Похвала была заслуженной, но я почему-то не чувствовала радости. Мир, каким я его знала, перестал существовать. Я больше не верила императору. Что, если вся наша империя основана на обмане? Мейстеру Шоаху о моих подозрениях знать не следовало: пожилой преподаватель всю жизнь посвятил служению Аврелиану и явно не входил в оппозицию.
Вот так, спустя два дня я все еще жива и умудрилась закрыть сессию на высшие баллы.
На следующей неделе начнутся первые практикумы с настоящими тварями. Первогодки станут сражаться с бестиями из зверинца и полностью опустошат его за пару месяцев. Все равно твари в стазисе долго не протянут.
Однако очень скоро в Академию потянутся повозки, запряженные кряжистыми тяжеловозами. Повозки, охраняемые отрядами императорской гвардии. На каждой – крепко сколоченный деревянный короб, обшитый полосками металла и перехваченный цепями, над ними вьется черный дымок стазиса, который быстро развеивается в студеном воздухе.
Это «сезон клыков и когтей» – так кадеты Тирн-а-Тор прозвали время, когда в Академию поставляют новых тварей для обучения первогодков.
Именно князь Лэггер курирует доставку бестий, самолично сопровождая опасный груз. Он любит подыскивать редких тварей, как говорят – это его хобби. Специально для него старшекурсники устраивают показательные поединки. В прошлом году во время такого боя погиб выпускник…
Уверена, для меня князь Лэггер подберет редчайшую тварь. Себе под стать.
Глава 35
Огромный внутренний двор бывшего форта, охваченный с двух сторон неприступными каменными стенами, обнявшими его, точно две руки, заполняли повозки. Первый день сезона клыков и когтей должен был бы напугать нас, ведь бестий доставили с границ специально для первогодков, однако вместо страха принес оживление и любопытство.
Третьекурсник, кажется, его звали Бирс, заглянул в тренировочный зал и обратился как будто только к эфорам, на самом деле с улыбкой посматривая на первогодков, тут же отвлекшихся от спаррингов и навостривших уши.
– Повозки прибыли. В этот раз их больше обычного: я насчитал пятнадцать штук. Говорят, привезли даже ундина в аквариуме из закаленного стекла.
Первогодки стягивались ближе к Бирсу, изображающему безразличие, но и эфоры уже переглядывались с ухмылочками, зная, что никакая сила на свете не удержит желторотиков, взбудораженных новостями.
– Мы ведь сможем пойти посмотреть? – спросил кадет Листори, отряхивая руки и форму от пыли и мелких соломинок.
– Смотреть там особо не на что, – спустил его с небес на землю эфор Навье. – Ящики закрыты, твари в стазисе.
– Я слышала, что иногда показывают одного или двух, специально для новичков, – робко возразила Мейви.
За ее спиной возвышался Миромир, сложив руки на груди, и по одной только этой позе было понятно, что он приглядывает за хрупкой брюнеткой и не даст ее в обиду никакой твари. Я была рада видеть, что карцер, где Миромир провел три дня, никак не отразился на его характере: он все так же доброжелательно общался с однокурсниками и на меня, кажется, не точил зуб. Во всяком случае, увидев в зале, кивнул, будто сообщал этим жестом: «Все хорошо».
– К тому же бестий сопровождают офицеры-одаренные, – промурлыкала кадет Иделис. – Не зеленые юнцы вроде вас, а настоящие мужчины.
– Да, они не зеленые юнцы, – фыркнул Колояр, оскорбленный таким сравнением. – А засушенные корнеплоды!
Рядом со мной встала Веела, поправляя растрепавшиеся пряди. Вель с Ронаном только что отрабатывали приемы на соседнем мате. Надо сказать, у нее все лучше получалось справляться с боевой подготовкой. В начале года невозможно было поверить, что хрупкая и слабая Веела к зиме освоится настолько, что сможет положить на обе лопатки кадета с габаритами Ронана.
– Интересно, отец вернулся?.. – прошептала она.
Князь Лэггер уехал из Академии на следующий день после завершения сессии. Перед отъездом он дал мне выпить новую дозу противоядия.
– Усиленная формула, – усмехнулся он, увидев, как я скривилась от кислого привкуса: в отличие от жидкости в первом флаконе эта на вкус оказалась как разбавленный уксус. – Должно хватить на пару недель.
Пару недель? Пару? А поточнее нельзя? Я не могла вслух высказать негодования, но красноречиво уставилась на мерзавца.
– Я вернусь к окончанию срока и привезу для тебя отличную игрушку, – пообещал сиятельство.
Прямо-таки любящий папочка, балующий драгоценное чадо, и только посвященный в жестокие планы князя мог бы уловить в обходительном тоне издевательские нотки.
– Люблю, когда у игрушек есть когти и зубы, – обворожительно улыбнулась я, вкладывая в протянутую жесткую ладонь опустевший флакон.
Жаль, не удалось его сохранить, чтобы передать на изучение в лабораторию: Лэггер отслеживал каждую мелочь, оставался начеку.
– Бирс, князь Лэггер вернулся с отрядом, не видел? – напряженно спросил Тайлер, невольно передавая свою озабоченность и мне.
Прошло семь дней. С одной стороны, возвращение отца Веелы означало бы, что мне не придется беспокоиться о новой дозе антидота, с другой – его приезд сообщил бы нам, что он отыскал ту самую «игрушку» и готов позабавиться.
