Леон…
Не раз, занимаясь делами, ловила себя на том, что в голове всё чаще всплывает образ обходительного красавца. И пусть в прошлой жизни у Ларисы были поклонники неглупые, богатые, не лишённые чувства юмора, однако, им было далеко до этого торговца. В нём было то, что принято называть благородством: прекрасные манеры, учтивость, искреннее желание помочь. К сожалению, в век высоких технологий мужчины всё чаще пренебрегают этими качествами.
«Выкинь его из головы!», - повторяла сама себе, прекрасно понимая, что деревенщина не пара богатому купцу. И всё же снова и снова вспоминала его улыбку, завораживающий взгляд, сильные руки.
«Прочь из моей головы!»
Встряхнув волосами, продолжила подготовку к поездке. Не время раскисать от одного взгляда проезжего торговца.
К назначенному дню всё было готово, и мы отправились в Бюль, народу в этот раз было поменьше, хватило, как и предполагалось, одной лошадки, что бодро катила нашу телегу по просёлочным дорогам.
Отец настоял, чтобы его взяли с собой, неожиданно проявив невиданное доселе упрямство. Я договорилась, что ему оставят место на телеге, всё же путь неблизкий.
Приехав в Бюль, мы с Мартой сразу же направились на ярмарку. Взяли в аренду небольшой лоток и пока подруга раскладывала товар, я быстро пробежалась по рядам, в поисках Леона, хотелось посоветоваться о цене пелерины (да и что уж тут скрывать, просто ещё раз его увидеть), но сколько ни ходила, так его и не нашла. Разочарованная, вернулась к нашему лотку, и принялась помогать подруге. Рядом с местом нашей торговли притулила деревянную стойку с пелериной. По сути – это была перевёрнутая швабра на подставке, но меховой комплект был хорош и в таком виде, главное, его можно осмотреть со всех сторон, что очень удобно для покупателей.
Не прошло и получаса, как возле нас собралась стайка женщин всех возрастов. Кто искренне восхищался моей задумкой, кто ругал на чём свет стоит, но равнодушных не было.
Предприимчивая Марта не растерялась, а развернула целый аукцион. В тот момент ей могли позавидовать устроители Сотбис!
- Милые дамы, - вещала она, улыбаясь во все тридцать два, - перед вами новинка, такую вы не найдёте даже при королевском дворе! Эта милая небольшая шубка называется пелерина, в подарок к ней идёт шикарная муфта, которая не только согреет ваши нежные руки, но и добавит в образ благородного шика! Лучшие охотники Пэна, не щадя себя, добывали эти невероятно красивые меха, которые не стыдно носить и благородной госпоже! Посмотрите, как они играют на солнце! Разве можно пройти мимо! А какой крой! Пелерина подойдёт и юной девушке, и убелённой сединами матроне, да что тут говорить, вот увидите, скоро такие шубки украсят всех придворных красавиц! Спешите купить обновку!
«Ай да Марта! И откуда взялось подобное красноречие? Ей бы снег чукчам продавать, она и тогда в убытке не останется», - я искренне забавлялась, представляя, как непобедимые охотники вступают в бой с лисами, что едва дотягивают им до колена, в надежде урвать ценный мех.
Женщины препирались между собой, а цена пелерины всё росла. Неожиданно на площади показалась богато украшенная карета, которую окружали всадники, судя по всему – охрана. Послышались шепотки, из которых стало понятно, кто это пожаловал: в Бюль приехал сам барон, уважаемый Вилфрид Адалхард.
Он лениво прошёлся по рядам, торговцы учтиво раскланивались с хозяином земель, предлагали попробовать то одно, то другое, даже в дар отдавали. Аристократ дошёл и до нас. Мазнул равнодушным взглядом серых глаз по пелерине и, не задерживаясь, направился к карете.
Не прошло и минуты, как к нам подбежал паренёк, слуга барона. Пошептавшись с Мартой и сунув ей в руки увесистый кошель, юноша подхватил пелерину и муфту, и опрометью кинулся к карете.
По толпе пронёсся вздох разочарования, модную вещичку увели прямо из-под носа! А когда дама расстроена, что она делает? Правильно – ест! Погрустневшие женщины, не прошло и часа, разобрали все пироги, закусили рыбкой, да и отправились гулять дальше по ярмарке, на ходу обсуждая, какая нелёгкая принесла сегодня барона в Бюль.
Марта, заговорщицки подмигивая, отозвала меня подальше от прилавков и раскрыла кошель. Мама дорогая, там, переливаясь благородным блеском, лежали серебряные монеты! Вот это удача! Да теперь можно развернуться серьёзно, нанять пару мальчишек-помощников в деревне, заготовить больше рыбы, напечь ещё больше сдобы. Мне предстоит самое настоящее и невероятно стремительное расширение бизнеса!
Примостившись у телеги, дожидались наших попутчиков. Вскоре подошли Стефан и отец, который не успокоился, пока не обошёл все ряды. А после обеда дружно отправились в Пэн.
Обратная дорога приготовила нам ни один сюрприз. На половине пути сломалась колёсная опора. Кое-как починив своенравную деталь, пошли дальше. Дорога бежала мимо леса и ещё голых полей, закатное солнце окрасило багрянцем небо.
Я шла и обдумывала план на будущее, не останавливаться же на одних пирогах. А что, если соорудить что-то типа мангала, как они здесь называются – жаровни. Готовить маринованную рыбу прямо на ярмарке и подавать со свежими овощами. Людям должно понравиться.
