– Вот и мистер Брук, – быстро сказал Саттон. – Можете сами сказать ему.
Обоим мужчинам было чуть за пятьдесят. Первый – высокий, стройный, с черными волосами и усами, в хорошо сшитом сером деловом костюме и котелке. Пирс узнал в нем одного из крупнейших агентов по недвижимости в Чичестере. Другой, сам Брук, был скроен по совсем другой мерке. Он заполнял собой все пространство, все у него было огромное: уши, руки, нос, усы, даже копна черных волос – настолько равномерной длины и густоты, что вызывала сомнения в ее натуральности. Жилет донегольского твида под охотничьей курткой едва не лопался на животе.
Когда Брук подошел ближе, клерк так сжался, словно хотел втянуть голову в свой дешевый черный костюм.
Пирс, поняв, что ускользнуть не удастся, снял шляпу и прижался к стене.
– Зонтик для мистера Уайта? – проревел Брук с сильным стаффордширским акцентом. – Поторопитесь, старина.
Клерк выскочил из-за стола, бросился к вешалке для шляп и долго шарил на подставке, пока не нашел что-то подходящее.
– Так глупо, что я забыл свой, – проговорил Уайт. – Ужасная погода. Хотя пора бы уже привыкнуть.
– Вы точно не хотите пострелять со мной в Гудвуде?
Уайт покачал головой.
– У меня назначена встреча с клиентом в Апулдраме, – улыбнулся он. – Я возлагаю на нее большие надежды.
Брук кивнул.
– Вы всегда можете подъехать попозже. Мы думаем заглянуть в «Курзал» в Богноре.
– Может быть, и подъеду, – сказал Уайт, а затем понизил голос. – Теперь о другом: вы поговорите с Чарльзом?
Брук кивнул.
– Положитесь на меня.
– Хорошо. – Уайт надел шляпу и перчатки. – Хорошо. Итак, дайте знать, если я вам зачем-нибудь понадоблюсь. И в любом случае пожелайте мне удачи!
Брук закрыл дверь и двинулся обратно по коридору. Для такого крупного человека двигался он с удивительной грацией.
Саттон выскочил из-за стола.
– У мистера Пирса сообщение от мистера Вулстона, сэр, – быстро проговорил он.
Брук подошел к Пирсу и встал прямо перед ним. Пирс с трудом сдержался, чтобы не отступить назад.
– Вот как? И что же он может сказать в свое оправдание?
Пирс откашлялся.
– Кажется, произошло какое-то недоразумение, – сказал он. – Я личный секретарь доктора Вулстона; однако меня попросили передать сообщение от Гарольда Вулстона. Вчера после обеда ему пришлось уехать по срочному семейному делу.
– Сейчас меня гораздо больше беспокоит, почему доктор Вулстон не явился сегодня утром.
В своих владениях Пирс был хозяином. Здесь же он чувствовал себя мелкой сошкой.
– Я не знал, что у доктора Вулстона назначена встреча с вами, сэр, – проговорил он со всем достоинством, на какое был способен. – Сегодня утром мистер Гарольд Вулстон нанес визит в кабинет своего отца, поэтому, когда пришло известие о… семейных обстоятельствах, я вызвался передать вам сообщение лично.
Брук ткнул Пирса пальцем в грудь.
– Очень хорошо. А что доктор Вулстон может сказать о своем сыне? – спросил он. – Я взял мальчишку только в виде одолжения ему. Не будет справляться – выгоню в шею. Он сказался больным. Я его предупредил.
– Не могу вам сказать, мистер Брук. Я не посвящен в…
– Во что?
Рассказывать что бы то ни было о докторе Вулстоне – это шло вразрез со всеми принципами Пирса, но он чувствовал, что воля его слабеет.
– Я жду, Пирс. Что это за «семейные обстоятельства», из-за которых доктор Вулстон отсылает куда-то сына, да еще и сам не удосуживается явиться? Он что же, думает, дела так ведутся?
– Нет, конечно. – Пирс откашлялся. – Однако доктор Вулстон, против ожидания, не явился сегодня и в свой кабинет.
– В связи с теми же обстоятельствами?
– Нет, – сказал Пирс в последней попытке выгородить своего работодателя.
– Так где же он? Хватит говорить загадками.
– Дело в том, сэр, что в данный момент мне ничего не известно о местонахождении доктора Вулстона.
Глаза у Брука сощурились.
– Что вы хотите этим сказать?
– Доктор Вулстон не пришел сегодня утром на службу. Его сына это обеспокоило, и он попросил меня…
– Есть причины для беспокойства?
– Не могу сказать, сэр.
– А придется, черт побери!
– Я не знаю, – пробормотал Пирс. – Знаю только, что, когда пришел сегодня утром, дверь была не заперта. Из разговора с мистером Вулстоном у меня сложилось впечатление, что его отец домой не приходил. В общем, доктора Вулстона никто не видел со вчерашнего утра.
Брук неотрывно смотрел на него. Его молчание было даже более угрожающим, чем крик. Пирс опустил голову. Он мог думать только о том, какое недовольство вызовут у доктора Вулстона его неосторожные слова. Но что же еще он мог сделать?
Саттон, съежившись в кресле, передвигал бумаги по столу.
– Догоните мистера Уайта, – сказал Брук. – Спросите, может ли он уделить мне еще минуту.
– Как, сейчас? – заикаясь, переспросил Саттон.
– Конечно, сейчас!
Клерк бросился к входной двери, скользя по гладкой плитке, и выбежал на улицу. Через несколько мгновений он вернулся и встал у двери, сжавшись, словно собака, ожидающая побоев.
