Посреди «допроса» папа вдруг смолк, глаза его расширились, он даже напугал меня своим видом: глаза на выкате, рот приоткрыт, пальцы судорожно скрючены:
- Дочка! Вот я старый пень! У нас же шкурки есть! Лисьи! Они у скорняка нашего хранятся, поскольку у нас негде. Я совсем о них запамятовал: то ты болела, то я. То у тебя всякие идеи, что ливень в непогоду… В общем, шкурок тех немного, для шубы маловато, но их можно и просто так на ярмарке в Бюле сбыть, неплохо заработать. В прошлый год лис в лесу расплодилось тьма, да только зима для них больно суровая оказалась, я их так, замёрзшими находил, какие-то в петли попадались. Много деревенских тогда шкурок насобирали. Промысел в баронском лесу только охотникам разрешен, но вот мелкую дичь, лисичек, зайцев там или белок, барон разрешает ловить, а остальное зверьё под запретом.
- Шкурки, говоришь? Надо срочно посмотреть сколько их! – в голове тут же закрутились разные идеи, как можно их (шкурки) использовать.
- Да, и неплохие, - кивнул Петер.
- Хорошо, завтра поглядим на них, - вздохнула и сменила тему: - Расскажи мне, когда в лесу появляются грибы и первые съедобные травы? – я очень хотела расширить не только наше меню, но и придумать разнообразные начинки для пирогов. Та же огуречная трава по весне вполне годилась на то, чтобы заменить слежавшиеся за зиму овощи, да и для салатов была чудо как хороша.
Отец задумался:
- А знаешь, первые грибы можно поискать уже сейчас. Пока только сморчки, остальные появятся ближе к лету. Что касается трав, то дикий лук и чеснок уже должны подрасти, крапива, одуванчики, лопух, щавель, портулак. Чуть позднее, недельки через две-три появятся спаржа и пимпинелла (как оказалось, эта трава была сродни по вкусу с огуречной). Кстати, многие торговки набирают с собой листья лопуха, а потом подают в них свои пироги. Удобно и руки не мараются.
- А вот это отличная идея! – совет пришёлся мне по нраву, сервис, пусть и пустячный, а людям будет приятно, - а давай завтра прогуляемся в лес, хоть недалеко, посмотрим, что можно собрать?
- А давай, утром с уловом управлюсь и ближе к обеду можно идти, - согласился он со мной.
На том и порешили.
Лес поразил своей какой-то первозданностью, я, конечно, видела по телевизору красоты таёжных и алтайских чащ, но одно – смотреть на экране и совсем другое – любоваться воочию. Весна щедро окрасила мир своими красками: на фоне темно-зелёных величественных сосен сияла нежным изумрудным цветом молодая листва невысоких деревьев. Тут и там выглядывали из травы любопытные жёлтые головки одуванчиков, разворачивали свои листья высокие папоротники, под ними осколками небесной сини разливались соцветиями пролески, яркие краски первоцвета мелькали среди деревьев, словно неизвестный художник взял кисть и разбрызгал красные капли; скромно покачивали сиреневыми соцветиями медуницы, виднелись и белоснежные звёздочки анемонов. Здешний лес, в отличие от подмосковного собрата моего мира, продымлённого, загаженного любителями пикников, был не просто скопищем деревьев, он где-то на интуитивном уровне воспринимался словно живое существо - такой первобытной силой веяло из глубины тёмной чащи. Стоило нам с отцом войти под сень деревьев, как мы сами невольно прекратили беседу: казалось, ты пришёл в гости к древнему мудрецу, и если прислушаться к шёпоту листвы, то познаешь тайны бытия.
Словно зачарованная, я тихо ступала по ковру прошлогодней листвы и юной зелени, любовалась царственной красотой могучих деревьев, прислушивалась к щебетанию птиц. Вдыхала запахи прошедшей зимы вперемешку с ароматами сочной весны. Непередаваемое сочетание, моя душа пела, а сердце полнилось радостью и тихим счастьем. Отец уже успел насобирать корзинку сморчков, когда я оторвалась от созерцания лесных красот. Теперь мы вместе высматривали среди разнотравья нужные нам съедобные молодые листья. Иногда встречались и деревенские жители, все спешили набрать первых весенних трав, после однообразия зимней пищи хотелось молодой, свежей зелени.
Дома, разобрав корзины, принялась готовить обед, а отец занялся рыбой. Он уже ловко управлялся с копчением, моя помощь ему почти не требовалась.
Обед прошёл почти по-царски. Жареные сморчки, салат из репы и листьев огуречника, рыбное рагу: все блюда невероятно хороши.
Вскоре отец собрался к старосте, отдать положенную барону рыбу. Я пошла с ним, не терпелось поглядеть на лисьи шкурки, оценить их качество, к тому же мы решили зайти к Стефану – деревенскому плотнику и заказать небольшой стол, наш был уж больно неказистым, казалось, вот-вот и он развалится, при этом оглушительно треснув. С собой я прихватила ещё одну корзину со свежим уловом, хотелось отблагодарить Марту за искреннюю заботу и дружеское участие. Все мои затеи не принесли бы плодов, если бы не добрая женщина.
Поговорив со старостой, недобро на нас глядевшего из-под насупленных бровей, и отдав положенное, мы пошли за лисьими шкурами к скорняку, жил он почти в другом конце деревни. Игнац жил в небольшом приземистом домишке, семьи у него не было. Невысокий, коренастый мужчина, с густой окладистой бородой и добрыми карими глазами приветливо встретил нас на пороге и пригласил в избу.
