– Посторонитесь! И не мешайте! – крикнула я.
Я кружила вокруг гримса. Краем глаза заметила, как князь поспешно сошел с арены и снова устроился в первом ряду.
«Кровь… Мне нужна его кровь…» – мысленно повторяла я, обходя по широкой дуге тварь Изнанки, пугающе похожую на живого человека.
Из учебника бестиария я знала, как гримс выглядит на самом деле: за человеческим обликом скрывалось веретенообразное тело с круглым ртом, как у пиявки, полным мелких острых зубов. По бокам туловища множество лапок, как у многоножки, с одним отличием: каждая заканчивалась когтем. Но пока гримс чувствует мою неуверенность, он ни за что не явит свой истинный облик.
– Получай! – завопила я.
Я метилась в щеку, собираясь ранить бестию, а не убить. Убивать пока нельзя: не проверю дары – князь не успокоится, притащит новую тварь, хуже прежней.
Острие прочертило на щеке Вальтера тонкую полоску, струйка черной крови поползла по скуле и подбородку. Вальтер зашипел, во рту мелькнули игольчатые зубы.
Кровь я ему пустила, но как добраться, чтобы попробовать? Он меня не подпустит. Или… Опасная идея мелькнула, как вспышка. Безумие! Однако может сработать!
Я поглядела на свое предплечье, защищенное щитом-наручем. На острие стика без яда. Морщась, полоснула лезвием по ладони, увидела, как гримс замер, принюхиваясь: человеческая кровь всегда действовала на бестий одуряюще, они теряли всякую осторожность.
– Хоро-оший мальчик, – протянула я, отводя раненую руку в сторону, помахивая ею, как красной тряпкой перед мордой быка. – Иди. Попробуй.
Моя безрассудная идея заключалась в том, чтобы попробовать кровь гримса в тот момент, когда он присосется к моей руке. Наруч защитит меня от серьезных последствий, им и в зубы можно двинуть!
Гримс сгорбился, синие глаза Вальтера превратились в провалы, заполненные чернотой. Белокурые волосы облепили череп, будто черви. Тварь теряла контроль над обликом. Тем лучше – проще расправиться.
Он издал душераздирающий скрип, похожий на звук, который издает стекло, если провести по нему гвоздем, и бросился ко мне.
Ладонь обожгло болью, когда мелкие пиявочные зубы вгрызлись в рану. Я переборола желание вырвать руку и воткнуть лезвие в шею гримса.
«Терпи, терпи! – приказала я себе, а слышала внутри голос Тайлера. – Терпи. Ты справишься».
Стик придется на время выпустить, чтобы дотянуться до черной крови бестии. Пока гримс чавкал, пачкаясь моей алой кровью, я стерла кончиками пальцев каплю черной жижи и отправила в рот.
До чего мерзко! Нёбо обволокло горечью, желудок взбунтовался, пытаясь избавиться от гадости, но я справилась. И тут же, размахнувшись, ударила железными шипами по морде твари, отбрасывая ее от себя.
– Хватит с тебя, пиявка!
Я подхватила стик, лежащий у ног, взяла его наперевес. Страх отступал, поглощенный азартом боя.
Что же, первое условие для проявления даров я выполнила: гримс напился моей крови, я попробовала его. Осталось дело за малым.
– Иди-ка сюда, – протянула я и сама приблизилась на шаг. – Где там твои глазки?
Тварь изнанки, сгорбленная, с перекошенным лицом, с провалом рта и черными глазами, скрежеща пошла на меня.
Теперь пан или пропал. Сейчас я узнаю, есть ли у меня ментальный или зеркальный дар.
Мы с гримсом застыли нос к носу. Настолько близко я не подбиралась ни к одной твари.
– Прикажи ему, – сказал князь Лэггер. В пылу битвы я совсем забыла про наблюдателя и вздрогнула, услышав его голос. – Что угодно.
– С-сидеть! – неуверенно потребовала я, вспомнив гарнизонную лохматую дворнягу Вихря: умная псина слушалась любых команд, разве что говорить не умела.
Гримс разинул круглый рот и зашипел.
– Что это значит? – спросила я, не оборачиваясь.
– Попробуй приманить кровью, – распорядился князь.
Он явно пришел в себя и теперь наслаждался зрелищем.
Тварь тут же среагировала на рану на моей ладони, пришлось оттолкнуть тянущуюся морду шипастым наручем. Я отбросила гримса на пару шагов, но это его только разозлило. Он будто вышел из ступора и, заскрежетав, кинулся на меня. Я едва успела подставить стик – острие воткнулось в грудь бестии, она отскочила, вереща и разбрызгивая черную кровь.
– У тебя нет ментального дара, – сказал князь.
– Как мило, – процедила я сквозь зубы, перемещаясь так, чтобы все время видеть горящие ненавистью глазюки гримса.
– Попробуй создать иллюзию. Что-то небольшое. Упавший с дерева лист. Бабочку. Снежинку.
– Как? Я не умею!
– Это просто, как будто вынуть образ из своей головы и переместить его во внешний мир. Представь листок.
Легко сказать «представь», когда твое внимание сконцентрировано на шипящей твари, чьи руки отросли до самой земли и скребли ногтями по полу.
Если я зеркало – я смогу отразить способность гримса создавать иллюзии, тварь укутывает себя в них, а у людей дар проявляется немного иначе: они творят образы вовне. Я примерно знала, как это происходит: спасибо Вель.
