Риону было плевать на новую порцию боли, когда на его боку Тамир оставил три глубоких царапины своими когтями. Он упал, не решаясь убить друга. Руками держась за окровавленный бок, он прохрипел:
– Тамир! Ты верил в лучший мир!
Ответом ему стал очередной рев. Нежить, что когда-то была магом Света, сокращала между ними расстояние, протягивала руки к груди молодого человека, где громко стучало сердце.
– Фрея и есть ключ в лучший мир!
Мертвец замер на месте, прислушиваясь к словам принца. Он слегка наклонил голову набок. Наблюдал за тем, как грудь Риона все еще подымалась и опускалась. Тамира передернуло, а потом он снова зарычал и склонился над Эндирионом.
– Прости, – тихо молвил сын Света, морщась от боли, а затем коснулся груди Тамира, наполняя своим светом мертвую плоть.
Рык сменился скулением. На месте Тамира остался лишь пепел, как и от других мертвецов.
Эндирион перевел дух, осматриваясь вокруг. Все мертвецы были сожжены дотла светом. И он ужасно жалел об этом, но не мог поступить иначе. Его ждала Фрея. Он нужен был ей.
Принц Света поднялся на ноги, покачиваясь. У него шла кровь из ран, но это никак не остановило его. Он открыл двери и вошел в зал, желая лишь вернуть возлюбленную.
Глава 26
Последователи Тьмы верили, что Пустой желал владеть всем миром, но для начала его нужно было подготовить. Темные принцы были сильными магами и легко смогли поработить другие королевства, объединив их в одно. Они готовились к приходу бога основательно, уничтожая всех, кто был против них. Со временем простые люди напрочь позабыли о Свете, поклоняясь лишь Тьме, ожидая рокового часа, когда Пустой ступит на землю с последним вдохом его дочери. В тот же миг родится легенда о принцессе, в которой с рождения боролись Свет и Тьма, ведь она любила мир, неосознанно став его проклятием.
Я чувствовала все и всех, когда сделала последний вдох. Тонкое лезвие прошло сквозь мой наряд и плоть, застряв в сердце. Кровавое пятно расползлось вокруг. Я помнила взгляд Келлана, несмотря на то что в его глазах была кромешная тьма. Он был Смертью. Моей смертью. И всегда был рядом.
Я помнила боль в области сердца и ту, что витала в воздухе. Помнила страх и ужас, которые источал Рион, продолжая звать меня по имени.
Фрея.
Так меня звали. Это я тоже помнила, но время вокруг застыло. Моя жизнь замерла. Остановилась. Перестала существовать.
Я умерла.
Сердце прекратило стучать в груди, отсчитывая время жизни, грудная клетка больше не подымалась. Я не дышала. Но помнила, как на потолке, где была карта мира из звезд, ярко вспыхнула моя. Безымянная. Обетованная. Обещанная богам. Но вместе со мной она навсегда померкла.
Странно было то, что, когда моя душа покидала тело, я словно со стороны смотрела на это. Видела горе Эндириона, который перестал вырываться из магического плена и ронял слезы. Его рубиновые глаза горели болью, жаждой мести и ужасом. Недалеко от него стояли остальные братья, на лицах которых была написана победа. Они выиграли, я умерла. Остальные гости смотрели на бездыханное тело в ожидании прихода Пустого. Моя кожа, казалось, стала фарфоровой, а губы медленно приобрели синий окрас. Глаза все еще оставались открытыми и смотрели вверх, где были сплошная тьма и хаос.
– Фрея, – послышался знакомый голос и карканье воронов, которые сидели рядом с алтарем, где все еще лежала я, не шевелясь. – Доченька…
Мужской голос принадлежал Темному богу. Он был самой Тьмой. Я оторвала взгляд от своего тела и повернулась к Пустому богу, который стоял в самом центре зала, приняв облик мужчины. Он был выше меня на голову, широковат в плечах и красив для своих лет. Темная лента скрепляла заплетенные в косу вороные волосы. Глаза, как у братьев, абсолютно черные без белков, полные кромешной тьмы. Вены пульсировали под ними. На мужчине идеально сидел камзол цвета беспроглядной ночи, украшенный красными и белыми дорогими камнями. За его спиной тянулась тьма в виде плаща.
– Наконец – то мы встретились, дочь моя, – с улыбкой произнес он и протянул ко мне навстречу руки, ожидая, что я брошусь к нему в объятия.
Это было странно. Смотреть на отца и не иметь желания касаться его. Он стоял в самом центре один. Только спустя короткий миг я поняла, что больше в зале никого не было. Все исчезли. Пропали. Остались только мы.
Я и отец.
Даже мое тело пропало.
– Не переживай, – ласково сказал мужчина, заметив мой растерянный взгляд, – они все в зале, просто я хотел увидеть тебя. Побыть с тобой наедине.
Словно в подтверждение его слов я услышала карканье воронов, которое сложилось в песню. Я сделала шаг навстречу к отцу и спросила:
– Почему они поют?
Пустой не шелохнулся, лишь улыбнулся шире.
– Они мои посланники, им положено петь, но не все смертные могут понять их песню.
– Но я же слышу, – попыталась возразить я, сделав еще один несмелый шаг.
