Но он не убивал короля, ты это знаешь! Это была она, ты сам…
Мерек перекрикивал меня:
- Думаешь, мне есть дело? Думаешь, мне важно, по какой причине они его убьют?
- Но это все она. И она выйдет за тебя, когда убьет меня и Лифа. И соглашение с Трегелланом…
И тут я поняла весь план королевы.
- Мерек, послушай меня. Она призвала Вестника и отравила короля, чтобы добраться до Спящего принца, последнего из королевской семьи Таллита. Она хочет себе алхимика. Она хочет заставить его делать для нее золото, чтобы, когда она казнит Лифа и начнет войну с Трегелланом, оплачивать так войну. Ты слышал ее, она сама сказала, что это война, а ты сказал, что Лормере войну не вытянуть. Но с алхимиком это возможно. Мерек, она это планирует сделать! Она хочет сделать его своим алхимиком. Спроси брата Димии – у нее есть брат – Таула! Его зовут Таул! Он скажет тебе, что не знает, где она! Она бы ушла, не поговорив с братом? – я чувствовала верность своих слов, чувствовала это костями.
- Хватит, Твайла, - он поднялся и отвернулся.
- Мерек, прошу! Выслушай!
Он оглянулся на меня, со злостью поджав губы.
- Я услышал достаточно, - сказал он. – Твой суд завтра на рассвете. Прощайся со всем дорогим, - он склонил голову и ушел, оставив меня на полу. Я ждала, пока он точно уйдет, а потом у меня потекли слезы.
* * *
Время шло, без солнца я не знала, когда будет рассвет, пока шаги не послышались у моей темницы. Я проснулась и встала, впилась в прутья. И судорожно вдохнула, когда два стража подошли к темнице, у одного был факел, у другого – ключи. Дверь распахнули, один из стражей махнул мне выходить.
Я медленно вышла. Я думала всю ночь и знала, что делать. Я должна рассказать двору о плане королевы. Даже если это меня не спасет. Может, кто-то прислушается и остановит ее. Стражи завели руки мне за спину и связали. Я не успела помешать, мне завязали рот вонючей тряпкой. Я пыталась кричать, но кляп работал, слышались лишь приглушенные вопли, никто не понял бы их. Они тащили меня под локти, хотя старались не касаться моей кожи, и я не знала, хочет ли королева до последнего скрывать правду о Донен.
Они вывели меня из подземелья в главный зал. Свет снаружи был тусклым, рассвет, и сердце колотилось о ребра. Все было потеряно.
* * *
Двери главного зала открыли, когда мы приблизились, меня ввели внутрь. Как на суде леди Лорель, скамейки стояли рядами, все лицом к помосту, где сидели королева и Мерек. Королева старалась выглядеть мрачно, но блеск глаз выдавал ее. Рядом с ней Мерек выглядел так, словно ему было незачем жить, лента сбилась на его плече и сидела на нем криво, его волосы были растрепаны вокруг бледного лица. Я не знала, что он будет делать, когда мы с Лифом погибнут, и план королевы будет выполнен.
Меня заставили встать перед помостом, я услышала сзади звуки борьбы, я обернулась и увидела, как втащили Лифа. У него тоже был кляп, глаза были с синяками, опухшими. Казалось, он едва мог стоять после избиений, я двинулась к нему. Страж оттащил меня обратно, я могла лишь смотреть, как Лиф старается выпрямиться, пока стражи отпустили его.
- Печальный день для Лормеры, - сказала королева, не выглядя печально. – Я знаю печаль. Я потеряла дочь и двух мужей. Но это не сравнить с опустошением, что я ощутила, узнав, что девушка, которую мы знали как Донен Воплощенную, была в постели со своим стражем.
Лиф смотрел на меня с печалью, придворные шумели.
- Как? – раздался один голос, другие кричали. – Боги! Донен! – кто-то взвыл, и все эхом скандировали. – Донен, Донен, Донен, - и я не могла терпеть этого.
Королева с триумфом смотрела на меня, а потом заговорила поверх шума.
- Знаю, это больно – узнать, что мы верили самозванке, сложно поверить в такое ужасное предательство, но мы должны. Мы свидетели. Я нашла их обнаженными в ее комнате почти сразу после погребения короля. Она предала принца и всех вас. Всех нас. Но это не хуже всего. Ведь она спала с тем, кто убил короля!
Гудение заполнило комнату, словно гром, придворные говорили между собой, я качала головой, пыталась снять кляп, чтобы сказать им правду.
- Вы видели, как король упал на пиру. Его отравили. Он умер в агонии через несколько часов. Потому что этот трегеллианец, - она указала на Лифа, - отравил его. Он – шпион, и если бы я не застала его в кровати с Твайлой, он точно отравил бы и меня, и принца. И он каким-то способом смог обойти ее яд. У трегеллианцев есть такие умения. И хотя мне больно так говорить, я не могу быть уверена, что она не связана с его планом. Что она не подтолкнула его на это, предложив в оплату себя, чтобы он нашел противоядие и совершил убийство.
