Улучив момент, мы с Леоном пошли прогуляться к речке, мне надо было посоветоваться, что делать дальше, принимать решения без одобрения любимого я не могла.
- Милый, мне бы хотелось как-то помочь Агнет, - я смутилась, нести ответственность за жизнь матери и детей непросто.
- Родная, я всё слышал, вы с Мартой так тихо «шептались», что уже и деревня, наверное, в курсе – Леон улыбнулся, в глазах промелькнула знакомая хитринка, - бери всех с собой в Мэрсбург, ты же сама жаловалась, что не справляешься без помощницы. Пока места в доме на всех хватит, а там видно будет.
С радостным визгом кинулась на шею любимого. Каждый день с ним был полон сюрпризов, но всегда приятных, я всё больше влюблялась в своего героя, хотя, казалось бы, куда уж больше?
- Тогда пойдём скорее! Им надо собрать вещи, - и потянула жениха в сторону избушки.
- Ну, вот, - вздохнул притворно Леон, - а как же романтическая прогулка по берегу реки, пылкие признания, нежные поцелуи.
- Милый, я обещаю, что буду гулять с тобой, сколько пожелаешь, как только устроим все дела.
- О Матерь, я женюсь на самой занятой девушке в Гермоне! – любимый шутливо заломил руки.
- Не преувеличивайте, господин Лагард, а в качестве аванса примите мой поцелуй, - я обняла любимого, прильнув к нему губами.
Вернувшись к родным, не стали долго тянуть. Я переживала, что женщина из гордости откажется принять нашу помощь ещё раз. Поэтому решила зайти с другой стороны.
- Агнет, мне очень нужна помощница в Мэрсбурге, совсем не справляюсь одна, как ты смотришь на то, чтобы переехать с детьми в город?
Вдова растерянно обернулась на детей, в смятении села на лавку, на глазах её показались слёзы:
- Эми…мы бы очень хотели. Но не станем ли мы обузой для вас?
Обняв женщину, принялась успокаивать её:
- Ты же слышала, мне нужна твоя помощь, о какой обузе идёт речь? Вся моя семья будет рада, если с нами будут работать не чужие люди, а наши друзья.
Подошёл Леон:
- Агнет, не надо отказываться, моя деятельная невеста всё равно настоит на своём, да и мне будет спокойнее, зная, что рядом с любимой люди, которым можно довериться.
Вдова подняла на нас полные слёз глаза, в которых светилась радость:
- Да, мы поедем. И спасибо вам, - задохнувшись от нахлынувших рыданий, она молча обняла меня так, что, кажется, хрустнули рёбра.
Собрав их нехитрые пожитки, отправили детвору под предводительством Джорга к повозке. Агнет ещё возилась с оставшейся мелочёвкой, Петер увёл Рину и Леона показать окрестности, а мы пошли к Марте, чтобы хоть немного поболтать в тишине.
После очередной порции поздравлений от её семьи я и подруга устроились на кухне за кружкой отвара. Я рассказала обо всём, что со мной произошло. Марта поминутно вздыхала и охала, не в силах сдержать эмоций.
К концу повествования женщина тихонько утирала слёзы:
- Эми, как я счастлива, что ты сумела найти своё место в жизни, встретила любовь. Я каждый раз переживала, что вам придётся вернуться и опять прозябать в нищете.
- Всё сложилось чудесно, Марта. Но я хочу услышать и ваши новости! Как вы тут все?
- Ох, милая, ты же не знаешь ничего. Заметила, что Уви и Хелена не вышли вас встречать?
- Действительно, - нахмурилась я, - я их не видела в толпе.
- Однажды ночью, недели через две после вашего отъезда, Уви с друзьями бражничали в деревне. С чего началась драка, никто из них не помнит, но сын кузнеца упал и сильно расшиб спину. Его всего скрутило, с тех пор он еле волочит ноги. Хелена, видя состояние жениха, отказала ему и вышла замуж за парня из соседней деревни. А Уви так и остался немощным, дома сидит, редко когда выходит… Небеса всё видят, милая, каждая подлость вернётся сторицей.
В словах Марты была истина, но я никогда не желала зла сыну кузнеца, и старая обида уже давно забыта. Новость меня опечалила, наслаждаясь своим негаданным счастьем искренне хотелось, чтобы и жизнь всех вокруг сопровождала удача.
Поболтав ещё немного, пошли собирать нашу честную компанию по округе, пора было отправляться в обратный путь.
Когда все были на месте, а вещи уложены, мы тепло попрощались с жителями Пэна. Наша повозка медленно тронулась, оставляя за спиной маленькую деревушку, куда когда-то по велению судьбы попала повар из Москвы Лариса Михайловна Дворцова, ставшая Эмили Бэкер.
Глава 37
Следующие дни прошли в страшной кутерьме. Подготовка к свадьбе занимала всё наше время. Сначала решили собрать только самых близких, но Леона знали и любили многие в городе. Нам стали присылать подарки по случаю торжества, и было решено пригласить всех знакомых. И тут же стало понятно, что родительский дом просто не вместит такое количество гостей.
Из-за этого, пусть и приятного, переполоха нервишки мои начали сдавать:
- Леон, где же нам делать свадьбу? - вечером мы сбежали ото всех, устроились под раскидистой яблоней и принялись обсуждать свои планы.
