Джеральд Уайт постучал в дверь, отступил на шаг и стал ждать.
На его взгляд, коттедж выглядел довольно мило. Приземистое здание из красного кирпича, соломенная крыша, краска, которую не мешало бы чуть-чуть подновить. Дом был не в его вкусе – ему он казался слишком уж обособленным, одиноко торчащим среди пустоты на много миль вокруг – никого и ничего, только море, – но он понимал, что кто-то может ценить уединение. Над дверью он заметил новенькую вывеску: «Коттедж “Фемида”». Странное название, но клиенты часто находят самые причудливые способы оставить на своих владениях личную печать. Уайт мысленно сделал заметку: сказать в конторе, чтобы сменили название в договоре об аренде.
Уайт перевел взгляд с коттеджа на сад. Прилив захлестывал верхушки травы. Еще один ливень или необычно сильный весенний прилив, и вся лужайка скроется под водой.
Выйдя из конторы Брука, Уайт побывал еще в одном помещении фирмы, затем недурно пообедал в «Анкор блё» в Бошаме, и после этого у него осталось еще достаточно времени, чтобы успеть в Апулдрам к трем часам. Такие дни напоминали ему о том, какое верное решение он принял десять лет назад, когда переехал из Кройдона в Чичестер.
За чашечкой кофе в таверне Уайт размышлял об утреннем разговоре в конторе Брука. Они пришли к полному согласию: то, что Вулстон не явился на встречу – дурной знак. Уайт подумал – уж не запаниковал ли Вулстон после той истории на кладбище? Возможно, он уже не в состоянии держать себя в руках? И если да, то что с этим делать?
Единственное, по поводу чего они не сошлись во мнениях – кто шантажист. Брук был уверен, что это дело рук Гиффорда. Уайт сомневался. Он не понимал, с какой стати человек, который столько лет молчал, вдруг начал действовать против них. Не верил он и в то, что Гиффорд мог устроить этот нелепый трюк с птицами. Он же пьяница.
Уайт снова постучал.
Два глаза уставились на него сквозь узкую щель.
– Да?
– Джеральд Уайт, – сказал он, просовывая карточку между дверью и косяком. – Меня ждут.
Дверь закрылась. Уайт ждал, отчасти внутренне посмеиваясь, отчасти досадуя на такие предосторожности. В его фирме был отдел, занимающийся наймом домашнего и садового персонала. Пожалуй, стоит сообщить клиенту, что они могут помочь ему и в этом деле. Чуть выше комиссия, но ничего существенного. Через несколько секунд цепочка со звоном соскочила, и Уайта впустили в дом.
– Подождите здесь.
Человек исчез, не взяв у гостя ни шляпы, ни пальто. Уайт помедлил, затем сам повесил котелок на подставку, встряхнул зонт и поставил его у стенки. Хорошо, что посчастливилось поймать экипаж на углу Тауэр-стрит, едва выйдя из офиса Брука, иначе он промок бы до нитки.
Уайт стряхнул капли дождя с воротника и рукавов и оглядел холл. Этот дом числился в их списках много лет, задолго до того, как Уайт поступил на службу в фирму. Сам владелец никогда в нем не жил, и большую часть времени он сдавался в аренду. До сих пор Уайт здесь не бывал, но, оглядевшись, с удовлетворением отметил, что описание коттеджа в документах в точности соответствует действительности.
Вестибюль, выложенный красной плиткой, низкий потолок и узкий лестничный пролет прямо перед ним, ведущий к двум спальням наверху. Две деревянные двери с защелками вели налево и направо, в гостиную и салон, если он правильно запомнил расположение. Дверь в конце коридора вела на кухню. Сыровато, но размеры выдержаны идеально.
Уайт никогда не встречался с владельцем и понятия не имел, почему тот вдруг захотел снова завладеть коттеджем сейчас. Все дела велись по переписке, поэтому Уайт совершенно не представлял, с кем ожидает встречи, понимал только, что этот человек хорошо знает, чего хочет, и явно не стеснен в средствах. Когда клиент дал понять, что обстоятельства изменились, в коттедже уже жил арендатор. Однако Уайт отыскал лазейку в первоначальном соглашении об аренде и, хотя и не без хлопот, сумел выселить жильца.
Он сунул руку во внутренний нагрудный карман и вытащил кремовый конверт. Элегантный почерк, хорошего качества черная тушь. Непонятно даже, в сущности, кто этот клиент – мужчина или женщина, хотя почерк наводил на мысли о женской руке.
Напольные часы отсчитывали время.
При любых других обстоятельствах Уайт отложил бы эту встречу и принял приглашение Брука – он всегда был не прочь поохотиться в поместье Гудвуд, пусть и не в сезон, – но с этим клиентом ему было любопытно встретиться.
К Бруку, в конце концов, можно поехать и попозже. Уайт уже знал по опыту, что веселье будет продолжаться до утра.
Уайт снова взглянул на часы. Почти три. Может быть, его пригласят остаться на чай. Следующие час или два обещали быть интересными. Уайт поправил воротник и манжеты, снял пылинку с рукава и снова стал ждать.
Джозеф неотрывно глядел на посетителя сквозь щель у выгнутого деревянного косяка кухонной двери. После того как он принес известие о смерти Веры Баркер и увидел реакцию, в Джозефе проснулось любопытство. Он спросил, что же такое сделал этот человек – и доктор Вулстон, с которым он имел дело раньше, – и получил ответ.