Лиф молчал, с ненавистью глядя на королеву, и я знала, что он все усложняет, не пытаясь отбиваться. И делала это за него, кричала в кляп, пыталась вырваться из хватки стражей.
Мерек, что до этого смотрел на дверь, ударил рукой по столу, заставив молчать двор и меня.
- Твайла, к чему сейчас наигранность? – медленно сказал он, глядя на меня.
Что-то похожее он ведь говорил, когда я пела для его отчима?
Хорошо провести день без наигранности, да?
Я смотрела на него, и он отодвинул ленту, показывала маленький золотой цветок на груди. Одуванчик. Потому лента топорщилась, он старался скрыть его. Он моргнул, глядя на меня, и я поняла.
Он мне поверил.
- Это суд, - продолжил Мерек. – Не выступление. И мы будем вести себя соответственно. Приведите первого свидетеля, - сказал он, королева помрачнела.
- Кого?
- Первого свидетеля. Я вызвал врача из Трегеллана, чтобы он провел экспертизу. Я не позволю никому сказать, что мой суд был несправедливым. Я могу быть милосердным.
Я улыбнулась под кляпом.
- Нет! – королева встала. – Он будет защищать человека своей страны. Все они против Лормеры. Мерек, я не позволю.
Лиф потрясенно посмотрел на меня. За мной ерзали придворные, королева тоже слышала их бормотание. Она постаралась унять их взглядом, но не вышло, она это видела. Она громко вздохнула.
- Хорошо, - сказала она. – Ведите свидетеля. Но помните, - сказала она придворным, - свидетель не бесстрастен.
Стражи открыли двери и впустили небольшого мужчину с темной кожей и короткими черными волосами. Он поклонился королеве и Мереку и задумчиво посмотрел на нас с Лифом.
- Врач, у меня не осталось тела для обследования, но все в этой комнате видели, как мой отчим упал. А потом он умер. Я назову симптомы и хочу, чтобы вы поставили по ним диагноз. Это возможно?
- Да, Ваше высочество, - сказал врач.
- У отчима вдруг ослабели ноги. Он не мог управлять ими, не мог стоять и идти без помощи. Слабость растеклась по всему телу, он не мог потом и говорить. А вскоре после этого он умер.
Врач кашлянул, кивнул и заговорил:
- Ваше высочество, похоже, это связано с его мозгом, - королева подалась вперед, врач отпрянул на шаг. – Ток крови в мозг был нарушен, и это помешало управлять конечностями. Тело его не слушалось. А он умер, потому что кровь не текла туда, куда должна была.
- И откуда берется эта болезнь? – спросил Мерек.
- Обычно, - сказал врач, все задержали дыхание. – Это может случиться со всеми.
- Ложь! – завизжала королева. – Это был яд!
- Вряд ли он ошибается. Он врач. И вы хотите сказать, что смерть была естественной? – Мерек повернулся к трегеллианцу.
- Да, Ваше величество.
- Я принимаю ваш диагноз.
- Это абсурд, - сказала королева. – Яд из Трегеллана – мускусный корень – парализует нервы, приводит к удушению. Шести или восьми листьев хватит, чтобы одолеть взрослого мужчину. Этот трегеллианец, - она указала на Лифа, - использовал его на короле, а он, - она махнула на врача, - помогает его прикрыть.
- Откуда вы знаете об этом корне, матушка? – тихо спросил Мерек. Все замерли. – Откуда вы знаете, что он причиняет паралич и удушение? Странные слова для той, что не разбирается в медицине.
Он поймал ее.
Королева молчала слишком долго.
- Травник Ральф показывал мне одну из книг. Я спрашивала его о симптомах, он подтвердил мои страх. Отсюда и слова. Я цитировала.
- Покажите медальон.
- Что?
- Покажите мне и двору медальон.
- Мерек, сейчас не время… - Мерек схватился за цепочку, вытащил медальон из ее корсета. Королева пыталась отойти, но Мерек не отпускал, и ей пришлось стоять, цепочка впивалась в ее белую шею, пока сын разглядывал медальон.
- На охоте, когда я вернулся, вы сказали, что убрали рисунок, чтобы было похоже на лормерианский, - он показал всем дудочника там. – Лорд Беннел спросил, нашел ли я Спящего принца. А потом он погиб, якобы оскорбив Твайлу. Так ли это было, матушка? Или тебя разозлили его слова о Спящем принце, которые услышали все?
- В чем дело? – прошипела королева. – Ты выжил из ума? – она отпрянула, Мерек отпустил медальон и холодно смотрел, как он падает на ее платье.
- Я отправил в Таллит отряд. Они вернутся через месяц и скажут, лежит ли в развалинах замка тело горничной. Я предупредил стражу, они закроют замок, если существо в древней одежде придет за госпожой. Травника, что ты держала под замком, забрали на допрос, твои комнаты обыскивают. Я вызываю второго свидетеля, леди Твайлу, - он повернулся к придворным.
Они не молчали. Я слышала, как люди вскакивали на ноги, чтобы увидеть меня, обвиняемая превратилась в свидетеля. Страж, что держал меня, снял повязку с моего рта. У него было такое же лицо в форме сердечка, как у Димии. Таул.