Лист. Осенний кленовый лист. В гарнизоне рядом с домом росли клены. Осенью я сплетала для папы венок из желтых и багряных листьев и венчала его голову, как короной.
Я будто воочию видела узорчатые листья с тонкими прожилками, черешок… Но кленовый лист оставался лишь в моем воображении.
– Не выходит!
– Ты не зеркало, – заключил князь с удовлетворением. – Теперь убей гримса.
Убей. Проще сказать, чем сделать! Твари необычайно живучи. Некоторых можно изрубить на куски, но каждый отросток, каждое щупальце будут стараться обвить противника, опрокинуть на землю, задушить… В первые годы войны с бестиями, когда еще не придумали яд, одна тварь могла истребить жителей целой деревни. Она продолжала нападать, истыканная вилами и кольями. Справиться с тварью можно, отрубив ей голову, да только не у всех бестий имеется голова!
– Да без проблем! – прошипела я, крепче перехватывая оружие.
Мне хорошо давались приемы, когда стик удерживался противоположным хватом – им можно было и нанести удар, и оттолкнуть противника. Да только левая рука – раненая, разодранная жадной пастью – болела немилосердно. Я вцепилась ею в основание стика, но тут же, ахнув, отпустила.
Я показала слабость, и гримс этим тут же воспользовался. Присел на корточки и, спружинив, подпрыгнул вверх. Я полоснула его на подлете, отбросила от себя.
На песок арены он упал в человеческом обличье, а поднялся уже похожим на пиявку-переростка, с торчащими из гладкого коричневого туловища лапками, как у многоножки. И так же быстро, как многоножка, понесся на меня.
Я ударила его сверху, как копьем. Снова и снова. Он и не думал останавливаться. Я отступала и била, отскакивала и била снова.
Пот заливал глаза, руки дрожали. Я устала. Тварь выматывала меня, гоняя по кругу, а удары лезвием словно бы и не причиняли ей ощутимого вреда. Хотя бы минуту отдыха, чтобы отдышаться, продумать план!
В очередной раз перебегая по бортику от наступающего на меня гримса, я вскинула взгляд на князя Лэггера. Тот сидел, подавшись вперед, и с упоением следил за битвой. Каждый раз, когда я опускала стик, его пальцы тоже сжимались, словно он сам наносил удар.
Князь так и не сказал, какой дар он ищет во мне. Он не собирался вмешиваться в течение боя? Я ему больше не нужна, выходит так?
В какой-то момент я запнулась и упала на колено. Сразу поднялась на ноги, но в сердце постепенно просачивалось отчаяние. Сколько еще я смогу бегать? Полчаса? Час? Рано или поздно силы оставят меня.
Гримсы не разрывают добычу на части и не жалят, впрыскивая быстродействующий яд, не поджаривают струей огня. Они присасываются и медленно выпивают кровь – моя смерть не станет легкой.
И вот случилось неизбежное. Гримс толкнул меня под колени, я ничком упала на пол, стик вывалился из руки и откатился в сторону. В рот набился песок.
Я ощутила тяжесть грузного тела сначала на лодыжках, потом на бедрах, потом на спине: гримс, сокращаясь, взбирался на меня, придавливал своим весом. Я попыталась приподняться, сбросить его, но не смогла пошевелиться.
У самого уха раздалось знакомое скрежетание – это терлись друг о друга маленькие игольчатые зубы в круглой пасти. Шею обожгло болью, когда гримс прокусил кожу. Вот сейчас я услышу причмокивание и буду слушать его все время, пока жизнь капля за каплей будет покидать меня вместе с кровью.
«Помогите!» – мысленно взмолилась я.
К счастью, лишь мысленно! Не дождется этот гад моей мольбы.
Неожиданно туша на моей спине дернулась, разжала зубы. Кто-то столкнул гримса с меня, и сразу стало легче дышать. Я перевернулась на спину, ожидая увидеть князя, пришедшего на помощь в последнюю секунду.
Но надо мной, тяжело дыша, застыл Тайлер, сжимающий в руках мою Ласточку. Тай был одет в домашние хлопковые брюки и широкую рубашку, застегнутую на пару пуговиц.
Тайлер? Здесь? Откуда?
Тай протянул руку, вздергивая меня на ноги, прижал к своему боку, обняв одной рукой, и выставил стик.
Глава 45
У бортика возвышался князь Лэггер, примирительно поднявший ладони, а позади него – Веела, сжавшая руки у груди.
– Отец! Пожалуйста! Ты обещал сохранить ей жизнь!
– Ей ничего не угрожало, – бросил он через плечо. – Я только хотел немного проучить девчонку. А ты, вместо того чтобы послушать отца, привела этого? – Во взгляде князя сверкнула ненависть, когда он уставился на Тайлера. – Как ты посмел вмешиваться в бой!
– Отец, она бы погибла, если бы не эфор Эйсхард! И ее дар вместе с ней! Ты ведь ищешь ткача, я знаю! Граница и так трещит по швам…
– Заткнись, – зло оборвал он дочь.
Сузив глаза, он смотрел на меня.
– Я бы не позволил тебе умереть, Алейдис, – сказал он. – Я все контролировал. Это лишь игра.
И он развел руками, будто на самом деле все было не всерьез, будто я его не так поняла и испугалась напрасно. Глупая, глупая Алейдис.
– Улыбнись, ну же.
– И не надейтесь… – сорвалось с губ. Из глаз побежали слезы. – Не получишь ты моей улыбки.