Тьма была везде. Я ее чувствовала. Вороны продолжали петь, не обращая на нас никакого внимания.
– Так ты моя дочь, – вновь улыбнулся отец и шагнул в мою сторону. – В детстве ты часто засыпала под песню этих чудесных птиц. И порой пела ее сама.
– Я помню.
Это правда. Даже братья не знали о моей тайне.
– Конечно, ведь Забвение отступило.
Он сделал шаг. Затем еще один. Нас разделяло совсем ничего. Отец был так близок, что я могла коснуться его рукой. У меня все еще оставались к нему вопросы.
– Где моя мать?
Вопрос застал Темного бога врасплох. На секунду на его лице появилась растерянность, а потом печаль, которую он быстро скрыл за маской безразличия.
– В мире мертвых, – тихо произнес он. – В этом мире.
– Я все-таки умерла, – шумно выдохнула я и схватилась за голову. – Что теперь будет? Неужели мир обречен?
Пустой опустил глаза и наконец смог заключить меня в свои объятия. Гладя меня по спине, он тихо сказал:
– Он всегда был обречен.
– Как и я, – прошептала я, желая заплакать, но слез не было, как и ветра в этом мире.
Мир мертвых пуст. Здесь не было солнца и его теплого света. Не было ничего.
– Ну что ты, Фрея? – ласково спросил бог, а затем отстранился и заглянул мне в глаза. – Ты никогда не была обречена.
– Но я мертва, – возразила я, прекрасно помня, как Келлан убил меня, вонзив клинок в сердце.
– А кто сказал, что нет жизни после смерти? – усмехнулся отец. – Смерть – всего лишь проводник.
– А ты? Разве ты мертв, если находишься здесь?
Отец рассмеялся. Громко, нарушая тишину вокруг нас.
– Нет, но я и не живой. Понимаешь, я не человек и даже не существо. Я энергия. Я сама тьма.
– Но я была смертной.
– Все верно, ведь Свет – начало всего живого, а твоя мать – прекрасная носительница редкого дара Жизни. И сама когда-то была Богиней Света. Именно она дала тебе жизнь. Я же дал тебе силу и магию. Ты моя дочь и ее, – заметил он, а потом нежно погладил по щеке. – Иногда ты напоминаешь мне ее.
Мне показалось, что я услышала печаль в его голосе.
– И чем же?
– Ее звали Каролина, златовласая красавица с васильковыми глазами. Я помню ее энергию. Ее магию. Чистую и теплую. Она манила и привлекла меня. А ее голос… Он был звонким и сладким для моих ушей.
– Ты использовал ее! – воскликнула я, на моих пальцах заиграл теневой огонь.
Странно, но моя магия осталась при мне. Я не ожидала, а отец совсем не отреагировал на это.
– Я любил твою мать.
– Но ты Пустой, – покачала я головой, – и не можешь любить. Просто не умеешь.
– Любой монстр способен полюбить, – невесело заметил он. – Даже твои братья смогли. Просто у всех разная любовь. Она многогранна.
– Они древние существа, дети Тьмы…
– И все же любят тебя, – перебил меня бог, сверкая глазами. – Да ты и сама это прекрасно знаешь.
– Плевать, – громко выругалась я, почувствовав былую злость на тех, кто меня вырастил. – Я ненавижу их за то, что мучали и издевались надо мной, тебя за то, что так поступил с матерью, – продолжила я, понимая, что срываюсь на отца, – и себя тоже. Потому что я слабая и ничего не могу сделать со своей темной сущностью.
– И не надо, – ухмыльнулся мужчина.
Точнее тьма, принявшая его облик. Как только мать могла на него повестись? Неужели она действительно полюбила Пустого бога? Но чем он привлек ее?
– Выпусти свою сущность на свободу, – продолжил отец, но я всего лишь развела руками в стороны, как только отошла от него.
– Какой смысл?
– Ты все еще не поняла? – подняв удивленно брови, спросил мужчина.
Весь его вид не сулил мне ничего хорошего. Он был Пустым, самой Тьмой. Более древним существом, чем братья.
– Что не поняла? – почти шепотом спросила я, переступив с ноги на ногу, хмурясь.
– Ты бессмертна, дочь моя!
Глава 27
Мать принцессы Тьмы однажды узнает правду и не захочет с ней мириться, как и со своей смертью. Девушка с васильковыми глазами и золотыми волосами станет жертвой Тьмы. Она согрешит во имя любви и подарит жизнь ребенку, который уничтожит этот мир и создаст новый.
Родится легенда о Безымянной Звезде-покровительнице принцессы Тьмы. Они будут единым целым, когда Дочь Пустого признает свою сущность и станет бессмертной.
– Не может быть, чтобы я была бессмертной, – возразила отцу. – Я мертва.
Я сказала это, ведь приняла свою смерть и не могла поверить в правдивость слов отца. Возможно, просто не хотела.
– Келлан убил меня, – продолжила я, невольно коснувшись рукой области сердца, – принеся в жертву тебе.
– Все верно, – согласился Пустой. – Ты мертва, твоя душа почти окончательно покинула тело, а твоя звезда практически угасла, но так требовал ритуал. – сказав это, он перестал улыбаться. – Чтобы стать бессмертной, сначала нужно умереть.