Этот ответ вызвал у него омерзение.
Джозефу было велено оставить Уайта подождать пятнадцать минут и посмотреть, что он будет делать. А потом проучить. Умеренно, но как следует. А что дальше, его не касается. Он щелкнул пальцами, думая, что мог бы сейчас убить за сигарету, хотя бы для того, чтобы четверть часа пролетела быстрее. Но он был не в обиде. Весь этот план, без сомнения, странный, однако пока он, Джозеф, со своим делом справляется. А такие люди, как Вулстон, как Уайт, заслужили все, что получат.
Он поковырял в зубах широким ногтем большого пальца, потом снова приклеился взглядом к двери и не отводил его до тех пор, пока стрелки часов не пробежали свои пятнадцать минут. Совершенно беззвучно толкнул дверь и выскользнул в холл.
– Я уже начал думать, что вы обо мне забыли… – начал было Уайт, но остановился, увидев, что перед ним всего лишь слуга.
Лицо у него стало жестким.
– Долго мне еще ждать? – спросил он.
– Прошу сюда, сэр.
Уайт прошел мимо него, окончательно утвердившись в своем решении предложить помощь с наймом приличного домашнего персонала. Мужчина отступил назад, чтобы пропустить его в дверь первым.
В последний момент что-то привлекло внимание Уайта, и он обернулся – как раз вовремя, чтобы увидеть летящий ему навстречу, словно бы размытый в воздухе кулак. Половина головы, казалось, взорвалась от боли. Уайт зашатался. Он снова услышал свистящий звук, когда кулак разрезал воздух, ощутил удар в затылок – голову словно проломили внутрь. Оглушенный, Уайт почувствовал, что его схватили за воротник. Он врезался лбом в острый край деревянной дверной рамы, отчего по всему телу прошла ударная волна.
Все вокруг сделалось красным.
Уайт рухнул на землю. Он не понимал, что происходит и почему, понимал только, что нужно убираться. Он попытался подняться на четвереньки, но руки скользили в крови, и он не мог найти опору. Носок тяжелого ботинка врезался ему в бок.
Он услышал, как хрустнуло ребро, и потерял сознание.
Глава 26. Блэкторн-хаус. Фишборнские болота
Пенникотт снова постучал. Конни спустилась по лестнице, и как раз в это время из задней части дома вышла Мэри.
– Мэри, – тихо сказала Конни, – не могли бы вы отвести Дэйви на кухню и поискать ему чего-нибудь поесть. Ему нужно кое-куда сбегать по моему поручению, но это ненадолго.
Глаза у Мэри сузились.
– По поручению?
Конни повернулась к мальчику.
– Ты запомнил, что надо сказать, Дэйви? В точности?
– Да, мисс.
– Возвращайся как можно скорее и расскажи мне все, но только не раньше, чем уйдет сержант Пенникотт. Понимаешь?
Мальчишка изобразил насмешливый салют.
Глаза у Мэри тревожно округлились.
– Полиция здесь?
– Беспокоиться не о чем, – сказала Конни. Она предвидела, что девушку непременно охватит обычный для деревенских жителей ужас перед официальными процедурами.
– Мне открыть дверь, мисс?
– Я сама открою.
Мэри помедлила, а затем легонько подтолкнула Дэйви в спину.
– Ну топай, что ли. Только не воображай, что я тебе прислуживать буду.
Конни подождала, пока оба не скрылись из виду, затем посмотрела на себя в зеркало в холле и приколола на место выбившуюся прядь. Расправила свою светло-серую юбку и полосатую блузку, измятые после сна в кресле, а затем взглянула на часы. Уловит ли полицейский запах бренди у нее изо рта? Конни надеялась, что нет.
Она удивилась, увидев, что уже четыре часа. Привезли ли от Натбима продукты или дождь помешал? Как бы то ни было, нужно обязательно спровадить сержанта Пенникотта до прихода миссис Кристи.
Она выпрямилась, расправила плечи и открыла дверь.
Полицейский снял шлем.
– Добрый день. Мисс Гиффорд, не так ли?
– Так.
– Ваш отец дома? Мистер Кроули Гиффорд.
Конни вздохнула с облегчением. Если Пенникотт спрашивает, значит, он пришел не для того, чтобы сообщить плохие вести.
– К сожалению, моего отца дома нет. Могу ли я помочь вам вместо него?
Сержант Пенникотт слегка нахмурился. Конни подумала: неизвестно, насколько он вообще справляется со своей работой. Вид у него был довольно несерьезный.
– Возможно, мисс Гиффорд. Позвольте войти?
Дэйви прокрался через заднюю часть мастерской, а потом сквозь дыру в живой изгороди из кустов боярышника к полю. Оттуда тропинка вела к ручью, где нашли Веру.
Вера была со странностями, ничего не скажешь, и все-таки Дэйви было грустно оттого, что ее больше нет. Эти ее рыжие волосы, разлетающиеся во все стороны… Но она была добра к нему, и иногда, когда поиски приключений приводили его в поля на том берегу ручья, со стороны Апулдрама, позволяла ему посмотреть, как она кормит птиц прямо из рук. Вьюрков, зябликов, чижей, зеленушек, коноплянок… Больше всего Вера любила певчих птиц, а вот воронов и чаек недолюбливала. Задиры – так она их называла. У нее всегда были полные карманы семян.