- Эх, до темна добраться уже не успеем, - посетовал Стефан, - плохо.
- Ты боишься лесных зверей? - удивилась я.
- Эми, есть звери и похуже лесных. Ходят слухи, что в окрестностях промышляет большая шайка. Нападают даже на обозы и в живых никого не оставляют, - плотник выглядел не на шутку встревоженным, - нам следует поторопиться.
Внезапно вдали мы увидели несколько силуэтов, мужчины насторожились, у них в руках, как по мановению волшебной палочки, появились топоры и большие ножи.
Подойдя ближе, мы дружно с облегчением вздохнули: к нам навстречу шла женщина с тремя детьми. Худая, измождённая, лет тридцати, она еле переставляла ноги. К ней жалась маленькая девочка, на которой была лишь рубашка в прорехах. Рядом шёл невысокий паренёк лет четырнадцати и мальчишка помладше. Вид у них был, словно они пешком прошли от Москвы до Сахалина.
Подойдя к нам, женщина протянула с мольбой руки:
- Люди добрые, пожалейте моих детей, не найдётся ли у вас хоть кусок хлеба, мы уже два дня ничего не ели.
- Откуда вы идёте? – Марта подошла к ним и подала каждому по куску пирога. Дети вгрызлись в сдобу так рьяно, что за минуту от неё ни крошки не осталось.
- Мы жили далеко отсюда, нас выгнали из дома. Денег с собой нет, нигде нам не согласились помочь, в работники тоже не берут, говорят, на меня одну ртов слишком много. Мы решили идти в Мэрсбург, может, хоть там удастся пристроиться кому-нибудь в дом.
Женщина говорила быстро и сбивчиво, видно, что на ногах она держалась из последних сил. С этими мыслями я подошла к отцу:
- Папа, мы не можем их бросить, не по-человечески это, я понимаю, что дом наш маловат, но как-нибудь разместимся, потеснимся.
Отец думал недолго:
- Знаешь, дочка, а ты права, мы уже не голодаем, да и мне подспорье будет, мальчишки с уловом помогут, научу их сетью рыбачить. Зови их с собой, не пропадём.
Глава 14
Я подошла к женщине, и, мягко улыбнувшись, сказала:
- Меня зовут Эми, если хотите, вы можете поселиться у нас с отцом. Живём мы бедно, но голодными не ходим, и работа для всех найдётся.
Женщина на мгновение замерла, потрясённая, а потом вдруг упала на колени:
- Спасибо, добрая госпожа! Не пожалеете, клянусь!
- Что ты! - я бросилась поднимать бедняжку, - какая я тебе госпожа? Просто дочка деревенского рыбака, а вот мой отец – Петер. Ну же, поднимайся. Как тебя зовут? Детей?
Незнакомка всё же тяжело встала и ответила, вытирая слёзы, ручейком скользившие по худым щекам:
- Я Агнет, моя дочь Тилли, сыновья Эгон и Ланз.
- Вот и славно, вот и познакомились.
Марта с сомнением качала головой, однако перечить не стала. Успокоив Агнет, поспешили в деревню.
Вернулись мы глубоко за полночь. Жители не спали и встретили нас на окраине деревни, они всерьёз переживали, что напали разбойники, коих с наступлением весны немало шастало по окрестным лесам. Убедившись, что всё в порядке, обсудив наших новых жильцов, все вскоре разошлись по домам.
Спустившись по тропинке к дому, я почувствовала что-то неладное, интуиция просто вопила об опасности, а моё доверие к ней было безоговорочным. Не раз моё чутьё спасало меня в критических ситуациях.
Не обманули чувства и на этот раз, подбежав к дому, увидела сорванную с петель дверь, внутри царил хаос. Мебель была раскидана и сломана, а земля в избушке вся перерыта. Куры пропали, бедной старушке-козе просто свернули шею, видимо, не посчитали достойной добычей. Очаг был разломан, все продукты с полок исчезли, а сами полки были сорваны со стен. На меня нахлынула дурнота, ноги подогнулись, и я повалилась на пол, переводя взгляд с одного угла в другой и не веря в происходящее.
В дверях показались отец с Агнет и детьми, увидев разгром, старик схватился за сердце.
- Эми, дочка, да что же это такое творится-то?! – в его глазах плескалась такая тоска, что на минуту мне стало страшно, вдруг не выдержит сердце, что делать тогда?
Агнет растерянно оглядывала дом:
- Вижу, хозяйка, не ко времени мы вам. Пойдём мы, вам бы теперь самим с горем справиться, - она тяжело вздохнула и уже повернула было к тропинке, на ходу успокаивая расхныкавшуюся Тилли, как я её окликнула:
- Стой, Агнет, не стоит рисковать жизнью детей и идти куда-то на ночь глядя, - я решительно встала и вышла во двор, взяв женщину за руку, договорила: - стены есть, а мебель починим. Не беда то вовсе, главное, все живы-здоровы, никто не пострадал.
- И правда, - отец, услышав меня, тоже взял себя в руки и принялся деловито собирать разломанные лавки: - а ну, ребятня, помогайте старику.
Мальчишки, переглянувшись, сначала робко, а после осмелев, вошли в хибару и похватали отломанные ножки стола, после чего вместе с Петером, принялись прилаживать их на место.