– Кажись, нет, – пожал плечами Бирс. – Нужен он тебе? Только свалил наконец.
Вель незаметно пожала мое предплечье. Тайлер посмотрел поверх голов одногруппников, задержал ненадолго взгляд на моем лице: «Все хорошо. Больше будет времени на подготовку».
Я невольно потерла гудящее после вчерашней тренировки плечо. После окончания сессии первокурсники получали послабление в виде коротких каникул, длящихся до начала сезона клыков и когтей. Никаких лекций, никаких практикумов, полоса препятствий пришла в негодность, оставалась лишь ежедневная боевая подготовка в зале под присмотром эфоров – не жизнь, а лафа. Была бы. Однако я по полной программе получила не внесенные в учебный план индивидуальные тренировки в подземелье, на покрытой песком арене амфитеатра. Утром, до обеда, пока мои однокурсники бродили по Академии, изучая дороги, или валялись в спальне, посвятив время счастливой праздности, я в мыле и пене уворачивалась от летящего в меня стика.
Одно радовало: ректор разрешил мне тренироваться с «Ласточкой» – боевым стиком, который я выбрала перед зачетным поединком.
На время занятий Тайлер превращался в сурового и сдержанного командира Эйсхарда, Ледышку, каким я его знала. В первый день обучения в груди трепетала надежда, что за старания я буду вознаграждена поцелуем: мы оставались одни в пустом амфитеатре, залитом голубоватым холодным светом. Никто не увидит: мейстер Тугор открывал двери своим ключом и запирал их за нами, выпуская за полчаса до обеда – приказ ректора, строгая секретность. Однако Тай и не думал снимать маску жесткого эфора и на мои улыбки не отвечал.
– Шире ноги, кадет Дейрон! – кричал он, плашмя ударяя по моей трясущейся от усталости лодыжке. – Крепче хват! Ты не уговоришь тварь дать тебе передышку! И не вызовешь сочувствия своим жалостливым взглядом!
Я вскинулась от несправедливого обвинения. Да, я вымоталась до предела, по спине стекал пот, а мышцы горели огнем, но я ни разу не пожаловалась. Какой еще жалостливый взгляд? У меня взгляд убийцы бестий!
Я стиснула зубы – мысленно я орала и ругалась, но только мысленно, чтобы не расходовать силы – и снова пошла в атаку. И снова, как десятки раз до этого, оказалась распластана на досках арены.
Тайлер протянул руку, я вцепилась в нее, пытаясь встать, но со стоном рухнула обратно. Пять минут. Мне нужно пять минут. Как он сам еще не сдулся? А ведь во второй половине дня ему предстоит вести боевую подготовку для своей группы в общем зале.
Тай присел на корточки рядом, давая мне возможность отдышаться. Скользнул по мне озабоченным взглядом, видимо, размышляя, замучил ли он меня до смерти или я еще побарахтаюсь. Хмыкнул, решив, что, как говорится в известной поговорке, еще не смолк боевой рог, а значит, битва не кончилась.
– Что толку от этих изматывающих тренировок? – прошептала я, глядя в потолок. – У твари, с которой мне придется сражаться, не будет стика в руках, а будут, я не знаю… Щупальца, клыки, рога, еще какая-то хрень. И правил она не признает!
– Это верно, но к тому моменту ты будешь чувствовать стик как свои пять пальцев, как собственную руку. Ты уже достаточно ловкая и быстрая…
«Достаточно»? Это что, комплимент?
– Как только начнутся практикумы, ты выйдешь против твари один на один. Я буду страховать. Попрошу ставить твое звено раз в три дня. Уверен, что мейстер Тугор пойдет навстречу. До возращения князя у тебя на счету будет несколько сражений с бестиями.
– Бездна! – выругалась я. – Отдохнуть получится, как я понимаю, только на том свете?
В синих глазах склонившегося надо мной Тайлера мелькнула озабоченность, и суровая сосредоточенность на миг уступила место нежности.
– То есть еще не скоро! – отрезал он.
– Может быть, поцелуйчик? – попросила я то ли в шутку, то ли всерьез.
Мы зацепились взглядами. Вот она я, Тай, лежу перед тобой – воротник куртки расстегнут, грудь вздымается от тяжелого дыхания, на лбу бисеринки пота. Тайлер прикусил губу, борясь с волной желания, а мой рот слегка приоткрыт, потому что иначе никак не набрать в легкие воздуха, вдруг сделавшегося густым и вязким. Тай, едва касаясь, провел тыльной стороной ладони по моей горячей щеке. Захочет большего – я и не подумаю сопротивляться.
– Сорвемся один раз и уже не сможем остановиться, – сказал он с горечью, но твердо. – И с тех пор каждый день здесь на досках арены станем заниматься совсем другими тренировками. Приятными, не спорю…
Он так жадно посмотрел на мои губы, что я физически ощутила его влечение.
– Но тогда я ничему тебя не научу.
– Кое-чему все-таки науч…
Тайлер резко откачнулся и одним стремительным движением поднялся на ноги.
– Подъем, кадет Дейрон! – рявкнул он. – Продолжаем бой.
В бесконечной круговерти спаррингов миновала неделя, и вот наступил день, когда в распахнутые ворота одна за другой потянулась вереница повозок.