– Что вы имеете в виду, сэр?
– Если вы пойдете с ней разговаривать, особенно в такую ужасную погоду – не кажется ли вам, что это предполагает некоторые основания для беспокойства?
Миссис Кристи нахмурилась, а затем кивнула.
– Понимаю.
Кроутер выглянул в маленькое окошко.
– К тому же погода портится на глазах.
– Но мне неловко, что она будет ждать, а я не приду – без всяких объяснений.
Кроутер кивнул.
– Вот что я вам скажу. Поскольку я пойду домой мимо Блэкторн-хаус – он как раз почти на полпути, – почему бы мне не зайти к мисс Гиффорд и не передать ей ваши извинения?
На лице миссис Кристи явно отразилось облегчение.
– Вы зайдете?
– Буду рад помочь. И вы не промокнете. Приглядывайте лучше за своими очаровательными девочками. В Блэкторн-хаус вы всегда можете зайти и завтра, если погода наладится.
– Значит, вы все объясните, мистер Кроутер? Что там на самом деле и говорить-то не о чем.
– Предоставьте это мне, миссис Кристи.
– Странно, правда, что она ничего не помнит из того времени, когда была маленькой?
– Ничего?
– Ничего. – Миссис Кристи покачала головой. – Удивительно, как разум защищает себя.
Кроутер вернулся к «Бычьей голове».
– Есть сообщения для меня, Пайн? – спросил он.
Бармен вскочил.
– Вы меня напугали, мистер Кроутер.
– Извините, Пайн. Есть что-нибудь?
– Нет, – сказал бармен, придвигая к нему стакан виски по стойке. – Тишина.
Кроутер кивнул в знак благодарности.
– Что вы знаете о семье Кристи?
– Добрая, порядочная женщина, – ответил бармен. – Долго ходила за своим мужем, пока он болел.
– А самого Кристи вы знали?
Пайн покачал головой.
– Слышал о нем. Она переехала сюда уже после того, как овдовела. Второй раз, по слухам. Кажется, из Лаванта. Но она нездешняя.
– Да?
– По-моему, она родом из Слиндона или Кроссбуша, в общем, откуда-то ближе к Арунделу. Может быть, из Лиминстера?
– Вы уверены?
Пайн перекинул полотенце через плечо.
– Так, слышал что-то, но это может быть и неправда. Это было еще до меня.
Кроутер унес свой виски к окну и выглянул наружу. Деревья на противоположной стороне улицы раскачивались на ветру, фронтоны Фишборн-хаус и коттеджа «Уиллоу» были окутаны пеленой тумана и дождя.
Когда Брук рассказал о записке с приглашением на кладбище, Кроутер в тот же миг понял, что происходит. Но теперь начал сомневаться: не ошибся ли он? Записка его тревожила, но поскольку миссис Кристи вернула ее Конни Гиффорд, Кроутер уже никак не мог узнать что-либо из этого источника.
Где же доктор Вулстон? Поставить его имя под свидетельством о смерти казалось идеальным выходом. Убить двух птиц одним выстрелом. Но теперь этот человек исчез. Может быть, он увидел или услышал на старой соляной мельнице что-то такое, что заставило его пуститься в бега?
Сзади до Кроутера доносились звуки будничных разговоров в общем баре. Люди зашли пересидеть дождь. Утопить в вине свои печали на часок-другой.
Кроутер посмотрел на янтарную жидкость в бокале и залпом выпил. Он обещал передать мисс Гиффорд извинения миссис Кристи. А может, и сам Гиффорд уже вернулся.
Кроутер поставил стакан на стойку и направился к Блэкторн-хаус.
Иголку с ниткой пропускают через ноздри, завязывают ее под нижней челюстью, вытягивая нить длиной с саму птицу, чтобы кровь не текла из клюва во время этой операции. Растягивают птицу на столе, повернув голову влево от мастера; раздвигают перья на брюшке справа и слева, тонким пинцетом вытягивают пух, покрывающий брюшко, делают надрез на шкурке от начала грудины до середины брюшка, приподнимают шкурку с одной стороны щипцами и отделяют ее от мышц скальпелем, как можно ближе к крыльям. После этого шкурку и мясо слегка присыпают мукой или хлопковым порошком.
Я не сомневаюсь, что судить меня будут сурово. Те, кто сидит на церковных скамьях по воскресеньям, те, кто изливает свою ханжескую лицемерную чушь на страницы газет. Почтенные граждане будут требовать, чтобы меня повесили. Око за око.
Меня будут судить всеми теми бесчисленными способами, какими мужчины судят женщин.
Но теперь-то ты понимаешь, что это было неизбежно? Что не я, а они сами – кузнецы своего несчастья?
Возмездие должно быть справедливым. Не оголтелая расправа, не вялый призыв к ответу, а точно отмеренная кара. Они не захотели ничего исправить. Они не искали ни прощения, ни искупления. Они не пытались искупить свою вину.
Я тоже не пытаюсь. И если закон не защищает меня, что еще мне оставалось сделать? И хотя я знаю, что в этом мире мне не приходится ждать милости – то, что я делаю, выходит за все допустимые рамки, – наверняка найдутся и те, кто горячо одобрит меня.
Что же касается тех, кто без злого умысла помогал мне, то я заявляю: они не знали о моих замыслах. Они так же, как и ты, придут в ужас, когда узнают, что я сделала.
