е мимолетное удивление и усыпить магию до того, как Питер взял клинок с бриллиантами и подошел ко мне. Я собрала все свои силы, вновь нацепила искусственную улыбку и протянула ему правую ладонь, где белой линией красовался шрам.
– Да прольется последний раз кровь той, которую нарекли Дочерью Пустого. – голос Питера звучал, словно гром средь ясного неба, в этом зале, после чего лезвие коснулось моей руки.
Я не шевельнулась, ни разу не показала, как мне страшно и больно. Глядела на свою ладонь, где выступили первые капли крови, и как будто снова проживала прошлые дни рождения. Каждый раз меня заставляли смотреть, но сейчас магия Питера совсем не касалась разума. Я чувствовала боль в районе разреза и голодные взгляды принцев, направленные на меня.
Питер сжал мою ладонь в кулак и поднес к своему бокалу, куда упали алые капли. Его действия повторили Энтони и Келлан. Вильям лишь улыбнулся и припал своими губами к моей руке, смакуя кровь на вкус.
Все это время я молча стояла, не двигалась и смотрела на братьев. Все они были в предвкушении прихода Темного бога. Как только их бокалы опустели, Энтони подошел ко мне и аккуратно перевязал окровавленную ладонь. Я смотрела на него с удивлением, знала, что брат мог сорваться в любую секунду и просто убить меня. Ведь он сам Голод. И всегда пил кровь людей, а моя для него была дорогим деликатесом.
– Первая часть закончена, – тихо обратился он ко мне.
И я поняла, что час встречи с отцом настал…
Глава 24
«Тьма была началом Света, а Свет ее концом», – говорили последователи Светлой богини. Они верили, что Свет и Тьма неразлучны, как добро и зло. Так устроен был мир. В нем правил баланс, пока однажды его не нарушила Тьма.
Боги вели свою игру. Им было плевать на мир, который создан не без их помощи. Темный хотел власти над всем, вот только Светлая богиня когда-то преградила ему путь. Именно в тот момент баланс сил впервые пошатнулся, из-за чего пострадал мир людей.
Дочь Пустого стала его новым проклятием, но мало кто знал, что она также являлась и спасением.
Маленькая принцесса и представить не могла, какую настоящую роль отвела ей судьба.
А судьба та еще злодейка…
Кажется, я перестала дышать. Слова Энтони не сказать что застали меня врасплох. Все восемнадцать лет я ждала их. И наконец услышала.
Час встречи с отцом настал. Радости не чувствовалось ни капли. Был ли он моим отцом? Нет. Никогда. Меня вырастили братья, забрав у матери.
Я – сирота, воспитанница четырех принцев. Любили ли они меня? Да. Каждый по-своему. Пускай они и это отрицали. Но я точно знала, что была им небезразлична. Даже самое страшное чудовище в мире способно полюбить. Я почему-то верила, что братья любили меня. Хоть чуть-чуть, но любили.
Однажды, мне было лет восемь, мы с братьями устроили пикник в саду. Один из немногих моментов, когда мы напоминали настоящую семью. Я и Питер постелили плед на землю, Келлан и Энтони принесли корзинки, полные пирогов, фруктов и сока. Вильям лежал в траве недалеко от нас с прикрытыми глазами и тихо насвистывал песенку. Я наслаждалась пикником и слушала веселые истории братьев, играла с ними в салочки и с большими удовольствием ела черничный пирог. После Тони пел песню, а я танцевала под аплодисменты остальных. Мы напоминали простых смертных, которые были одной семьей. Я много смеялась и радовалась летнему дню, не зная бед.
Они вырастили меня. Несмотря на всю боль, что братья причинили, я не могла их полностью ненавидеть. Они сделали меня той, кем я являлась по сей день. Можно сказать: принцы породили меня, они же и уничтожат.
Питер вновь бросил в мою сторону пустой взгляд, словно ничего серьезного не происходило. Энтони же и Келлан являлись копиями старшего брата. Их глаза были прикованы ко мне, а лица оставались каменными. Только Вильям смотрел на меня с кошачьей улыбкой, ожидая в предвкушении продолжения вечера.
Спи…
Маленькая темная принцесса…
Усни…
Ведь отец ждет вашей встречи…
Больно не будет, закрой глаза…
Ему ответь же…
Спи, маленькая принцесса…
Я вздрогнула, когда до меня вновь донеслась песня Воронов. Посмотрела в сторону окна, через которое виднелось небо с кружащими черными птицами. Их карканье было приятной мелодией для моих ушей. Они пели мне, словно успокаивали.
– Пора, – прозвучал бас Келлана, когда птицы перестали кружить и сели на балкон.
Больно не будет, страшно тоже…
Отец ждет…
И пусть бегут мурашки по коже…
Темный бог все равно в этот мир придет…
Я перевела взгляд на братьев и ужаснулась. Принцы Тьмы не напоминали прежних себя. Я видела, как их древние сущности рвались наружу из тел. У каждого из них зрачки стали настолько большими, что теперь совсем не было видно белков. Темные вены под глазами набухли и словно паутинки растянулись на лицах. Волосы братьев тоже изменились. Они стали длинными и черными, как ночное небо без звезд. Черты лиц заострились и утратили человеческий вид.