– Простите, сэр. Я не успел. Я видел, как мистер Уайт садился в экипаж на углу Тауэр-стрит.
Пирс снова вжался спиной в книжные полки, молясь, чтобы Брук не перенаправил свой гнев обратно на него.
– Что ж, тогда отправляйтесь к нему в контору и скажите там, чтобы передали сообщение. Мне нужно срочно переговорить с ним, как только он вернется. Слышите? Немедленно!
– Да, сэр.
По пути обратно в кабинет Брук оттолкнул Пирса с дороги, а потом хлопнул дверью с такой силой, что три книги упали с полки.
На мгновение оба клерка замерли. Затем Пирс потянулся за своей шляпой, а Саттон поднял книги и положил на стол.
– Хорошего дня, – сказал Пирс, пытаясь вернуть самообладание.
Саттон не смотрел ему в глаза.
Пирс остановился на промозглой улице, весь дрожа.
Дело вышло скверное, совсем скверное, если говорить начистоту. Нужно же оказаться в таком унизительном положении! Мало того, что доктор Вулстон назначил деловую встречу, не сообщив ему об этом, так еще и не явился на нее. Такой ералаш в делах был Пирсу совсем не по душе, хотя он и не знал, что произошло. И то, что его посылают с поручениями от докторского сына-бездельника, будто он рассыльный какой-нибудь, – это тоже не годится. Нужно поговорить с доктором Вулстоном.
И все же, помимо урона, нанесенного его собственной репутации, Пирса одолевала тревога. Все это было совершенно не похоже на доктора Вулстона. За все те годы, что Пирс работал у доктора, он никогда не видел, чтобы тот вел себя так легкомысленно или непрофессионально. Брук, конечно, не чичестерец. Торговец, и этим все сказано, да к тому же родом из Мидлендса. Манеры у него отвратительные, даже, можно сказать, вульгарные. До сегодняшнего дня Пирс никогда не встречался с ним и теперь был крайне удивлен, что доктор Вулстон определил своего сына на службу к такому человеку.
Но доктор Вулстон умеет себя вести. Он всегда поступает правильно.
Краем глаза Пирс заметил сержанта Пенникотта, стоящего у креста на рыночной площади. Пирс помедлил и, вместо того чтобы возвращаться в контору, быстро зашагал мимо колокольни по Уэст-стрит, чтобы поговорить с полицейским.
Глава 20. Мэйн-роуд. Фишборн
Конни стряхнула с зонтика капли дождя и зашла на почту, где располагалась и местная лавка. Женщины, стоявшие в очереди у прилавка, обернулись, увидели ее и замолчали.
– Дамы, – поприветствовала их Конни, вытирая ноги о коврик.
Один из сыновей Леви Натбима стоял за прилавком.
– Я сейчас подойду к вам, мисс Гиффорд.
– Спасибо.
Конни почувствовала, как покупательница, стоявшая в начале очереди, взглянула на нее и тут же отвела глаза. Женщина показалась смутно знакомой, но Конни никак не могла вспомнить, где ее видела.
Крошечная лавка была заставлена товарами от пола до потолка: тут каждый дюйм был на счету. В глубине, рядом с почтовым окошечком, стояли ведра, пакетики с булавками, банки с гуталином и зейдлицким порошком. Боковую стену занимали полки с консервными банками, а на длинном деревянном прилавке лежали кобургские батоны и плоские ковриги; мраморная плита с готовыми к нарезке кубами масла, сала и сыра; здесь же лежал мешок с солью. На полу мешки с сахаром, рассыпным чаем и мукой.
Конни смотрела, как Натбим скрутил из синей бумаги кулек, подогнул кончик и насыпал туда цукатов и изюма.
– Вот, возьми, Полли, – сказал он, протягивая кулек маленькой девчушке, застенчиво уткнувшейся в материнскую юбку.
– А ты что скажешь, Мейси?
Мейси указала на булочки со смородиной, выложенные на деревянном подносе. Натбим кивнул, взял одну из них двумя пальцами, отряхнул от сахара и бросил в коричневый бумажный пакет.
– Скажи же спасибо хорошему человеку.
– Спасибо.
– На здоровье, маленькая леди. Что-нибудь еще, миссис Кристи?
Конни стала прислушиваться внимательнее: она поняла, что эта женщина, должно быть, мать Мэри. Неудивительно, что та показалась ей знакомой. У нее было такое же миловидное открытое лицо, как и у дочери.
– Пять ломтиков бекона.
Ножом с длинным лезвием Натбим отрезал толстые куски, завернул мясо в плотную бумагу, сквозь которую не протекал жир, и уложил прямо в сумку миссис Кристи.
Он пододвинул по прилавку счет, и миссис Кристи отсчитала монеты.
– Спасибо, – сказала она, забирая сдачу. Снова взглянула на Конни. На этот раз Конни улыбнулась в ответ.
– Доброе утро, миссис Кристи.
– Доброе утро, мисс Гиффорд. – Мгновение миссис Кристи смотрела Конни в глаза, а затем повернулась к близнецам и махнула им рукой, чтобы выходили из магазина.
Конни протянула через прилавок свой список.
– Там немного.
У Натбима делали покупки в основном деревенские семьи, жители частных домов, как правило, предпочитали магазин Блэка, поэтому очередь примолкла. Но пока Натбим отбирал продукты по списку Конни, минута шла за минутой, и, наконец, женщины забыли о ней и вернулись к прерванным разговорам.