Усадив нас за широкий стол, скорняк достал и разложил наше добро. За то время, что шкуры хранились у Игнаца, он успел их выделать, и теперь перед нами лежал великолепный лисий мех, переливающийся огненными всполохами в лучах солнца, лившихся в распахнутое окно. Такой не стыдно предложить и дворянке! Жаль, что шкур до обидного мало, прав отец, шубу не пошьёшь. Тут нужна вещь и попроще, и поменьше, всё-таки до профессиональных швей мне далеко.
В благодарность за его труды отсыпала Игнацу добрую половину рыбы, что несла Марте, и пообещала занести раков, как оказалось, скорняк был до них большой охотник.
Тепло распрощавшись, отправились к дому моей подруги. Там нас встретили, как всегда, радушно и тут же усадили за стол, налив травяного отвара с ещё горячими, с пылу с жару, вишнёвыми пирогами, ягоды которой люди сушили на зиму.
Мы обсудили со Стефаном все детали нашей обновки, я отдала Марте оставшуюся рыбу, за что была расцелована в обе щёки благодарной хозяйкой.
Также обсудили поездку на следующую ярмарку. У Стефана была готова ещё партия посуды и несколько лавок, так что одну лошадь мы точно сможем нанять у Осгуда. В этот раз я планировала испечь больше сдобы, тут как раз пригодятся свежие грибы и зелень. К тому же удалось прикупить побольше овощей, взяв помимо уже приевшихся репы и капусты, брюкву и сочную тыкву, для начинки лучше и не придумать.
Возвращаясь из деревни, мы с отцом завернули к старой иве и внесли очередной «вклад» в нашу «банковскую ячейку».
Дома, разложив перед собой лисьи шкурки, я крепко призадумалась. Что же сделать из них? Полушубок с короткими рукавами? Могут не оценить модные тенденции двадцать первого века. Телогрейку? Жаль тратить хороший мех на одёжку для простого люда. И тут меня осенило. Конечно! Пелерина! Простая и в то же время красивая вещь, которая подойдёт даже дворянке. Да и лисий мех не чета белкам и кроликам, его не стыдно предложить зажиточной даме.
Отец проделал шилом отверстия для иглы, и я принялась сшивать шкуры, крой у пелерины самый простой, тут главное – красиво и правильно расположить мех. С помощью отца и его дельных советов мне удалось сделать небольшую пелерину без рукавов, но с капюшоном, и ещё хватило меха для небольшой муфты. Расспросив старика, узнала, что подобных вещей здесь не носили – это хорошо, можно выгодней продать. То, что обновки понравятся, лично у меня сомнений не вызывало, но то мои рассуждения, как отреагируют местные модницы - неизвестно.
И, тем не менее, огненная пелерина была прекрасна, приковывая взгляд игрой ярких цветов. Мех оказался необычайно мягкий, к нему так и хотелось прикасаться снова и снова. Конечно, зимой её не поносишь, а вот ранней весной, наверное, ни одна женщина не откажется пощеголять в подобной вещице.
Я отправилась в деревню к Марте, чтобы показать обновку и посоветоваться, придётся ли она по вкусу хоть кому-нибудь, поскольку червячок сомнения продолжал меня донимать, не давая покоя.
Глава 13
Марта, увидев пелерину, ахнула в нескрываемом восторге, женщина в любом мире ею остаётся и даже век не имеет значения: нас всегда будет тянуть к красивому. Когда первые восторги улеглись, подруга придирчиво осмотрела пелерину, после чего надела её на себя и погляделась в большой начищенный поднос, за неимением зеркала. На лице её заиграла довольная улыбка.
- Эми, милая, это очень красиво. Хотя надо признать, весьма необычно, - Марта крутилась перед подносом, разглядывая себя со всех сторон. – Но подклад надо бы подшить.
- Ткани подходящей нет, - кивнула я, соглашаясь с ней.
- У меня есть хорошая, дам тебе, - и, предупреждая меня, добавила: - Ничего ты мне за то не должна. А это что? – резко сменив тему, подруга указала взглядом на муфту.
- Это называется муфта, заменяет варежки, - я продемонстрировала, как носят невиданную диковинку.
- Ах, как интересно, надо же такое придумать! Ты хочешь оставить вещи себе?
- Нет, что ты, куда мне в драном платье в меха рядиться. Я хочу продать вещи на ярмарке. Как ты думаешь, найдётся покупатель?
- Знаешь, я в этом даже не сомневаюсь! Обязательно бери обновки с собой. Я помогу тебе их продать, - Марта одобрительно ещё раз оглядела пелерину, и ещё раз с удовольствием погладила мягкий мех.
- Спасибо тебе, дорогая, - я с благодарностью её обняла.
- Что ты, милая, если мы друг другу помогать не будем, чем же мы тогда от зверей отличаемся? – Марта обняла меня в ответ.
Задерживаться долго я не стала, поблагодарив подругу за ткань для подклада, поспешила к себе.
К ярмарке мы с отцом успели подготовиться вовремя, он накоптил больше рыбных полосок, которые так понравились в Бюле. Взяли в этот раз солёную и сушёную рыбу. Я напекла не только пирожков, но и больших пирогов с овощами. А вот от начинки из раков решила отказаться, к совету Леона следовало прислушаться.