Решение убить было моим. Убийство и способ убийства – только моих рук дело.
Не бойся.
Глава 32. Блэкторн-хаус. Фишборнские болота
Конни с Гарри сидели рядом в угасающем свете дня. Конни услышала какой-то шум снаружи и бросила взгляд на окно мастерской.
– Вы что-нибудь слышали?
– Нет, – сказал он. – Ничего.
– Наверное, просто сороки.
Конни оглядела мастерскую в серой пелене сумерек. Все приобрело странные очертания – удлиненные черные тени, искаженные, острые формы. Стеклянный купол с лежащей внутри галкой ловил последние отсветы сырого, угасающего дня и отбрасывал преломленные блики на деревянную поверхность скамейки. Конни понимала, что птица пролежала уже слишком долго. Придется избавиться от нее, похоронить, как только Гарри уйдет. Она такая красивая, но процесс распада уже начался.
Конни встала.
– Я ждала миссис Кристи к этому времени. Должно быть, уже шестой час.
Гарри взглянул на свои карманные часы.
– Половина седьмого.
– Так поздно!
– Вы ждали, что она придет?
Конни вздохнула.
– В общем, нет. Она волновалась, когда разговаривала со мной утром, и еще больше – когда читала записку. Пришлось уговаривать ее прийти. Может быть, лучше мне самой зайти к ней?
– Хотите, я пойду с вами?
– Думаю, вдвоем мы встревожим миссис Кристи еще больше. – Она вздохнула. – Нет, думаю, нужно действовать как договорились. Я приеду в Чичестер завтра утром, в десять часов. Если к тому времени ваш отец еще не объявится, мы вместе пойдем к сержанту Пенникотту. А там посмотрим.
Гарри кивнул.
– А ваш отец?
Улыбка исчезла с лица Конни.
– Буду ждать дальше. Надеюсь, он вернется, когда ему заблагорассудится.
Гарри поколебался.
– Вы не думаете, что с ним могло что-то случиться?
– Нет. Во всяком случае, не уверена.
Тут послышался стук в парадную дверь.
– Вот и она, – сказал Гарри. – Миссис Кристи все-таки пришла.
– Не думаю, что она пришла бы с таким опозданием, и, во всяком случае, не к парадной двери.
Конни вышла в холл, прислушалась – не раздадутся ли шаги Мэри в коридоре. Никто не вышел.
– Странно, – сказала она.
– Во сколько она уходит домой в конце дня?
– В семь часов, но всегда говорит мне, когда уходит.
– Может быть, на кухне дверь закрыта и она не слышала. Хотите, я пойду вместо нее?
Конни покачала головой. Ей было приятно осознавать, что они так привыкли за этот час к обществу друг друга: настолько, что Гарри забыл, с какой скоростью разлетятся сплетни, если он откроет дверь.
– Думаю, будет лучше, если я открою сама, – сказала она.
В этот долгий день все было так странно. Мир словно бы остался прежним, и в то же время совершенно преобразился. Пожалуй, Конни уже много лет не говорила столько, сколько сегодня, – во всяком случае, о себе. Может быть, никогда. Потом она догадалась, что Гарри не хочется оставаться одному в быстро темнеющей мастерской.
– Почему бы вам не пройти в гостиную? Последняя комната слева, в конце коридора. Я уверена, что на сей раз это не Пенникотт, но на всякий случай вам лучше не попадаться на глаза.
Дэйви Ридман не мог больше оттягивать возвращение домой. Он тянул свой чай как можно медленнее, однако Мэри уже теряла терпение.
Дэйви нахлобучил кепку на голову, снова повесил на шею краденый бинокль, а затем, к удивлению Мэри, быстро чмокнул ее в щеку.
– Нахал, – упрекнула она, хотя и с улыбкой.
– Спасибо, Мэри.
Мальчик не спеша вышел из кухни и направился через буфетную к задней двери.
– Гляди не влипни в неприятности, – крикнула она ему вдогонку, – а то мама найдет, что сказать по этому поводу.
– Ну да, как же!
– И я тоже, имей в виду!
Дэйви постоял немного в саду, любуясь небом цвета макрели и наслаждаясь редким ощущением набитого живота. Он зевнул. Хороший был день, побольше бы таких. Заработал два пенса, пообедал как король, и никто ни разу не обошелся с ним по-свински. Он смотрел на облака, гадая, скоро ли снова пойдет дождь. Домой идти не хотелось. Промокнуть, оставшись ночевать на улице, тоже не хотелось, хотя это был все же более привлекательный вариант.
И тут он вспомнил про ле́дник. Там есть маленькое кирпичное крылечко – какое-никакое, а укрытие, если ветра нет. Дэйви решил, что там его никто не будет беспокоить. Мэри так и не нашла пропавший ключ от висячего замка, хоть и потратила полдня на поиски. Дэйви ключа не крал, но сейчас подумал, не укрыться ли там на ночь. Вряд ли мисс Гиффорд будет возражать, а Мэри знает, каково ему приходится дома.
Он, крадучись прошел вдоль стены мастерской. Сквозь открытые высокие окна доносились голоса мисс Гиффорд и Гарри, и Дэйви тихонько присвистнул. Столько времени прошло, а они все разговаривают. Он был доволен. Как говорила миссис Кристи, Конни нужно хоть изредка бывать в обществе сверстников.