- А знаешь, родная, есть у меня одна мысль, - жених подмигнул мне.
- Выкладывай, уверена, что ты уже обо всём договорился, только, как всегда, до последнего молчал, - я легонько толкнула его в бок.
- Ну-у-у, я не молчал, а скорее решал все вопросы, не загружать же тебя перед свадьбой всякой ерундой, - он поцеловал меня в висок, - договорился с бургомистром: проведём праздник на площади, там точно все вместятся. Нанятые люди уже занялись приготовлениями к торжеству.
- Леон, ты невыносим! - злиться на него было бесполезно, на моих губах сама собой заиграла улыбка.
Мой вреднюга лишь крепче меня обнял.
За пару дней до свадьбы меня начал преследовать иррациональный страх: мне снился кошмар, что я снова возвращаюсь к своей московской жизни и там нет ни любимого, ни ставших дорогими моему сердцу людей. Просыпаясь в слезах, с облегчением понимала, что всё в порядке. Я в доме родителей жениха. И всё же переживания не оставляли меня.
Наступило утро свадьбы. Рина принесла внушительных размеров кружку с успокоительным отваром, потому что руки мои дрожали так, что я не могла одеться. Леон ещё вечером уехал ночевать к друзьям, видеться перед свадьбой и здесь было плохой приметой. Встретиться мы должны были уже в храме. Венчать нас согласился отец Арно, добрый пастырь был очень растроган, когда мы предложили ему провести обряд, и уже несколько дней не давал покоя служкам, готовя церковь к празднеству.
Агнет с вечера привела платье в порядок и вскоре принялась одевать меня на церемонию. Бернар превзошёл самого себя: наряд был удивительно красив. Я выбрала традиционный для нас белый цвет. Великолепный атлас струился и переливался при каждом движении. Облегающее сверху, с открытыми плечами, книзу платье расходилось волнами, оканчиваясь широким шлейфом. Портной не удовольствовался однотонной гаммой, весь лиф наряда, а также рукава и низ широкой юбки были оторочены роскошными голубыми кружевами, в тон к ним было подобрано покрывало на голову и лёгкие туфельки.
Агнет собрала мои волосы в высокую причёску, украсив её шпильками с голубыми камнями, которые при каждом движении сверкали и переливались в лучах солнца.
Увидев себя в зеркале, не поверила отражению: на меня смотрела удивительной красоты девушка, с большими синими глазами и тонкими чертами лица. Небесный цвет кружев выгодно оттенял блестящие каштановые волосы. Струящееся платье подчёркивало изящную фигуру, сделав меня похожей на сказочную фею. Потеряв дар речи, я любовалась чудесным виденьем, не в силах произнести ни слова от восторга.
- Агнет, - повернулась к подруге – это в самом деле я?
Растроганная женщина в восхищении сложила руки на груди:
- Эми, какая ты красавица! Это на самом деле ты, дорогая моя.
Долго любоваться собой мне не дали: пришли Марта, Рина и Лана - именно они будут провожать меня к церкви. Неугомонной Тилли вручили корзинку с лепестками белых роз, чтобы она рассыпала их перед храмом.
Перед крыльцом нас ждало роскошное ландо, украшенное шёлковыми голубыми лентами и гирляндами белых роз. Всё это походило на сказку, а я отчаянно боялась проснуться. Несмотря на радость, на глаза наворачивались слёзы. И молилась всем богам, чтобы меня не утащило назад, на Землю. Хотя, если рассудить здраво – мои страхи беспочвенны, там я точно погибла, так же как и душа Эмилии покинула это тело. Так что переживать нет причин, просто я иногда могу позволить себе пустое волнение, даже панику. Нужно избавляться от подобных негативных привычек.
Дорога к храму не заняла много времени. На подъезде нас встречали первые гости, образовав живой коридор до самых дверей. К карете подошёл отец, чтобы помочь мне спуститься - он был так растроган, что от волнения руки его подрагивали, а в глазах стояли слёзы.
- Доченька, до чего ты красивая! Как похожа сейчас на свою мать, - он поцеловал меня и крепко обнял.
Взяв его под руку, направились к храму, мои коленки дрожали, в голове плыл туман. Позади шли Марта, Лана и Агнет. Тилли бежала впереди, рассыпая белые лепестки.
Перед дверьми храма стояли Леон и Йенс. Любимый был облачён в роскошный сюртук белого цвета, расшитый в тон к моему платью нежно-голубой вышивкой. Светлые оттенки подчёркивали его смуглую кожу и тёмные глаза, одежда выгодно выделяли широкие плечи и узкую талию, прекрасный мужчина, аж сама себе завидую!
Вот любимый разговаривает с кем-то, но через секунду поднимает взгляд и встречается со мной глазами… Время остановилось, во всей Вселенной остались только он и я. Сердце замедлило бег, чтобы через мгновение броситься вскачь на бешеной скорости.
Большего восторга в его глазах я не видела никогда! Леон застыл немым изваянием, любуясь мной, пока Йенс не подтолкнул его в спину, направляя ко мне.
И вот наши руки встретились, мы застыли у входа в храм.
- Любимая! - нагнувшись ко мне прошептал Леон, - какая же ты красивая! Слов найти не могу, чтобы описать свои чувства!
Я, стараясь сдержать слёзы счастья, просто молча ему улыбнулась.