– Фрея, Дочь Пустого, – позвал Питер, – подойди к нам.
Хаос пришел вслед за тобой…
Тьма играет с судьбой…
Свет ярко в сердце горит…
Но сила твоя ужас творит…
Мои глаза расширились от удивления, когда я заметила, что их ровные зубы превратились в клыки, а ногти – в острые когти. Даже голоса братьев стали более хриплыми и пугающими.
Я понимала: мне некуда бежать. Знала, что никто не поможет. Не спасет. Птицы продолжали петь:
Великая сила в жилах твоих…
Дитя богов…
Глаз, как у тебя, никто не видел таких…
Спи, принцесса… Спи спокойно…
Я медленно направилась к братьям, что стояли возле алтаря. Все еще считала принцев братьями, все еще верила в спасение, которого не будет. Вильям стоял ближе, он взял меня за руку и подвел прямо к алтарю. Я часто дышала, смотря на белый мрамор, с которого никогда больше не поднимусь. Позади все гости стали что-то шептать на древнем языке. Чуть прислушавшись, я поняла: точно те же слова звучали в песнях птиц.
Это история о принцессе Тьмы, которая принесла хаос в мир и позволила Пустому уничтожить весь белый свет.
Когда рука Энтони коснулась моего плеча, я поняла, что медлю. Взглянула на него и нервно сглотнула. Он всего лишь кивнул и отошел к остальным братьям. Я помнила суть ритуала, повернулась лицом к гостям и принцам, которые тут же встали передо мной на колени и прошептали на древнем языке:
– Дочь Пустого.
Я склонила голову в ответ, присела на алтарь, собираясь лечь на спину. Вдруг голос любимого заставил меня замереть от ужаса:
– Фрея! Нет!
Мои глаза сразу нашли Риона. Он пробирался ко мне сквозь толпу. Его рваную одежду насквозь пропитала кровь.
– Схватить его! – приказал кто-то из принцев Тьмы.
Но даже те, кто пытался остановить Энди, не могли помешать ему полностью. Он шел напролом, нанося удары Тьме светлой магией, которая озарила весь зал. Его атаки были сильны и позволили подойти очень близко ко мне. Это злило принцев. Осталась жалкая пара метров. Рион стоял и тяжело дышал, позади него валялись тела нежитей, что исполняли приказ своих повелителей. Он слегка улыбнулся мне, сделал шаг, но тут же его руки скрутил черный дым магии Энтони. Сила Вильяма приняла форму тумана и заставила Риона встать на колени. Юноша смотрел на меня рубиновыми глазами, полными любви, страха за меня и ужаса. Он пытался вырваться, но братья были сильней.
– Ты вовремя, – гадко улыбнулся Питер, подойдя к Энди, – принц Света. Как раз увидишь самое главное в этом ритуале в ряду первых. Смерть Дочери Пустого.
От последних слов Рион вздрогнул и вновь посмотрел на меня. По его лицу, как и по моему, катились слезы, которые превращались в маленькие рубины, что со звоном падали на паркет.
– Я люблю тебя, – прошептала я одними губами и легла на алтарь.
Мне было страшно. Безумно. Но песня воронов, словно колыбельная, успокаивала и убаюкивала. Я смотрела на большой темный потолок, на котором кто-то нарисовал созвездия, и только сейчас поняла, что это была еще одна карта мира. Маленькие яркие звезды по очереди переставали гореть с каждой секундой, пока не осталась одна. В самом центре. Такая яркая. Безымянная. Моя.
Я не заметила, как ко мне подошел Келлан под крики сына Света и занес тонкое лезвие. Оно каждый день рождения касалось моей руки, где все еще болью отзывалась рана на месте шрама. К песне воронов присоединились и остальные присутствующие. Все они завывали на древнем языке:
Дочь Пустого в мир хаос принесет…
И тогда Темный бог придет…
Свет исчезнет навсегда…
Когда сердце юное перестанет стучать в груди…
Тьма захватит мир тогда…
А ты свою судьбу найди…
Эта секунда превратилась в вечность, сверкающий клинок застыл над моей грудью. Взгляд Келлана говорил многое и сильно пугал. За короткий миг я вновь вспомнила всю свою жизнь и поняла, как она была несправедлива. Если раньше на моих глазах умирал Рион, то теперь я погибну на его. Память о той боли жила во мне. Я не хотела, чтобы он тоже ее испытал. Но судьба-злодейка не позволит нам такой роскоши.
– Фрея, – сладко пропел принц Тьмы на древнем языке, – Дочь Пустого, твое время пришло.
Тонкое лезвие рывком вошло прямо в мое сердце…
Глава 25
Дыры в пространстве называли границами, ведь именно через них в мир пришли принцы, которые несли за собой Тьму и Свет. Каждый из них следовал своему предназначению.